Общие рекомендации по оценке знаний и тестированию

Разъясните учащимся свой подход к выставлению оценок. Приступив к работе с классом и в ходе дальнейших занятий учитель должен четко разъяснить своим воспитанникам, какие моменты будут иметь существенное значение при оценке их прогресса в учении. Ему также следует обратить их внимание на значение каждого вида учебной работы при выведении окончательной оценки. Такой подход в значительной мере способствует устранению недоразумений и недовольства среди учащихся. Благодаря этому удается свести к минимуму такие, например, комментарии: "Я заслуживал хорошей оценки, а он поставил посредственно".

Разумные требования. Общеизвестно, что у некоторых учителей для получения высокой оценки школьникам приходится работать с полной отдачей. У других педагогов для этого достаточно приложить лишь минимум усилий. Одни учителя предлагают "невыполнимые", по мнению учащихся, тесты. В то же время тесты других учителей рассматриваются ими как "пустяковые". Учителя, впадающие в такие крайности, поступят вполне, разумно, если пересмотрят требования, подходы и правила, которыми они руководствуются при выставлении оценок. В любом случае достижение учебных целей должно быть для школьника трудной, но осуществимой задачей. Педагог, постоянно выставляющий низкие оценки, возможно, обнаружит, что предлагаемые им тесты чрезмерно сложны, а требования к учащимся слишком завышены, и кто знает, быть может, его методика обучения страдает явными изъянами. И наоборот, учитель, постоянно выставляющий высокие оценки, правильно сделает, если повысит свои требования и возьмется за доработку тестов. Начинающий учитель должен стремиться к достижению "золотой" середины. По мере приобретения педагогического опыта это будет ему даваться все успешнее.

Объективность в оценках. Всегда найдется кто-нибудь, перед кем учителю понадобится отстоять обоснованность выставленной им оценки. Прежде всего педагог должен быть полностью уверен в своей правоте. Совесть его будет чиста, коль скоро он опирается на объективные данные о познавательном прогрессе школьника. К ним относятся результаты тех или иных тестов, письменные работы, домашние и специальные задания. В этом случае учитель без труда сможет доказать свою правоту, если ученик засомневается в справедливости выставленной ему оценки. Бывает и так, что учителю приходится вступать в дискуссию с рассерженным родителем, действующим на основе искаженной или неполной информации, по поводу той или иной оценки, выведенной его отпрыску. В подобной ситуации педагогу достаточно предложить обратиться к объективным данным, чтобы убедить родителя в справедливости той или иной оценки.

Четкие инструкции учащимся относительно тестов. Некоторые школьники порой не справляются с учебной работой только потому, что неверно истолковывают даваемые им задания. В особенности это относится к тестам. Прежде чем класс приступит к их выполнению, педагогу следует подробно разъяснить ученикам, что от них требуется. Размноженные в нужном количестве экземпляры тестов должны сопровождаться четкими письменными инструкциями, с которыми ученики могут сверяться в любой момент выполнения работы.

Ясно формулируйте вопросы. Большая тщательность необходима при составлении вопросов к тестам. Учитель должен быть уверен в том, что его терминология понятна учащимся. Вопросы необходимо четко соотносить с каким-то одним понятием или проблемой. Следует избегать многовариантности, то есть когда учитель ожидает нескольких ответов на один и тот же вопрос, содержащийся в тесте. Такой подход лишь дезориентирует учащихся.

Основа теста - тщательно проработанный учебный материал. При проведении теста цель учителя заключается отнюдь не в том, чтобы запутать, сбить с толку или озадачить учащегося. Речь в данном случае идет об оценке его знаний, умений и навыков их применения на практике то есть всего того, что учитель рассматривает как нечто важное и полезное для своего подопечного. Несправедливо и бессмысленно спрашивать школьника по темам, о которых в классе едва упоминалось. Тот факт, что учитель уделял им весьма незначительное внимание на своих уроках, говорит о том, что он сам не придает этому материалу особого значения. Поэтому вопросы по этим темам не должны входить в тест. Исключение составляет проверка внеклассной учебной работы, например домашнего чтения.

Будьте внимательны при проведении теста. Во время проведения теста учителю не следует отвлекаться на посторонние дела. Он может в другой раз заняться проверкой тетрадей или почитать книгу. Для удобства наблюдения за учениками педагог обязан постоянно быть на ногах и прохаживаться между рядами, чтобы удостовериться в том, что они не пользуются шпаргалками. Когда учитель стоит лицом к классу, ему не составляет ни малейшего труда уловить любое движение школьника, например едва заметный поворот головы по направлению к работе соседа. Давно известна такая уловка: тот или иной хитрец задумчиво сидит за столом, подперев лоб рукой так, чтобы не видно было, куда он смотрит. Но, слегка переместившись в сторону, учитель тотчас увидит, заглядывает ли его подопечный в работу соседа или просто решил передохнуть. Другая уловка может состоять в том, что ученик часто посматривает на учителя во время выполнения контрольной работы. Он проделывает это для того, чтобы проверить степень бдительности своего наставника и убедиться в возможности безопасного списывания. Некоторые, в попытке поделиться информацией со своими приятелями, держат работы прямо перед собой, как будто они их перечитывают. Можно упомянуть и другие ухищрения, достаточно распространенные среди школьников и призванные провести учителя: написание шпаргалок на ладони, запястье или на клочках бумаги.

Многие учащиеся и не пытаются ловчить при выполнении тестов. Они возмущаются, когда другим это удается из-за беспечности учителя. Негодование таких учеников объясняется тем, что свои оценки они заслужили честным путем, тогда как некоторые их одноклассники получают такие же оценки без всякого труда. Подобное возмущение вполне оправданно.

Заранее составьте образец для проставления оценок. До того как. приступить к проверке теста, учитель должен составить образец правильных ответов на все содержащиеся в нем вопросы. Такой образец экономит массу времени при проверке работ, в особенности если тест содержит большое количество вопросов, требующих однозначных ответов. Если тест предполагает развернутые нестандартные ответы, составленный заранее образец не позволит учителю упустить из виду какие-то важные моменты и сделает проверку более объективной.

Разбор теста с учащимися. Учитель должен проверить и вернуть тесты как можно скорее. Возвращая работы, следует разъяснить, каковы должны быть правильные ответы на все вопросы. Такой подход позволяет учащимся увидеть свои ошибки и содействует усвоению учебного материала. К тому же сокращается число вопросов отдельных учеников, желающих выяснить, почему тот или иной их ответ оценивался как неправильный. При разборе теста эффективным приемом может быть привлечение школьников, хорошо справившихся с заданием: их можно попросить зачитать свои ответы вслух. Это не только продемонстрирует всему классу реальную возможность полных и правильных ответов, но и послужит стимулом для остальных при выполнении последующих тестов.

