 |
Материнская школа
или О заботливом воспитании юношества в первые шесть лет
Основа всего государства состоит в правильном воспитании юношества.
Благочестивым христианским родителям, опекунам, наконец, всем, на кого падает какая-либо часть попечения о детях, привет!
После того как я решил напомнить всем вам, возлюбленные, о вашей обязанности, представляется необходимым предпослать три следующих положения:
I. Какие драгоценные сокровища дарует Бог тем, кому он вверяет залог к жизни.
II. С какой целью он дает это. И к каким целям нужно направлять корабль воспитания.
III. Юношество до такой степени нуждается в хорошем воспитании, что, лишившись его, должно было бы погибнуть.
Выставив эти три положения, я приступаю к своему начинанию.
Под твоим руководством, Отец, от которого именует я всякое рождение на земле и на небе, я по порядку изложу нужное вам искусство воспитания в применении к первому нежному возрасту.
Глава I. Так как дети являются драгоценнейшем даром божиим и ни с чем не сравнимым сокровищем, то к ним нужно относиться с величайшей заботливостью
* (В гл. I дается неортодоксально-религиозное обоснование прогрессивной идеи равенства всех людей независимо от их происхождения и вероисповедания. Идея человека как образа божьего восходит к традиции сектантской коммунистической общины чешских братьев - традиции плебейско-еретической трактовки Библии, освобождающей фактически человека от первородного греха, объявляющей его богоподобным. Отсюда требование формирования в ходе воспитания высших, "богоподобных" совершенств личности, и притом в любом и каждом человеке. Как и его великие современники Гуго Гроций и Б. Спиноза, Коменский ищет основания человеческого поведения в самой "природе человека", подчиненной объективным законам всеобщей "природы вещей".)
1. Что дети бесценное сокровище, об этом свидетельствует дух божий устами Давида (Пс. 126, 3, 5) так: "Вот наследие от Господа: дети; и плод чрева - Его дар; как стрелы в руке, так юные сыновья". Ты слышишь, какими счастливыми называет он тех, кому Бог дарует детей?
2. Это видно и из того, что, желая засвидетельствовать свою высшую любовь к нам, Бог называет нас "сыновьями", как будто не зная более славного имени.
3. Чрезвычайно сильно восстает он против обычая приносить детей в жертву Молоху (Лев. 20, 2; Иер. 32, 35)*. Заслуживает величайшего внимания, что даже о детях идолопоклонников Бог говорит, что они рождены ему (Иез. 23, 27), давая этим понять, что дети рождаются не для нас, но для самого Бога и что к ним, как к детям божиим, нужно относиться с величайшей заботливостью.
* (Имеются в виду ветхозаветные наказания, определенные для нарушающих следующую заповедь Моисееву: "И сказал Господь Моисею, говоря: "Скажи сие сынам Израилевым: кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между Израильтянами, дает из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти; народ земли да побьет его камнями". Молох - бог солнца, огня и войны у древних финикиян, карфагенян, аммонитян и моавитян, которому приносились человеческие жертвы, в частности сжигались малолетние дети на руках раскаленного идола.)
4. Поэтому у пророка Малахии дети называются "семенем Божиим" (Мал. 2, 17), откуда возникает потомство Бога (Деян. 17, 29).
5. По этой причине вечный сын божий, явившийся во плоти, не только пожелал воспринять на себя природу детей, но и считал за величайшее удовольствие и наслаждение принимать детей в свои объятия как любимых маленьких братьев и сестер, ласкать их, целовать и благословлять (Марк. 10, 16).
6. И не только это. Он с угрозою воспрещал служить для детей хотя бы малейшим соблазном и повелевал их блюсти, как самого себя, предсказывал горе тому, кто соблазнит одного из малых сих (Матф. 18, 5-5).
7. Если бы кто-либо пожелал основательно обсудить, почему Бог так любит маленьких детей и так строго предписывает нам попечение о них, тот найдет для этого много причин. Во-первых, если тебе теперь дети представляются не заслуживающими внимания, то смотри не на то, каковы они теперь, а на то, каковы они должны быть по начертанию божию*. Ты увидишь в них не только происшедших от нас обитателей мира и благодетелей вселенной, наместников Бога среди творений, но и наравне с нами соучастников Христу, царских жрецов, избранный народ, спутников ангелов, судей дьяволов, утешение небес, ужас ада, наследников небес во все века веков. Что можно придумать более возвышенного?
* (Будущее заключено в детях. Выдвигая эту идею, Коменский не приносил настоящее детей в жертву их будущему; он не сводил образование исключительно только к подготовке детей к "взрослой жизни". Ему не чуждо понимание воспитания как самой жизни, а не только подготовки к ней, что видно из его многочисленных требований создавать радостную, жизнеутверждающую, бодрую атмосферу активности детей.)
