IV

Да, все вышесказанные ошибки я объясняю плохим социальным воспитанием самих педагогов, которые часто не отдают себе отчета в том, когда и для чего они воспитывают детей народа. Все время совершается в приведенных случаях одно и тоже: воспитывается ремесленник и крестьянин буржуазного хозяйства, а не член социалистического общественного организма. И чтобы не запутаться в этом, мы должны строить трудовую школу не по Кершенштейнеру и даже не по-американски и должны выяснить, что пленяло в свое время Победоносцева в английских предшественниках так называемой "новой школы"^* и почему и он распинался за огород, кустарничество и мастерские. Как есть реакционный социализм, так есть в отличие от социалистической реакционная трудовая школа.

^* ( "Новая школа", "новое воспитание" - течение в буржуазной педагогике конца XIX - начала XX в., объединявшее педагогов, выступавших с требованием радикального изменения существующей системы образования, содержания и методов воспитания и обучения. Принципы работы "новых школ" включали: построение учебного процесса в соответствии с возрастными и индивидуальными особенностями детей, сочетание коллективной и индивидуальной работы, детское самоуправление, широкое использование в педагогических целях физического труда, прогулок, экскурсий (поэтому обязательным условием было расположение школы на лоне природы) и т. п.

Накануне первой мировой войны и сразу после ее окончания в западных странах возникли "новые школы" несколько иного типа, называвшиеся опытными. Они были в основном начальными и предназначались для детей трудящихся, находились в городах. Главное внимание в них обращалось на приспособление обучения к интересам детей. Методы обучения строились преимущественно на принципах "педагогики действия" В. А. Лая (см. примеч. 12 к автобиографии). Классно-урочная система заменялась самостоятельной индивидуальной или групповой работой учащихся. Содержание образования определялось почти исключительно интересами детей. Это приводило к нарушению систематичности и полноты образования. Обращая главное внимание на методы обучения, сторонники "новой школы" не ставили вопросы о подлинной демократизации образования, о коренной перестройке школьного дела.)

Педагог должен уметь разбираться в социальном вопросе, социальной педагогике и социальном воспитании. В тумане трудовой школы для него не должны быть все кошки серы. Он должен ориентироваться не на тусклое понятие "труд", "мастерская" и т. п., но на вполне отчетливое понятие "строитель рабочего социалистического общества". Далеко не всякий труд и не всякая мастерская педагогичны: иной труд и иная мастерская и вызвали рабочую революцию. Они же вызывают порою и детскую революцию. Весьма нередко я видел детей, удирающих из мастерских или с огорода, где в зной механически и усталые они ковыряли землю. Протест детской психологии - часто прекрасный компас для педагога.

Максимум недоразумений, однако, разыгрывается вокруг понятия "школа-коммуна". Дело в том, что понятие "коммуна" - двусмысленно: с одной стороны, социалистическая коммуна как ячейка нового общества; с другой стороны, средневековая коммуна как самодовлеющая замкнутая община натурального хозяйства. Ясно, что трудовая школа является коммуной в качестве прообраза социализирующегося, а не натурального общества. Но педагог с отсутствием у него социалистической подготовки с большою легкостью впал в ошибку. Он часто начинал строить школу-коммуну, как "закрытое" воспитательное учреждение, с самодовлеющим хозяйством - "собственными" мастерскими, "собственной" фермой, с абсолютным самообслуживанием и т. д. В итоге иногда получался своеобразный детский монастырь, на дверях которого - я видел собственными глазами - висели правила прежних закрытых учебных заведений - институтов, приютов и т. д. Наша же настоящая задача - не замыкать детей от жизни, но, наоборот, делать школу элементом окружающей общественной жизни; типичной чертой в настоящее время является именно широкая социализация ее.

В связи с этим во многих местах было своеобразно понято самообслуживание. Пропаганда самообслуживания имеет три очень важных задачи: 1) устранить в школе различие между слугами и маленькими господами, 2) воспитать самостоятельных людей, способных к самопомощи, 3) сделать начальной точкой трудового воспитания самый близкий для ребенка труд - домашний. Но у зачарованных идеей натуральной средневековой общины педагогов, легко догадаться, самообслуживание стало иным. Оно получило задание обходиться без общества, не нуждаться в обществе и не служить ему. На местах самообслуживание часто становилось единственной целью трудового воспитания. И так как это самообслуживание велось в рамках домашнего хозяйства, то на практике получалось излишне ретивое воспитание домашней хозяйки. "Что вы делали в школе?" - "Подметали полы, мыли уборную, носили дрова, стирали, чистили воблу и т. д.".