Как правило, не меняйте выставленных оценок. Добросовестный подход педагога к выставлению оценки за тест либо итоговой оценки - это нечто само собой разумеющееся. Тем не менее всегда найдутся ученики, стремящиеся всеми правдами и неправдами выклянчить более высокий балл. В этом случае, если только учитель не допустил явной оплошности, следует безоговорочно разъяснить, почему выставлена именно эта оценка. Педагог, не способный проявить твердость, когда дело касается оценок, рискует снискать себе репутацию мягкотелого учителя. Ему не будет покоя от всевозрастающего числа учеников, претендующих на более высокие оценки, чем те, которые они заслуживают.

Не позволяйте своим личным симпатиям и антипатиям влиять на оценку. Выставление оценки подвержено риску влияния так называемого "эффекта ореола". Учитель может симпатизировать своему ученику или недолюбливать его, но это никак не должно влиять на те оценки, которые он ему выставляет. Оценка призвана отражать уровень успеваемости учащегося, в этом ее единственное назначение. Преподаватель, не испытывающий симпатий к определенному ученику, может поддаться искушению снизить ему оценку, чего он никогда не сделает по отношению к тем своим подопечным, которые явно ему импонируют. Подобный подход совершенно недопустим, Когда речь идет об успеваемости, к учащимся должны предъявляться единые требования.

Регулярно информируйте учащихся об их успеваемости. Возвращая классу важный по своему значению тест, учитель должен предоставить каждому своему подопечному возможность сопоставить свою работу с работами одноклассников. Педагогу понадобится всего лишь несколько минут, чтобы представить классу общую картину распределения выставленных оценок. Для этого достаточно воспользоваться доской. Тогда каждый ученик сможет удостовериться, в какую категорию попадают результаты выполненного им теста. Проиллюстрируем это на простом примере.

Распределение оценок по категориям

Такое распределение оценок по категориям ясно демонстрирует ученику, в каком положении он находится по сравнению с остальными. Эту картину можно сделать еще более детальной и полезной для школьника, если оперировать интервалами в пять, а не в десять баллов.

Сходная процедура возможна при информировании учащихся об их учебных успехах или же при выполнении ими текущих тестов. По истечении недели или двух учитель вправе вывести каждому ученику средний балл за этот период. Затем он может отобразить на доске картину распределения "средних" оценок всего класса. Тем самым каждый получает четкое представление о своей успеваемости по сравнению с другими.

Известно, что осознание своего прогресса в учении создает побудительный стимул для дальнейших усилий по овладению знаниями, побуждает школьников не останавливаться на достигнутом, добиваться еще большего успеха или исправлять положение, Нужно предоставлять им всю информацию на этот счет, чтобы они не терялись в догадках по поводу собственной успеваемости.

Сомнения трактуются в пользу ученика. Если педагог, выводя итоговую оценку, видит, что ученик по успеваемости попадает как бы в промежуточную категорию, надо отбросить сомнения и выставить ему высшую из двух оценок. Не так уж безупречны и непогрешимы методики определения оценок и тесты чтобы можно было выявлять уровень познавательного прогресса ученика без всякого риска допустить ошибку. Такой риск всегда существует. В особенности когда успеваемость измеряется с помощью тестов, составленных начинающим учителем. Не следует забывать и о том, что некоторым школьникам невидимые глазу подспудные мелочи мешают показать все, на что они способны при выполнении теста. По этой же причине в какой-то момент может замедлиться темп его познавательного прогресса в целом, Итак, если начинающего учителя одолевают сомнения относительно "пограничной" оценки, то они должны разрешаться в пользу ученика.

Приводимые ниже проблемы, иллюстрирующие вопросы выведения и выставления оценок, в целом не представляют особых трудностей. Тем не менее они довольно часто встречаются в работе начинающего педагога.

Школьник пользуется снисходительностью учителей.

Хотелось бы утверждать, что с Джимми мне удалось достигнуть большего успеха, но это не так. Он учится в одиннадцатом классе, где я преподаю биологию. Это довольно бесцветная личность, средних способностей школьник, которого отличает безразличное отношение к учению. Его основное увлечение - танцы, главный интерес - девушки. Джимми весьма высокого мнения о своих способностях очаровывать представительниц прекрасного пола, у которых, кстати, он пользуется успехом. Не удивительно, что каждый вечер у него свидание с какой-нибудь девушкой.

В своем классе Джимми пользуется репутацией малоприятного и самодовольного типа. Он постоянно стремится привлечь к себе внимание и этим все время раздражает как учителей, так и своих более добросовестных одноклассников. О дурном поведении Джимми не раз приходилось уведомлять его родителей.

Но надо сказать, что мое первое впечатление о нем было довольно благоприятным. Казалось, что этот школьник искренне проявляет готовность работать на занятиях. Но прошла всего лишь одна неделя, и обнаружилась его склонность к заносчивости и нарушениям дисциплины. Я немедленно побеседовал с Джимми о его поведении, и он обещал исправиться. Чтобы пробудить у него интерес к занятиям, я поручил ему выполнять в классе ряд нехитрых обязанностей: раздавать бумагу, устанавливать необходимое оборудование, работать с фотокамерой и т. д. К сожалению, все это не способствовало его успехам в учении. Первый же контрольный тест Джимми выполнил из рук вон плохо.

Пришлось еще раз побеседовать с ним о его отношении к занятиям. Он заявил, что ненавидит биологию и другие естественные науки. Я попытался убедить его в том, какое большое значение имеют сегодня эти науки, но мои аргументы не произвели на Джимми никакого впечатления. Он упрямо заявил, что учиться не желает.

Ситуация прояснилась после консультации с моими коллегами. Отец Джимми гарантировал парню сразу по окончании школы хорошо оплачиваемую работу. Поэтому было вполне естественно, что Джимми выбрал программу обучения по наименее сложному профилю и не слишком себя утруждал. К тому же отец предоставил к его услугам свою машину. Мать Джимми также проявляла по отношению к сыну полнейший либерализм и мало волновалась по поводу его развлечений. Благодаря всему этому Джимми пользовался значительным влиянием у некоторых своих одноклассников.

Поведение его на занятиях становилось все хуже. Разными способами я все же пытался как-то увлечь парня. Стоило Джимми ответить на простейший вопрос или успешно выполнить пустяковую контрольную работу, и я не скупился на похвалу. Я поручил ему почетную роль курьера между классом и школьной канцелярией и позволил помогать мне при демонстрации опытов. Все было бесполезно. Джимми распускался все больше и больше, так что пришлось его отсадить подальше от других. Но даже это не помогло.

В очередной раз пришлось беседовать с Джимми о его поведении, и я наконец понял, почему он позволяет себе наплевательски относиться к занятиям. В ходе нашего разговора он нагло заявил: "Я начисто завалил почти все последние тесты у мистера... а он выставил мне удовлетворительные оценки. Он никого не заваливает, так что и вы не старайтесь, ведь вы у него в подчинении". Речь шла о педагоге, под руководством которого я проходил практику з школе. Джимми был прав: можно было не утруждать себя учебой, поскольку я действительно был лицом "подчиненным".

