Предварительные понятия о многостопных размерах

В наших беседах мы более всего касались небольших и средних по размеру стихов почти в любой строфе: от двух до четырех, пяти двусложных стоп, а в трехсложных - две, три стопы, но вы знаете, что есть стихи и с большим количеством стоп в них, например от шести и более двусложных и даже до шести трехсложных. Целевое назначение длинных стихов в стихотворении - преимущественно повествование. Это либо эпически спокойный, размерный рассказ-любование красотой, либо бесстрастно-философское описание какого-нибудь явления или события и суждение о нем, либо величавое и мудрое повествование о героическом подвиге, о Родине, о народном достоинстве...

Говоря об этом, вспоминаешь былины и героические повести Древней Руси. Традиции эти продолжали, развивали поэты XVIII и XIX веков. Пушкин писал шестистопным ямбом. Вот зачин его стихотворения "К другу стихотворцу":

 Арист* не тот поэт, || кто рифмы плесть умеет
 И, перьями скрыпя, || бумаги не жалеет, 
 Хорошие стихи || не так легко писать, 
 Как Витгенштейну || французов побеждать...

^* (Арист (греч.) - лучший.)

Этим размером писали и после него. Его называли александрийским стихом (в основном это шестистопный ямб с обязательной смежной рифмой и цезурой на половине стиха). У Пушкина пример александрийского стиха в поэме "Анджело".

Пока остановимся на этом и начнем разговор о клаузуле.

Только что нас интересовали короткие и длинные стихи. Теперь наша цель - проследить, как оформляются, чем заканчиваются стихи в строфах, что является ограничителем любого стиха, большого или малого. Вы скажете: рифма! Что ж, это в известной степени верно, но не совсем: бывают стихи частично или полностью без рифмы (например, стихи в размере гекзаметра, былины, в народной лирике, белые стихи, свободный стих).

Так что же ограничивает стих, если не рифма? Попытаемся разобраться. В теории стихосложения называют ограничитель стиха клаузулой. Клаузула - в переводе с латинского языка - заключение, т. е. конечная стопа, заключительные слоги стиха. Вскоре вы убедитесь, как удобно пользоваться этим термином.

Прежде всего общее условие: для всех стихов, с рифмой или без рифмы, их ограничителем будет клаузула. При этом подчеркиваем: рифма в окончаниях стихов является одной из форм клаузулы, а вот рифму, которая встречается иногда в середине или начале стихов, клаузулой никак не назовешь: ведь клаузула всегда только заключение, звуковой ограничитель стиха. Это понятие более обширное, чем рифма.

Всякая клаузула начинается с последнего ударения в стихе (ударение включается в состав клаузулы обязательно). По тому, с какого слога от конца расположено последнее ударение, клаузулу определяют и называют. Например, в стихе "самолюбивые мечты" последнее ударение на конечном слоге "ты", такое ударение называют мужской клаузулой. Поэтому нетрудно догадаться, что последняя ямбическая стопа (без "остаточного" слога) всегда будет мужской клаузулой, как и стопа анапеста. Стих "самолюбивые мечты" может быть и самостоятельным или может находиться в составе какой-то строфы, хотя бы такой:

 То было в вечер роковой: 
 Владели пылкой головой
 Самолюбивые мечты.

Предположим, что это самостоятельный терцет, а не часть какой-либо строфы покрупнее, тогда замечаете, что у всех стихов терцета мужская клаузула, причем третий стих не рифмуется с другими, он сам по себе. Но если вместо терцета был бы дистих -

 К тому, мой друг, стремишь и ты
 Самолюбивые мечты, -

тогда мужская клаузула "ты" звучит отличной рифмой. Но следует помнить: и совсем без рифмы стихи управляются клаузулами.

Понаблюдаем еще за клаузулами.

Вот в стихе "помнишь, | с алы|ми кра|ями" (размер - четырехстопный хорей) клаузула имеет ударение на втором слоге от конца и называется женской. Отсюда вывод: если последняя стопа хореическая, то клаузула женская...