8. Блаженной памяти Филипп Меланхтон, войдя некогда в тривиальную школу* и взглянув на толпу учеников, обратился к ним с такой речью: "Приветствую вас, почтенные господа пасторы, докторы, лиценцинаты, суперинтенданты**. Привет вам, знаменитейшие, мудрейшие, славнейшие, ученейшие господа консулы, преторы, судьи, префекты, канцлеры, секретари, магистры, профессора" и пр. Когда некоторые из присутствующих встретили это смехом, он отвечал: "Я не шучу, я говорю серьезно. Ведь я вижу детей не такими, какие они теперь, но имею в виду ту цель, для которой нам дают их на воспитание (formandi), и я уверен, что из их числа выйдет несколько таких мужей, хотя среди них, быть может, примешано и несколько высевок и мякины". Смело сказал этот мудрейший муж! Так почему нам с равной уверенностью не провозгласить обо всех детях христиан те славные слова, которые только что были сказаны, если истолкователь вечных тайн божиих, Христос, предвозвестил нам, что таковых есть царствие Божие (Марк. 10, 14).
* (Меланхтон, Филипп - см. примеч. 13 к "Автобиографии". Он был назван своими современниками "учителем Германии". Меланхтон пытался создать почву для высшего образования в форме трехклассной начальной латинской школы ("тривиальной" школы, называемой так от латинского словосочетания "три пути" - по трем основным изучаемым в ней предметам: чтению, письму и счету) и надстраиваемой над ней "старшей школы" как подготовительной ступени к университету. Программу гуманистического воспитания Меланхтон изложил в лекции "Об улучшении учебных занятий с юношеством" и в трактате "Школьный устав" (1528).)
** (Доктор - третья ученая степень (после бакалавра и магистра). Лиценциат - сдавший экзамены за полный курс университета, получивший право читать лекции в университете, но еще не защитивший докторской диссертации. Суперинтендент - у протестантов духовное лицо, стоящее во главе церковного округа (что соответствует епископскому сану у католиков).)
9. Но если бы мы поразмыслили даже над настоящим положением, то и то очевидно, почему дети, бесценное благо (в глазах Бога), должны быть такими и для родителей. Прежде всего потому, что они являются еще неоскверненным, а следовательно, и невинным образом божиим (Ион. 4, 11). Ибо, за исключением одного только первородного греха, они еще пока не осквернились никаким преступным делом, не умея различать добра от зла, правой руки от левой. Что Бог обращает внимание на это, достаточно видно из известных слов к Ионе и из других мест*.
* (Имеются в виду стихи Библии: Быт. 18, 26; Иез. 18, 23; Евр. 5, 13.)
10. Во-вторых, они суть чистейшее, дорого купленное владение Христа, так как Христос, который пришел спасти то, что прежде погибло, называется Спасителем всех, кроме тех, кто за свое неверие и нераскаянность исключает себя от участия в этой заслуге. Итак, за детьми, которые еще не отрицают Христа, остается право на приобретение спасения, им принадлежит и царство небесное. Они суть те из людей, которые куплены, чтобы быть первенцами богу и Агнцу, не осквернившись с женщинами (т. е. не запятнанные греховными пожеланиями), но следуют они за Агнцем, куда бы он ни пошел (Отар. 14, 4), а чтобы они постоянно следовали за ним, ими нужно руководить посредством святого воспитания.
11. Наконец, Бог обнимает детей с величайшей любовью потому, что они, по свидетельству Писания (Пс. 8, 3), являются особенным орудием божественной славы: "Из уст младенцев и грудных детей Ты совершил хвалу ради врагов Твоих, чтобы разрушить врага и мстителя". Каким образом через детей возрастает слава божия - это мы недостаточно постигаем нашим разумом; бог, исследователь всего, знает это и понимает.
12. Что для родителей дети должны быть милее и дороже, чем золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни, - это можно заключить из взаимного сравнения тех или других даров божиих. Именно: во-первых, золото, серебро и другие такого рода предметы суть вещи неодушевленные и не что иное, как попираемый ногами прах, лишь немного более обработанный и очищенный, а дети - Живые образы живого Бога*.
* (Из этой идеи "ребенка как образа Божия" выводится Коменским требование воспитания как формирования всесторонне совершенного, "богоподобного" человека. Эта прогрессивная для эпохи Коменского мысль вела к посылке о прирожденном равенстве людей. Будучи "образом и подобием" самого бога, люди - по данному им преимуществу перед всеми тварями - созданы для того, чтобы в равной степени свободно развивать свои способности, становясь "богоподобными". Отсюда проистекало понятие "образование" - приобретение человеком "образа", живого образа живого бога, т. е. высших совершенств, и притом всех высших совершенств.)