В конце концов после бесчисленных предупреждений я был вынужден отправить Джимми к директору, настолько нетерпимым стало его поведение. Парень получил выговор, и после этого у нар с ним дисциплинарных проблем не возникало. Что касается успеваемости - Джимми так и не сдвинулся с места. К его удовольствию и моему недоумению, он продолжал числиться успевающим учеником.

Учащиеся обвиняют педагога в предвзятости. Все шло гладко в начале моей работы в школе до тех пор, пока я не объявил первые зачетные оценки. На еле" дующий день в классе воцарилась не совсем обычная атмосфера. Нельзя было сказать о ней ничего определенного, но чувствовалось, что ученики явно чем-то недовольны. Они не проявляли никакого желания работать и вели себя крайне отчужденно. Я уже собирался отмахнуться от этого, как вдруг загадка раскрылась.

Сразу после звонка с урока я нечаянно услышал, как одна ученица в разговоре с подругой обвиняла меня в предвзятости. Ее слова задели меня, так как более всего я хотел ' быть справедливым по отношению к ученикам. Я подозвал школьницу к своему столу и попросил объяснений, но получил уклончивый ответ. Я продолжал настаивать, пока наконец она не открыла причину своей обиды. Она и ее подружка в среднем успевали примерно одинаково, но вот за последний период ей выставлено в зачетной карточке всего лишь "хорошо", тогда как подружка получила "отлично". Чувство обиды усиливалось еще и тем, что подруги соперничали между собой. Обе были привлекательны, пользовались популярностью в классе и имели высокие оценки. Поскольку средний балл у обеих по моей дисциплине раньше всегда был одинаковым, у школьницы создалось впечатление, что я оказываю несправедливое предпочтение ее подруге.

Я тотчас же сверил их средний балл и оценки. Из моего журнала следовало, что обеим выставлена зачетная оценка "хорошо". Я подумал, что, возможно, одна из школьниц солгала другой, чтобы вызвать у подружки чувство зависти. Тогда я проверил их зачетные карточки. Они ясно показывали, что обе ученицы говорили правду. Одна из них действительно получила отличную оценку. Об этом казусе я решил поставить в известность своего куратора. Оказалось, он просто забыл сообщить мне о том, что исправил одну оценку на "отлично", принимая во внимание отменную работу этой ученицы еще до того, как я принял класс. Коллега предоставил мне полное право объявить перед классом, что оценку изменил именно он. Я последовал его совету, и недоразумение было устранено раз и навсегда, так как с того дня в классе не было никаких проявлений обид по поводу выставляемых мной оценок.

Школьница не согласна с выставленной оценкой.

Уже на первых порах преподавательской работы в школе я понял, что составление хорошего теста требует гораздо больших усилий, чем я предполагал. Прежде всего следовало определить состав задаваемых вопросов и упражнений. Чтобы сделать тест более разнообразным, я включил в него вопросы, требующие как однозначных, так и развернутых ответов, а также контрольные упражнения. Я решил не включать в тест вопросы с множественным выбором ответов, так как их составление требует слишком много времени. Я тщательно разобрал весь учебный материал, отбирая только то, что было необходимо для тестовых вопросов и упражнений. Наконец, последним этапом была перепечатка и размножение теста. Процесс подготовки теста отнимал по крайней мере два-три часа.

Я приложил максимум стараний при составлении теста, тем не менее ученики совершали ошибки либо из-за неверного истолкования вопросов, либо из-за невнимательного их прочтения. В результате оценки за тест оказались ниже тех, которых можно было ожидать, а это порой служит причиной недоразумений между учащимся, и преподавателем. Именно такой случай произошел со мной во время проведения первого экзаменационного теста.

Тест состоял из пятидесяти "однозначных" и трех "творческих" вопросов. Я предполагал, что эта работа займет у моих подопечных весь урок, но тем не менее предупредил их: "Кто закончит тест раньше, пусть сдаст работу и возьмется за следующее задание".

К моему удивлению, одна из школьниц, Сьюзан, через тридцать пять минут подошла ко мне с работой. Я было решил, что у школьницы какой-то вопрос по тесту, но оказалось, что она уже все сделала. - Ты уверена, что полностью ответила на вопросы? - спросил я.

- Да,- ответила ученица и возвратилась на место.

До конца урока, который длился пятьдесят минут, лишь еще один ученик выполнил работу досрочно.

Мне было интересно, как Сьюзан справилась с тестом, и поэтому я проверил ее работу одной из первых. Она неплохо ответила на "однозначные" вопросы, но явно не совладала с вопросами творческого характера. Вместо того чтобы аргументировать свои ответы, Сьюзан ограничилась простым перечислением фактов. Поэтому за каждый из этих ответов я снизил ей оценку на пять баллов.

Через несколько дней я раздал проверенные работы. После урока ко мне подошла Сьюзан и спросила, почему я снизил ей оценку за некоторые ответы. Я ответил, что следует внимательнее вчитываться в вопросы - они подразумевают развернутые пояснения. Я спросил ученицу, видит ли она разницу между "объяснением" и "простым перечислением".

- Конечно,- ответила школьница.- Когда объясняешь - приводишь доводы, когда просто перечисляешь - доводы не нужны.

- Теперь ты понимаешь, почему я снижал тебе баллы?

Она ответила утвердительно, но ее следующее замечание доказало, что она совсем по-другому оценивает ситуацию.

- Не думаю, что вы снизили мне оценку по этой причине. Вы разозлились на меня за то, что я раньше других закончила работу!

Я заверил Сьюзан, что никогда бы так не поступил, что подобная мысль даже не приходила мне в голову.

- Я вам не верю,- отрезала ученица, повернулась и ушла.

Правда, после этого инцидента Сьюзан отказалась от подобных выходок по отношению ко мне. Я видел, что и следующий заданный мною тест, школьница закончила раньше других, но сдавать работу не спешила. Ученице явно не хотелось рисковать и навлекать на себя мой "гнев". Чего, кстати, не было и не могло быть. Во всяком случае, из-за подобного пустяка.

Ученик ищет оправдания своим действиям. Во время моего первого контрольного теста я обратила внимание на то, что Дональд буквально не отрывает взгляда от работы соседа. Естественно, первой моей мыслью было, что Дональд ловчит, чтобы заработать удовлетворительную оценку. Не обращаясь поименно, я громко попросила не смотреть по сторонам. Дональд понял, к кому относится это предостережение, и углубился в свою работу.

Меня заинтересовал уровень способностей этого школьника, и я посмотрела его личное дело. Выяснилось, что коэффициент интеллекта у Дональда составляет 115 баллов и по всем дисциплинам он занимается по меньшей мере на "хорошо". Принимая все это во внимание, я никак не могла понять, для чего ему понадобилось списывать. У меня мелькнула догадка, что он обеспечивает себе хорошие оценки нечестным путем. Другой возможной причиной могла быть элементарная лень и зависимость от соседей по классу при выполнении тестов. Я твердо решила найти объяснение поведению Дональда.