- А если взять амфибрахий? - спросите вы. И рассуждаете:

- Ударение на втором слоге от конца. Клаузула женская?

Да, женская. А теперь обратимся к стихотворению И. С. Никитина "Помнишь? - с алыми краями":

 Помнишь? - с алыми краями
 Тучки в озере играли; 
 Шапки на ухо, верхами
 Ребятишки в лес скакали. 

 Табуном своим покинут, 
 Конь в воде остановился
 И, как будто опрокинут, 
 Недвижим в ней отразился. 

 При заре румяный колос
 Сквозь дремоту улыбался; 
 Лес синел. Кукушкин голос
 В сонной чаще раздавался. 

 По поляне перед нами, 
 Что ни шаг, цветы пестрели, 
 Тень бродила за кустами, 
 Краски вечера бледнели... 

 Трепет сердца, упоенье - 
 Вам в слова не воплотиться! 
 Помнишь?.. Чудные мгновенья! 
 Суждено ль им повториться?

Вникнем в содержание. Пейзаж, от начала и до конца!

- И только?

Нет, по идее тут природа и человек, с его чувствами и переживаниями. Хорошо говорится в стихе: "Трепет сердца, упоенье", - не всегда такое выскажешь словами. Недаром автор считает: "Вам в слова не воплотиться". Пейзаж явился чудесным фоном для воспоминаний о былом. Это и было для поэта самым главным. А насчет клаузулы подумайте сами, это нетрудно.

Еще пример. Есть у Никитина большое стихотворение о девочке-сиротке в бедной деревне, называется оно "Утро на берегу озера". Сильное драматическое содержание. Советуем прочесть полностью. Для нашей беседы возьмем начало - четыре строфы, описание красоты утреннего пейзажа.

 Ясно утро. Тихо веет
 Теплый ветерок; 
 Луг, как бархат, зеленеет, 
 В зареве восток. 
 Окаймленное кустами
 Молодых ракит, 
 Разноцветными огнями
 Озеро блестит. 
 Тишине и солнцу радо, 
 По равнине вод
 Лебедей ручное стадо
 Медленно плывет. 
 Вот один взмахнул лениво
 Крыльями, - и вдруг
 Влага брызнула игриво
 Жемчугом вокруг.

И для контраста с картиной природы поместим сюда еще последнюю, 24-ю строфу, повествующую о переживаниях больной, униженной сиротки.

 А девчонка провожала
 Грустным взглядом их, 
 И слеза у ней дрожала
 В глазках голубых.

Общий размер в этом стихотворении - четырехстопный хорей, а вторые и четвертые стихи в каждой строфе усеченные (трехстопный хорей).

Итак, ритм всех стихов в этих катренах хореический, а клаузулы разные: в первом и третьем стихах - женская, а во втором и четвертом - мужская.

- Почему мужская?

Да потому, что отсчет идет от последнего слога стиха.

- А он как раз ударный, - легко подмечают иные.

- Тут и подсчитывать нечего, - заявляют категорично другие.

Верно. Здесь в каждой строфе вы видите переплетение двух клаузул. Это часто встречается в стихотворениях, поэмах, даже в романе...

- "Евгений Онегин"?

Да. Ради этого рассмотрим 25-ю строфу второй главы романа:

Вы уже на уроке учили, что строфы тут такие: первый катрен - перекрестная рифма, второй - последовательная, третий - кольцо, затем - заключительный дистих. Размер стиха во всей строфе - четырехстопный ямб.

Взгляните еще раз на клаузулы, они попарно созвучны, т. е. рифмуются, поэтому принято называть их только словом рифма. Заметьте, но размеру ямба рифма должна быть только мужская, по тут встречаются (в этой строфе шесть раз) остаточные слоги, которые, это надо учесть, не переводят ее в женскую. Проверьте и другие строфы с этой точки зрения. И вы воскликнете: "Какое удивительное постоянство!" Вот чему надо учиться: по-пушкински добиваться чистоты исполнения в избранном вами рисунке ритма.