К проблеме русского этотипа в культурологии (Ольховой А.Ф.) (Таганрогский муниципальный общеобразовательный лицей при ТРТУ) (УДК. 371.3)

(Поставлена проблема описания русского этотипа в аксиологических осях культуры.)

Каждый народ стремится глубже понять себя хотя бы в целях самосохранения. Вся культурная история Европы и есть такой самоанализ обсуждение своих корней и архетипов, способов гармонизации их с нарастающими внутренними и внешними проблемами европейской цивилизации.

В России этот процесс даже еще и не начался, а культурное заимствование из-за несовпадения европейских терминов и понятий с росийскими реалиями приводит к череде кризисов, периодически сотрясающих всю страну, западники сменяют почвенников и наоборот, а в стране живется все хуже и хуже. Нас не понимают иностранцы, но хуже всего, что мы не понимаем и боимся себя.

Центральное понятие русской ментальности - понятие власти. Именно Власть, спекулируя на внешней и внутренней угрозе, кстати говоря, всегда реальной из-за геополитического положения страны и всегда увеличивающейся, благодаря действиям самой этой Власти, и создала тот специфический этотип, который характеризуется сакрализацией государственности и неустойчивым преобладанием заимствованных социоцивилизационных мифоген. Это особый, русский вид власти-власти, которую не подчеркивает никто, но никто не в силах ее убрать. Менялись способы проявления этой власти-режимы - от Ивана Грозного до Бориса Ельцина, но не менялась ее форма и содержание - харизматический вождь, кучка приспешников и молчащий народ, который власть использует то для строительства Санкт-Петербурга, то для строительства социализма, то для строительства собственного благополучия, но всегда - ИСПОЛЬЗУЕТ. Это означает, истории России тоже еще нет - есть истории с Россией.

ХРОНОТОП. Культуральной территории у России тоже нет - ее территория виртуальна. Это не место, а точка пересечения культуральных влияний Европы и Азии. То, что получилось, одни называют Евразией, а другие Азеопой. Если место - химера, то жизнь - суррогат, а динамика жизни - чудо. Персонализация чуда - Власть, персонализация Власти - чудо. Отсюда и сакрализация и мистификация власти. Но для России типичен диссонанс между властью и алтеей и ее носителями как суррогатом. Вся русская ненависть к власти на самом деле есть ненависть к ее носителям, потому что она им досталась чудом, то есть они ее оккупировали. А кто же будет работать на оккупантов? Отсюда и лень, и зависть к тем, кто, как и мы, не работает, но у них все есть. Отсюда и тяга к абстрактной справедливости и народная поддержка большевистской революции До этого были и Пугачев, и Разин, которые, в отличие от крестьянских волнений в Европе, боролись не за право безопасно работать, а за власть, то есть за право безопасно воровать.

Русское пространство (против стран) - буферная зона, задача которой - защитить и накормить центр, который всегда жил по иным законам и к остальной стране всегда относился как к колонии.

Русское время (веремя - веретено) циклично и циклы в русском сознании совпадают с правлением очередного начальника. Если для западного европейца характерно историческое мышление, для североамериканца - футурологическое, то для русского - презентологическое (present-настоящее время). Мы все переписываем прошлое, переживая настоящее, как проблему выживания. У страны без прошлого много вариантов будущего; но нет будущего. Оно конструируется как некий идеальный образ, который, как всегда совпадает с реальностью и будет отброшен. Поэтому, кстати, провал вестернизации столь же очевиден, как все предыдущие провалы.

СОЦИОТИП. Здесь нормативное азиатское полное игнорирование "Я" и русское игнорирование "Мы". Русский народ соборен изначала, но это не православная соборность, а соборность перед лицом власти внешней опасности для нее. Народ-богоносец несет Бога-Власть. Церковные же расколы и ПСИНА (Православие, Самодержавие и Народность) показали, что церковь была, есть и будет есть из одной кормушки с властью.

КАЗУАЛЬНОСТЬ. Для русского менталитета имеют смысл только внешние причины, внутренних побудительных мотивов там нет. Отсюда и покорность судьбе, и фатализм, и вера в Великую Миссию России. Это не имперское мышление. Это попытка сохранить нормальное мышление. Если мы так живем, то для чего-то это надо. А если не для чего, то мы все сумасшедшие.

Этот архетип тщательно культивируется властью: Россия вершит судьбы Европы и Азии. Она - Евразия - узел и начало новой культуры.

Таким образом, под прессом Власти формировался уклад жизни, в котором и государственные идеологии, и материальная культура, и искусство, и религия стали неразделимыми частями единой системы, теоретически не выраженной, сознательно не формулированной, но тем не менее определяющей собой бытие самого национального целого.