Во время следующего теста я пересадила всех учащихся и постаралась, чтобы Дональд оказался поближе к моему столу. Любое мошенничество было исключено. К моему удивлению, Дональд показал по этому тесту четвертый результат в классе. Полученный школьником высокий балл заставил меня усомниться в прежних предположениях.

Тогда я решила побеседовать с Дональдом. Я сказала, что видела, как он без конца заглядывал в работу соседа при выполнении первого теста. Дональд этого не отрицал, уверяя, однако, что он и не думал ловчить. Он утверждал, что выполнил всю работу задолго до соседа и просто сверял свои ответы из желания сделать ее безупречной. Пришлось заметить, что подобная подстраховка своей работы все же слишком напоминает обман. Я постаралась убедить его в том, что он может получать превосходные оценки и без таких сомнительных методов проверки. В качестве примера я привела результаты последнего теста, по которому Дональд занял в классе четвертое место, несмотря на то что сидел отдельно от остальных, В конце беседы я сказала ему, что, подстраховывая себя подобным образом, он уже приобрел своего рода дурную привычку, чреватую для него серьезными неприятностями в будущем. Дональд заверил меня, что постарается отказаться от этой привычки.

Чтобы помочь ему в этом, во время проведения двух следующих тестов я предлагала Дональду сесть подальше от остальных. Сумма баллов по обоим тестам была высокой: работа Дональда попала в число двадцати процентов лучших работ. При очередном тесте я оставила Дональда на его прежнем месте в классе. Лишь однажды он не удержался и заглянул в работу соседа. После урока Дональд признался, что старался изо всех сил преодолеть искушение, но чувствовал себя неуверенно. На это я заметила, что подобное чувство неуверенности будет уменьшаться с каждым последующим тестом, выполненным без привычной подстраховки.

Ежедневные контрольные проверки повышают успеваемость. Прежде чем приступить к преподаванию алгебры, я побеседовал со своим куратором о возможности применения своей собственной методики обучения. Мой коллега практиковал объемные домашние задания, а в классе регулярно проводил устные опросы по заданиям предыдущих дней. Кроме того, по завершении каждой темы он проводил тесты, рассчитанные на целый урок. Вместо этого я предлагал следующее: в конце урока выполняется часть домашних заданий; в классе непременно проверяется предыдущая домашняя работа; вопросы, вызывающие затруднения, я разъясняю у доски. После этого проводится контрольная письменная проверка по двум или трем вопросам. Мой коллега одобрил этот план.

Я объяснил учащимся, что от них требуется. Они обрадовались, что домашние задания будут по объему гораздо меньше прежних, но были встревожены по поводу ежедневных контрольных проверок, Я сказал, что они предоставят мне возможность судить о степени усвоения текущего материала. Таким образом, станет ясно, необходимо ли отводить время на дополнительные разъяснения.

Поскольку класс еще не закончил изучение одной из глав учебника, пришлось несколько отложить реализацию задуманного мной плана. Кстати говоря, результаты теста по этой главе были весьма удручающими. Ни один учащийся не набрал 100 баллов, средняя оценка равнялась 62.

Приступив к изучению очередной главы учебника, я воспользовался новой методикой. Контрольные проверки обычно предполагали решение двух-трех алгебраических уравнений или задач разной степени Сложности. Это делалось для учета индивидуальных особенностей учащихся. Вот результаты моих нововведений:

- школьники начали готовить домашние задания гораздо более добросовестно, они поняли, что списывание не обеспечивает подготовки к ежедневным контрольным проверкам;

- во время первой же такой проверки обнаружилось, что трое учеников не сумели правильно решить ни одной задачи. Лишь четверо из всего класса верно решили обе задачи;

- результаты ежедневных тестов день ото дня улучшались. Во время четвертой по счету контрольной проверки лишь пятеро из двадцати семи учащихся не справились с задачами полностью: они решили две из трех задач;

- при проведении итогового часового теста по всей главе два ученика заслужили оценку 100 баллов, один получил оценку ниже 60, а средняя оценка класса равнялась 84 баллам. Я не могу делать каких-либо обобщений по результатам этого подхода, поскольку его применение было ограничено сравнительно небольшим сроком. Перед уходом из школы я попросил своих ,учеников, не указывая фамилий, высказать письменно свои критические соображения о моей методике. Учащиеся единодушно заявили, что им нравится идея небольших домашних заданий. Семнадцать школьников, то есть подавляющее большинство, не возражали против регулярных контрольных проверок в классе, которые давали им ясное представление о продвижении в знаниях. Конечно, с выводами не стоит спешить.

Но я знаю, что продолжу разработку своей методики, как только приступлю к постоянной преподавательской работе.

Начинающий учитель разрабатывает свою систему оценок. Для меня одной из самых острых проблем во время преподавательской практики был вопрос тестирования и оценки знаний учащихся. Я слышал и читал о сравнительных достоинствах различных тестов успеваемости, но так и не пришел к определенным выводам.

Поскольку меня увлекала идея "творческих" тестов, дающих учащимся возможность самовыражения, я остановился на тесте именно этого типа для проведения первой контрольной проверки знаний моих подопечных. Результаты этого теста послужили мне суровым напоминанием о том, что я работаю с учениками средней школы, а не со студентами колледжа. Одна из ошибок состояла в том, что мои вопросы отличались крайней абстрактностью. Позднее я обнаружил, что учащиеся средней школы очень мало читают. Они заботились главным образом о механическом запоминании фактов, по существу не уделяя внимания их оценке и анализу. Поэтому я внес соответствующие изменения в тесты, включив в них большее число вопросов, требующих однозначных ответов ^*. Оценки моих подопечных за эти тесты оказались гораздо выше, чем за предыдущие. Таким образом, проблема тестирования была в основном решена.

^* (В данном случае учитель приспособил проверочные задания к заведомо невысокому уровню усвоения учащимися учебного материала. Очевидно, что если контрольные задания постоянно ориентированы на низкий познавательный уровень, то это закрепляет неполноценные результаты всего обучения. Как видим, в данном случае решение учителя явно противоречит его первоначальным намерениям.)

Но меня продолжал беспокоить другой вопрос: что следует учитывать при выставлении оценок? Я полагал, что итоговая оценка не должна основываться только на результатах тестов, но вот на чем еще - этого я до конца не знал. После длительных раздумий я составил следующую таблицу, которой пользовался при определении оценок:

Определение оценки

Опираясь на эту таблицу, я почувствовал, что смогу выставить справедливую оценку любому своему подопечному, так как она учитывала все аспекты учебной работы. К тому же благодаря ей я мог. убедительно отстоять свою точку зрения. Позднее некоторые ученики интересовались, почему им выставлены те или иные оценки, и были полностью удовлетворены полученными от меня разъяснениями. Разработанная мною система выставления оценок служила мне исправно, и я намерен пользоваться ею и в будущем.

Заниженная оценка вызывает недовольство школьника. Фрэнк учился в классе, где я преподавал литературу, и, по существу, был неуправляем. Учительница, у которой я принял этот класс, побаивалась ученика из-за его необузданного нрава.