"Я раньше много работала над своим развитием, но вышла замуж, занялась домашним хозяйством, пошли пеленки, кухни, и... все пропало", - вот биография многих женщин. Я боюсь, что эту биографию во многих местах стали проделывать дети. И население было право, говоря, что дети посылаются в школу для культурно развивающего их воспитания, но не для тяжелой отупляющей повседневной постылой работы. Необходимо не копирование убивающей всякое сознание работы "обабившейся" женщины, но рационализация и социализация этой работы. Ведь социализм для женщины тем и велик, что он освобождает ее из-под ярма ее ужасной домашней работы. И пред педагогами трудовой школы стоит задача воспитания людей, способных рационализировать и социализировать эту работу, способных сделать эту работу из механической и домашней культурным и социальным трудом. Да, домашняя работа, как культурный и социальный труд, и домашнее хозяйство, как теряющее специфические черты такового и сливающееся с социальным хозяйством, - вот подлинные задачи трудовой школы, как школы социалистической коммуны.

Неправильно понятое самообслуживание у неопытных педагогов осложнилось еще одним обстоятельством. Мальчики сплошь и рядом оказывали бурное сопротивление, и педагог шел по линии наименьшего сопротивления: вся тяжесть домашней работы в школе, как и в семье, ложилась на "послушных" девочек, и так получалась квинтэссенция воспитания будущей рабыни семьи и мужа. На мой вопрос, что это такое, один школьный работник отвечал без страха и сомнения: "Это - разделение труда".

В итоге получалась отупляющая бессодержательная жизнь. Чувствуя это, педагог иногда искал паллиатива. Таким паллиативом были "беседы" в связи с кухней, дровами и т. п. Таким образом, у педагога получилось своеобразное сочетание тяжелой и механической домашней работы со старой учительской болтовней на уроках. Правда, в этом отношении мы еще не дошли до немцев, которые местами уже перенесли в школьную кухню кафедру учителя. Однако в этом направлении мы уже много сделали: вечная тема учительских совещаний - о чем можно "поговорить" с детьми по поводу кухни, дров и т. п. И я видел учителей, до того донимавших детей обращением их внимания на поленья, что, право, на его вопрос: "Итак, дети, для чего еще нужны поленья?" - я бы ответил: "Чтобы защищаться от таких учителей". Вакханалия же учительской болтовни на кухне общеизвестна.

"Я хочу заинтересовать детей их домашним бытом, чтобы они полюбили его и привязались к нему", - пишет мне одна учительница. Нет, я не стал бы воспитывать домашних животных. Задача педагога - воспитать революционеров духа, людей глубоко неудовлетворенных прежней жизнью, рвущихся к новой жизни и притом знающих, где эта новая жизнь, и умеющих ее создавать. Мы должны воспитать людей, имеющих революционный интерес к окружающей жизни...

Я привел вышеперечисленные ошибки не для того, чтобы корить ими педагогов, создающих там, на местах, трудовую школу. Я прекрасно знаю, что их работа тяжела. Больше того, я глубоко уважаю и ценю их, проводящих новый принцип, несмотря ни на что. Я готов назвать их героями школы. Но я хочу избавить их от тех препятствий, которые они носят в самих себе. Правда, они и сейчас несравненно выше тех своих сотоварищей, которые путем саботажа безумно "сохраняют" старую школу, воспитавшую интеллигенцию, ничего не знающую и ничего не умеющую, бастовавшую в октябрьские дни самоспасения народа. Но им надо идти дальше, совершенствоваться.

И путь к этому совершенствованию, надеюсь, мною указан. Вышеперечисленные ошибки проистекают из одного и того же источника. Это источник - тот, что учитель еще не осознал текущего момента да и, вообще, всей сущности социализма. Основные понятия новой педагогики: "труд", "коммуна", "рабочая мастерская", "самообслуживание" - понимаются им в мелкобуржуазном, а не в социалистическом духе. Не трудовая школа повинна в педагогических ошибках текущего времени, но то, что учитель еще не социалист, и все ошибки исчезнут только тогда, когда учитель станет вполне социалистом сердцем и умом.