В тот день, когда состоялся мой первый урок, один из ближайших приятелей Фрэнка ходил с синяком под глазом, который наглядно свидетельствовал о состоявшемся между ними выяснении отношений. Это подтвердилось разговорами школьников в коридоре. Кроме того, я узнал, что все одноклассники уважают Фрэнка за то, что он хороший спортсмен и превосходно владеет своим телом.

Вскоре я убедился, что Фрэнк и в интеллектуальном плане парень далеко не заурядный: он глубоко осмысливал прочитанное, логически рассуждал и четко выражал свои мысли. Мне оставалось только удивляться тому, что по моему предмету у него неудовлетворительная оценка. Когда я поинтересовался причиной такого странного положения у прежней преподавательницы, она ответила, что все дело в поведении Фрэнка на уроках.

Однажды я остановил его в коридоре и завел с ним разговор о футболе. Я знал, что он очень интересовался спортом, поскольку все его устные доклады были посвящены этой теме. В ходе беседы я спросил, почему Фрэнк потерял интерес к школьным занятиям. Он заявил, что ему не по душе метод работы прежней учительницы. Самое большое негодование у Фрэнка вызвало то, что средняя оценка за месяц у него выходила "хорошо", но она снизила ее до "неудовлетворительно". И все потому, что он осмелился с ней из-за чего-то поспорить. Фрэнк также сказал, что и многие его одноклассники заслуживают более высоких оценок, но "политика школы" предусматривала лишь минимум отличных оценок. Фрэнк утверждал, что этим возмущены все школьники.

Я пообещал ему, что если он будет работать как следует, то получит ту оценку, которую заслуживает, какова бы ни была общая установка школьной администрации. Я загрузил ученика заданиями всех видов, чтобы он трудился и имел поменьше возможности навлекать на себя неприятности. Все задания он выполнял безупречно. Когда настал черед выставлять следующую итоговую оценку, я решил обсудить ее с прежней учительницей. Она тоже заметила изменившееся отношение Фрэнка к школьным занятиям и не возражала против того, чтобы поставить ему "хорошо".

Получив эту вполне заслуженную оценку, Фрэнк повел себя в классе, можно сказать, идеально. Даже его одноклассники, по всей видимости, довольны свершившейся с ним переменой, так как в классе теперь установилась мирная и спокойная обстановка.

Начинающий учитель переубеждает ученика. Тед учился в девятом классе, где я преподавал обществоведение. Ученик довольно посредственный, он к тому же доставлял мне немало хлопот в отношении дисциплины. При каждом удобном случае он отпускал на уроке различные реплики с претензией на юмор и глубокомыслие. К тому же Тед без конца вертелся, чтобы поболтать с соседом, и тем самым мешал вести урок. Когда я вызывал его отвечать, он делал вид, что это к нему не относится. Пришлось напомнить ему, что ученику при вызовах полагается вставать с места.

Занятия шли своим чередом, а Тед не проявлял никакого стремления учиться. Правда, ему всегда удавалось получить свои 70 баллов за большие контрольные тесты. Однако ежедневные проверочные работы Тед неизменно "заваливал". Я пытался помочь ему, предлагая повторять правильные ответы одноклассников. Но этот прием не дал положительных результатов. Я чувствовал, что терпение мое начинает иссякать.

Однажды Тед особенно мешал классу, постоянно вертясь и болтая. Несколько раз я прерывал урок и смотрел на него в упор. Он лишь улыбался. Я пересадил его поближе к моему столу в надежде, что он уймется. Но напрасно. У меня оставался единственный выход - задержать его после уроков для беседы*

Когда все разошлись, Тед явился ко мне. Я сказал, что с меня хватит его дурацких выходок. Тед немедленно перешел в наступление, утверждая, что "ничего такого не делал". "То-то и оно,- сказал я,- что ты ничего не делаешь". Я предупредил его, что, если он не изменит своего поведения в классе, мне не останется другого выхода, как выставить ему неудовлетворительную оценку. На это он заявил: "Все равно у меня неудовлетворительные оценки почти по всем предметам. Да и вы сами только что пообещали меня завалить. Какой же смысл заниматься?"

Уже после разговора с Тедом я понял, что действовал не лучшим образом. Вернувшись вечером до" мой, я постарался подсчитать его среднюю оценку. За последний зачетный этап средний балл Теда составлял 72.

На следующий день он вел себя в классе безупречно. Когда все приступили к выполнению классной работы, я подошел к Теду и попросил выйти со мной в коридор. Сообщив ему, что его средний балл по моему предмету равен 72, я сказал: "Готов держать с тобой пари. Ты говорил мне, что не сумеешь успешно закончить курс по моему предмету. Я намерен доказать тебе обратное. Вот мое условие: ты каждый день готовишься к урокам, а я ежедневно задаю тебе всего лишь один вопрос. В результате! твой средний балл повысится. Я намерен доказать тебе, Тед, что ты способен превзойти самого себя. Все зависит только от тебя". Тед не возражал, мы пожали друг другу руки в знак того, что пари заключено, и вернулись в класс.

В последующие дни стало ясно, что Тед выполняет условия пари. Он готовился к каждому уроку, его отношение к работе в классе полностью переменилось. Более того, он помогал мне поддерживать в классе порядок, призывая одноклассников соблюдать тишину. Следующий зачетный этап Тед закончил со средним баллом 85. За последний часовой экзаменационный тест он получил одну из самых высоких оценок в классе. Тед был переполнен чувством гордости. Он доказал самому себе, что способен на нечто большее, чем посредственная учеба.

Школьник не верит в справедливость учителей. Присутствуя на уроках моего куратора, я обратил внимание, что некоторые ученики совершенно равнодушны к учебе. В особенности это касалось Тима. Вел он себя так, будто ему ни до чего не было дела, занимался лишь тем, что вертел в руках карандаш, мысли его витали где-то очень далеко.

До того как принять класс, я подробно расспросил о Тиме моего куратора. Учился Тим в одиннадцатом классе. По моему предмету, а это была биология, ему предстояло пройти повторный курс, чтобы получить удовлетворительную оценку. В то же время, по словам моего коллеги, при добросовестном отношении к делу Тим мог бы учиться превосходно. Я побеседовал со школьным психологом-консультантом. Он сообщил, что результаты стандартизованных тестов свидетельствуют о хороших способностях Тима. Выяснилось также, что Тим из обеспеченной семьи, его отец имеет высшее образование. Таким образом, причина плохой успеваемости этого парня никак не была связана с семейными обстоятельствами.

Когда я приступил к работе, до окончательного определения оценок за зачетный период оставалось две недели. Текущие оценки Тима ничего хорошего ему не сулили. Первые дни моих занятий с классом ученик бездельничал. Несколько раз я с ним беседовал, но это не дало никаких результатов. Тим хотел одного: чтобы его оставили в покое. Так продолжалось в течение двух недель до конца зачетного периода, и я уже было собрался махнуть рукой на этого ученика, но всё же решил еще раз побеседовать с ним.

Я прямо сказал, что из-за низких оценок, плохого прилежания и пассивности он вряд ли может рассчитывать на зачетный балл. На что Тим заявил мне следующее: "Как бы я ни старался, оценки все равно были бы плохими. Учителя ставят оценки не за то, как я занимаюсь. Они оценивают мою успеваемость исходя из предвзятого обо мне мнения". Далее он продолжал в том духе, что педагоги настроены против него и намерены "завалить" его во что бы то ни стало. Я попытался разубедить парня. Доказывал, что учителя стремятся помогать своим ученикам, но в свою очередь ждут от них готовности к взаимному сотрудничеству. Я заверил Тима, что искренне хочу ему помочь. Если он хорошо себя проявит, я готов оценить его знания по достоинству. Тим испытующе поглядел на меня и сказал, что попробует.

Теперь Тим знал, что его дела мне небезразличны. Его отношение к классным занятиям резко изменилось к лучшему. Шли дни, и между нами постепенно установились дружеские отношения. Тим начал серьезно заниматься, проявлял активность на уроках. Домашние задания он теперь выполнял регулярно, а его рисунки по биологической тематике выглядели просто превосходно. Из трех текущих тестов за два он получил отличные оценки. Средний балл за два экзаменационных теста был 88. К концу очередного зачетного периода средний балл Тима составлял 91, что означало твердую оценку "хорошо".

Когда я сообщил об этом Тиму, он спросил, действительно ли он получит "хорошо" или я собираюсь занизить ему оценку, "как все остальные учителя". Тогда я напомнил парню, о чем мы договаривались раньше, и заверил его, что он получит заслуженную им оценку. Тим был очень доволен своим успехом и поблагодарил за помощь.

Несомненно, случай с Тимом можно считать моей самой большой удачей за время преподавательской практики. Шутка ли сказать - в промежутке между двумя зачетными этапами заставить ученика так потрудиться, чтобы его оценка из "плохо" превратилась в "хорошо"! Но мне было не очень-то приятно убедиться в том, что некоторые учителя, руководствуясь своими эмоциями, предвзято подходят к оценке знаний учащихся. Думается, практика эта порочна и, конечно же, она никак не побуждает школьника лучше работать.

Учитель помогает школьнику при выполнении теста.

В классе, где я начал свою педагогическую деятельность, оказался ученик, с которым не было никакого Сладу: он был зачинщиком всех беспорядков и к тому же упорно не желал учиться. Еще до начала работы я уже был наслышан о нем от прежнего учителя.

Прошло всего лишь несколько уроков, и я убедился в том, что мой непокладистый подопечный обладает неплохим интеллектом - во всяком случае, выше среднего уровня. Одновременно стало ясно, что парень страдает явным комплексом неполноценности, в результате чего в школе его преследовали сплошные неудачи. Его плохое поведение, по-видимому, было вызвано постоянным эмоциональным напряжением.

Мне было ясно, что подросток может совсем неплохо учиться. Следовало только предоставить ему возможность ощутить радость успеха. Интуиция подсказывала мне, что стоит ему лишь раз испытать это чувство, как он будет стремиться к нему и в дальнейшем.

Благополучная развязка проблемы наступила после того, как я помог парню во время выполнения первых нескольких тестов, которые были предложены мной классу. Я прохаживался по классной комнате и, задержавшись возле его стола, исподволь помог ему несколькими советами. Я был убежден, что успешное выполнение тестов вдохновит парня и придаст ему той уверенности в своих силах, которой ему так не хватало из-за опыта постоянных неудач. Этот эксперимент полностью оправдал мои ожидания. Через некоторое время я перестал его "вытягивать", но парень продолжал успешно выполнять контрольные тесты и по моей дисциплине получил в итоге очень неплохую - и притом весьма заслуженную - оценку.

Учитель предпочитает "творческие" тесты. Наибольшие трудности, с которыми мне так и не удалось справиться до конца, заключались в следующем: как сделать так, чтобы тесты были одинаково справедливыми для всех и в то же время чтобы их результаты отражали действительные способности учащихся?

Первый заданный мной тест содержал вопросы, которые в каждом случае требовали выбора одного из двух возможных ответов, причем один из них был заведомо неправильным. Я разрешил ученикам самим оценить свои работы, но после перепроверки тестов обнаружил, что некоторые из моих подопечных явно поддаются искушению и завышают себе оценки.

Для своего следующего теста я воспользовался обширным кругом вопросов, требующих ответов различных типов. И хотя работы проверял я сам, результаты этого теста меня крайне удивили. Даже самые инертные и неуспевающие учащиеся - и те получили высокие баллы. Дело в том, что у моих подопечных была превосходно поставлена система подсказок и списывания.

В следующий раз я изолировал от основной массы учеников тех ребят, которых подозревал в недобросовестности, но и в этом случае их оценки остались высокими. Мне ничего не оставалось, как прийти к выводу: тесты, предполагающие однозначные ответы, просто позволяют верно угадывать многие из них, что весьма неплохо удается моим подопечным.

Последний из заданных мною тестов содержал вопросы, требовавшие развернутых самостоятельных ответов. Его результаты все поставили на свои места: невнимательные на занятиях школьники показали наихудшие результаты. Таким образом, я пришел к выводу, что тесты подобного типа, дополняя устные ответы в классе, лучше всего годятся для объективной оценки знаний учащихся.

Неуспевающий ученик отказывается заниматься.

В классе, где я преподавал историю, мое внимание привлек Карл. Стоило мне заговорить на уроке о предстоящем домашнем задании, как он всем своим видом показывал, что это для него сущее наказание. Я предпочел игнорировать его выходки, поскольку, несмотря на свое вызывающее поведение, к занятиям он всегда готовился довольно добросовестно.

К концу первого зачетного периода я выставил Карлу "удовлетворительно", сделав запись в его зачеткой карточке о том, что работал он весьма посредственно. Через день Карл подошел к моему столу и бесцеремонно заявил: "Если вы утверждаете, что я не стараюсь, то я и не буду". Резко повернувшись, он направился на свое место, прежде чем я успел открыть рот.

В тот день по расписанию должна была состояться письменная контрольная проверка. Собрав работы, я увидел, что Карл задание не выполнил. На его листе красовалась одна-единственная фраза: "Не стараюсь и не буду стараться".

Потребовав у Карла объяснений, я услышал в ответ чуть ли не крик: "Для чего мне пытаться что-либо делать у вас на занятиях, если все равно это бесполезно?"

Я велел парню покинуть класс: "Отправляйся к директору и сообщи ему, что ты не желаешь заниматься".

После уроков я зашел к директору. Он сказал мне, что Карл уже давно всем надоел своим поведением, но школа вынуждена с этим мириться. Карл и вся его семья не признают над собой никаких авторитетов и не прислушиваются к советам. Домашние задания Карл воспринимал как преследование со стороны учителей.

На следующий день я попросил его задержаться после урока. Вот примерное содержание нашего диалога:

- Послушай, Карл, чем вызвано твое вчерашнее поведение?

- Вы же сами сказали, что я не стараюсь.

- Какую оценку ты заработал? - поинтересовался я.

- Удовлетворительно,-презрительно ответил он,

- И это все, на что ты способен?

- Отчего же. Я по меньшей мере могу заниматься на "хорошо".

- Так в чем же дело?

- Не все сразу.

- А все-таки?

- Займусь учебой вплотную.

- И как ты себе это представляешь? - настаивал я.

- Наверно, придется больше заниматься,- неохотно выдавил Карл.

После подобного признания я постарался помочь Карлу преодолеть враждебное отношение к школе, уделяя ему как можно больше внимания в классе. Мы тщательно разбирали все его работы. Кроме того, я поручил Карлу выполнять целый ряд различных обязанностей в классе, всячески играл на его самолюбии, обращаясь к нему во время объяснения нового материала: "Не так ли, Карл?" В ответ он обычно улыбался и согласно кивал головой.

Я бы с удовольствием сообщил о том, что Карл стал примерным учеником и переборол свое отрицательное отношение к школе. Но увы, это далеко не так. Когда я задаю домашние задания, Карл, как и прежде, паясничает и все так же работает не в полную силу. Однако хуже всего то, что теперь он требует к себе постоянного внимания и выказывает крайнее неудовольствие, когда о нем забывают. Порой он полностью "отключается" от занятий, и тогда я возвращаю его в реальный мир вопросом: "Ты где, Карл?" Класс разражается хохотом, а Карл улыбается. Но я все же не теряю надежды на то, что он научится находить общий язык с людьми, а его отношение к учебе изменится в лучшую сторону.

Излишняя самоуверенность ученика. Джон был переведен в класс, где я преподавал английский. Как выяснилось, причина перевода состояла в том, что он не поладил со своим прежним учителем. Этот преподаватель настолько часто отправлял Джона в кабинет директора, что тот пребывал там, можно сказать, постоянно.

На первых порах с Джоном у меня не было затруднений, но вскоре я стал замечать, что на уроках он читает иллюстрированные журналы, вместо того чтобы заниматься делом. На мое требование убрать журналы Джон заявил, что они позанятнее английского. "Ты волен читать их где угодно, но только не на моих уроках",- сказал я. Школьник неохотно отложил журналы в сторону.

На следующей неделе поведение Джона резко изменилось в худшую сторону. Он бездельничал, беспрерывно надоедал своим соседям. Наконец однажды я велел Джону задержаться после урока. Резко осудив его поведение, я тем не менее сказал, что готов искать с ним общий язык, но при условии, что он начнет работать, а не бездельничать.

- А для чего? - последовал ответ.- В любом случае в моей зачетной карточке всегда стоит не ниже 70 баллов.

Пришлось объяснить, что у меня он получит только то, что заслуживает. Через неделю за выполненный в классе тест Джон получил всего 60 баллов. Поскольку это было как раз накануне выведения итоговой оценки, я выставил Джону 68 баллов в зачетную карточку. Возмущенный, он явился ко мне с претензиями. Я объяснил ему причины, побудившие меня выставить именно эту оценку, и еще раз напомнил, что он не получит зачетного балла до тех пор, пока не заслужит его.

После этого разговора отношение Джона к занятиям явно улучшилось. Он начал по-настоящему работать и перестал нарушать дисциплину. Я время от времени хвалил его за прилежание. За следующий тест я выставил Джону 88 баллов. Получив зачетную карточку, школьник подошел ко мне, чтобы поблагодарить. Я сказал, что меня благодарить не за что. Оценку заслужил он сам. В дальнейшем у меня не возникало никаких затруднений с Джоном.

Орфографические ошибки влияют на оценку успеваемости школьника. Выведение зачетных баллов было для меня нелегкой задачей. Можно не задумываясь выставить оценку ученику, чья ежедневная работа достойна похвалы, который постоянно выполняет домашние задания и получает высокие баллы за тесты. Но дело обстоит гораздо сложнее, когда учащийся с блеском отвечает устно, но слаб в орфографии при выполнении тестов. Приведу такой пример: один из моих подопечных, I. Q. которого был выше среднего, прекрасно работал в школе. Но, выполняя письменный тест, он допустил по меньшей мере десять орфографических ошибок - и это при безукоризненно правильных ответах. В результате я был вынужден вместо оценки "отлично" выставить ученику "хорошо".

Все же меня одолевали сомнения. Прав ли я был, снизив оценку? Пришлось обратиться за консультацией к коллегам. Их мнения разделились. Одна группа педагогов утверждала, что отличник всегда и во всем должен быть отличником, следовательно, знание английского языка не составляет исключения.

Естественно, что эти педагоги считали снижение оценки вполне оправданным. Другая группа учителей была убеждена в том, что ученику, выполнившему работу по тому или иному предмету на "отлично", не следует снижать оценку из-за орфографических ошибок. Они настаивали на том, что орфография должна оцениваться только на занятиях по соответствующим дисциплинам и, следовательно, я неоправданно снизил оценку своему ученику.

Я всесторонне обдумал ситуацию и наконец пришел к такому выводу: снижение оценки не улучшит знаний учащегося по орфографии. А более высокий балл может послужить школьнику стимулом для дальнейших достижений в учебе. Как бы то ни было, я совсем не уверен в том, что поступил правильно.

Ученица не понимает вопросов в учебнике. Дора училась в девятом классе для слабоуспевающих, и училась плохо. Она ни с кем не дружила, не делала никаких попыток подражать своим более преуспевающим одноклассницам в одежде и стиле поведения. Я сразу же обратил внимание на Дору, когда впервые вызвал ее отвечать устно. Она не ответила ни на один из моих вопросов, да и в дальнейшем единственное, что я от нее слышал, было "я не знаю". Смущенно улыбаясь, она отводила взгляд в сторону. Один или два раза, когда мне удалось вытянуть из нее ответ, Дора пугливо озиралась, ожидая насмешек со стороны одноклассников.

Было ясно, что перед Дорой стояли проблемы личностного порядка. Я решил проконсультироваться с коллегами. Выяснилось, что Дора находится под постоянным наблюдением школьного психолога, который предпринимает все усилия для улучшения ее эмоциональной адаптации. Сознавая, что в этом плане мне едва ли удастся чем-либо помочь девушке, я решил заняться вопросами, связанными с ее успеваемостью.

Я заметил, что ученица крайне плохо выполняет контрольные тесты. Все они содержались в учебнике. Каждый такой тест состоял из пятидесяти вопросов, предполагающих однозначные ответы. Однажды я задержал ученицу после уроков, чтобы вместе с ней проработать по учебнику некоторые вопросы. Кое-какие знания по предмету у школьницы, безусловно, были. Но формулировка вопросов вызывала у нее явные трудности. После того как я разъяснил их смысл, Дора смогла вполне приемлемо ответить. Это говорит о том, что низкая успеваемость Доры и некоторых других школьников объяснялась не только задержкой интеллектуального развития, но и тем, что предлагаемые им тесты были недостаточно тщательно продуманы.

Уровень интеллекта и успеваемость школьницы. Как оценивать успеваемость учащихся с задержкой интеллектуального развития при обучении в разнородной группе - вот проблема, которая доставила мне немало затруднений. У меня в классе занималась девочка с коэффициентом интеллекта 74 балла. И хотя она изо всех сил старалась учиться, оценки ее постоянно были неудовлетворительными.

Я решила посоветоваться со своим куратором. Ей также было обидно за девочку. Но по ее мнению, было бы во всех отношениях несправедливо поставить ученице зачетный балл, в то время как ее знания не отвечают предъявляемым требованиям. Она может решить, что с успеваемостью у нее все в порядке, когда на самом деле это не так. И потом, правильно ли будет кому-то одному выставлять не заслуженно высокую оценку, а другим нет? Да и репутация школы пострадает, если в ее стенах учащиеся получают зачетные баллы за неудовлетворительную работу.

И все-таки меня не покидало сомнение. По всем тестам моя подопечная не набирала более 60 баллов. Но из этого можно было сделать вывод, что 60 баллов для школьницы с ограниченными способностями представляют высшее достижение. Говоря иными словами, девочка старалась как могла. Учитывая это обстоятельство, я решила, что моя подопечная заслужила зачетную оценку, равную 70 баллам, причем с гораздо большим основанием, чем ученик с коэффициентом интеллекта, предположим, 120, но работающий отнюдь не в полную силу и набравший лишь 80 баллов. Я не уверена в правильности своего подхода, но за все зачетные этапы я выставляла девочке по 70 баллов, то есть переходную оценку.

Начинающий учитель экспериментирует с тестами и оценками. Одна из немаловажных проблем, с которыми приходится сталкиваться начинающему учителю,- методика тестирования. Существует множество типов стандартизованных тестов, но они не годятся ля работы начинающего педагога с разнородным классом.

Приступив к работе в школе, я начал пользоваться несколькими типами тестов. Поначалу мой выбор пал на тесты, требовавшие однозначных ответов и содержавшиеся в конце каждого раздела учебника. Но этот вариант я отбросил по двум причинам. Тесты из учебника оказались чересчур сложными для ой возрастной группы учащихся, с которой я работал. В результате половина класса с ними совершенно не справлялась. Кроме того, до меня дошли достоверные сведения о том, что в руки небольшой группы моих подопечных попал образец правильных ответов. Это подтверждалось тем, что почти четвертая часть класса за ответы по тестам набрала более 90 баллов. Между тем ребята эти занимались на Уроках весьма посредственно.

Затем я попытался прибегнуть к коротким устным контрольным и еженедельным тестам, которые готовил самостоятельно. Но и от этого варианта пришлось отказаться. Дело в том, что устные проверки отнимали много времени, а тесты, проводимые раз в неделю, не могли охватить достаточное количество пройденного материала.

Я переключился на тесты, предполагающие развернутые ответы творческого характера, но результаты их были удручающими. Подобный тип теста был моим подопечным в новинку, и они не могли понять, что от них требуется. Только несколько работ оказались выполненными удовлетворительно.

Выявив столько слабых моментов в тестировании, я решил при определении успеваемости учитывать как можно больше других факторов, таких, как посещаемость, активное участие в работе класса, выполнение письменных заданий, поведение, внеклассная работа, навыки чтения, устные опросы. Все это, вместе взятое, наряду с результатами тестов давало ясную картину продвижения в знаниях того или иного ученика.

Ученик застигнут со шпаргалкой. Каждому педагогу известно, что среди учащихся попадаются любители обманывать. Что более правильно: проявлять по отношению к ним бескомпромиссную строгость или же снисходительность?

Такого "фокусника" я обнаружил во время проводимого мною в классе первого теста. Классное помещение было довольно вместительным, и, чтобы свести к минимуму вероятность списывания, я рассадил учащихся по всей аудитории. Находясь в глубине класса, я обратил внимание на Питера, который украдкой поглядывал в ладошку. Я направился к нему и попросил показать, что он там прячет. Ему пришлось подчиниться. Обнаружилось, что вся ладонь у парня была исписана ответами на вопросы к тесту. Разозлившись, я велел школьнику выбросить работу в корзину для бумаг и начисто отмыть руки. Пристыженный, к тому же чувствуя на себе взгляды одноклассников, он был явно расстроен.

На следующий день Питер подошел ко мне после урока и извинился за вчерашний обман. Обещая никогда больше не пользоваться шпаргалками, он горячо упрашивал меня разрешить еще раз выполнить этот злосчастный тест: "Если отец узнает, мне несдобровать. Ну, пожалуйста! Сделайте это ради меня, и я буду стараться изо всех сил".

У какого учителя не дрогнет сердце от таких слов...

Куратор настаивает на снижении оценки. Мне было известно, что по интеллектуальному уровню Майк отстает от сверстников. В свои пятнадцать лет он учился в седьмом классе. Несколько дней я присматривался к этому ученику, который явно плелся позади всех. Майк едва умел читать. Что мне было делать - игнорировать его, как мне рекомендовали? Я решил помочь Майку.

Он носил длинные волосы, одевался несуразно вызывающе, общался с сомнительной компанией подростков. Явно неотесанный парень, он тем не менее не производил впечатления зачинщика беспорядков, как его характеризовали учителя.

При первой же встрече меня неприятно поразило его поведение. За столом он сидел развалясь и совершенно не слушал, о чем я говорил на уроке. Я попытался одернуть парня, но он просто игнорировал меня.

Мои отношения с учащимися улучшались день ото дня. Как ни странно, постепенно налаживался контакт и с Майком. Он даже начал по собственной инициативе отвечать на уроках. Я задавал ему только такие вопросы по изучаемому материалу, на которые он определенно мог ответить. Таким образом, мне удалось поколебать сложившееся о нем мнение как о безнадежном тупице. Его манера вести себя тоже несколько улучшилась.

Наступила пора первого зачетного этапа. Учитывая старание Майка и зачетные баллы по тестам, я выставил ему общую оценку "удовлетворительно". Однако мой куратор был иного мнения и снизил ему оценку. Для Майка это было неожиданностью. Я постарался ему втолковать, что если он хочет получить более высокую оценку, то придется стараться постоянно, а не только на моих уроках. Майк возражать не стал,

Он продолжал совсем неплохо заниматься, да и поведение его становилось все лучше. Директор школы, побывавший на нескольких моих уроках, и тот высказался о нем одобрительно. В конце следующего зачетного этапа я вновь выставил парню "удовлетворительно", но мой куратор вторично ее снизил. По его мнению, хотя Майк и стал заниматься значительно лучше, его знания еще никак нельзя было оценить "удовлетворительно", Мне оставалось "только развести руками.