13. Во-вторых, золото и серебро суть вещи внешние, произведенные одним словом повеления божия, а дети - это то создание, о творении которого святейшая троица образовала особый совет и которую создал Бог своими перстами.
14. В-третьих, золото и серебро - вещи ненадежные и скоро проходящие, а дети - бессмертное наследие. Ибо хотя многие из детей умирают, однако они не обращаются в ничто и не погибают, а только переходят из смертной оболочки в бессмертное царство. Поэтому Бог возвратил Иову все его богатство и все, что он имел, вдвойне по сравнению с тем, что отнял у него прежде; лишь детей он дал столько, сколько он имел раньше (именно семь сыновей и три дочери); однако и это также было вдвойне, так как первые не погибли, но были ранее направлены к Богу.
15. В-четвертых, золото и серебро происходят из земного праха, дети - из самой нашей сущности. Следовательно, они часть нашей сущности, и их следует нам любить не меньше, чем самих себя. Поэтому в природу всех животных Бог вложил такую любовь к своим детям, что иногда за их спасение они готовы пожертвовать своею собственною жизнью. Если кто-либо такую любовь перенес бы на золото и серебро, то на суде самого Бога был бы осужден за идолопоклонство.
16. В-пятых, золото и серебро переходят от одного к другому, как бы не принадлежа никому, а являясь общим всем, а дети, по божеской воле, являются для родителей таким неотъемлемым достоянием, что нет никого в мире, кто мог бы лишить кого-либо этого права, отнять у него это достояние. Ведь это введение исходит с небес и является неотъемлемым наследством.
17. В-шестых, хотя золото и серебро - также дары божий, однако такие дары, которым Бог с небес не обещал охраны ангелов; мало того, большею частью сюда вмешивается сатана, чтобы этими средствами, точно петлями и силками, воспользоваться для уловления неосторожных, увлекая их, точно цепями, к алчности, гордости и расточительности. А забота о малых детях, по свидетельству самого Господа (Матф. 18, 10), всегда вверяется ангельскому попечению. Итак, у кого в доме есть дети, тот может быть уверен, что в его доме присутствуют ангелы; всякий, кто обнимает руками маленьких детей, пусть не сомневается, что обнимает ангелов. Всякий, кто покоится окруженный ночной темнотой с ребенком, может питать твердую надежду, что он вместе с детьми охраняется ангелами, чтобы не имел доступа дух тьмы. Как это значительно!
18. В-седьмых, серебро, золото и все внешнее не привлекает к нам любви божией и не защищает нас от божьего гнева, как дети. Ибо, любя детей, бог из-за них иногда щадит родителей, как показывает пример ниневитян. Так как там было много детей, то Бог пощадил самих родителей, чтобы они не были поглощены землей (Ион. 4, 11).
(Имеются в виду стихи Библии: Иов 42, 12 и 1, 3.)
19. В-восьмых, человеческая жизнь, по словам Господа (Лука 12, 15), состоит не в изобилии средств, так как если Бог отнимает свое благословение, то пища не питает, лекарство не излечивает одежда не греет (Втор. 8, 21; Премудр. 16, 12 и 26), но с детьми и из-за них всегда бывает благословение, так что не бывает недостатка для их пропитания. Ибо если Бог дарует пищу детям воронов, просящих у него, то каким образом он не имел бы попечения о детях людей, о своем образе? Итак, разумно сказал д-р Лютер: "Не мы питаем наших детей, а они нас, потому что из-за них, невинных, Бог посылает необходимое, а мы, старые грешники, разделяем с ними трапезу"*.
* (Лютер Мартин (1483-1546) - немецкий богослов, основатель немецкого протестантизма (лютеранства), политический деятель, правовед, филолог, поэт, реформатор образования, языка и музыки. В историю педагогики вошел как теоретик семейного воспитания, начального (религиозного по преимуществу) и университетского образования (за реформу которого в духе протестантизма он неустанно боролся), а также как автор учебника религии - катехизиса, составленного в форме вопросов и ответов (на протяжении веков остававшегося главным учебником в начальных школах Германии). Лютеровский перевод Библии на немецкий язык стал первым учебником немецкого языка для всей нации, и в этом смысле Лютер был народным учителем Германии. В 1519 г. Лютер открыто признал, что во многом следует учению сожженного на костре великого чешского реформатора Яна Гуса. Со второй половины 20-х гг. в социально-политической области перешел на реакционные позиции. Коменскии цитирует проповедь Лютера на Второзаконие (Werke. Kritische Gesamtausgabe. 1. Abt.- Weimar, 1899, S. 585).)
20. Наконец, серебро, золото, драгоценные камни не могут научить нас ничему иному, чему учат другие творения, а именно - божественной мудрости, могуществу, благости. А дети нам даются как зерцало скромности, приветливости, доброты, согласия и других христианских добродетелей, так как сам Господь изрекает: "Если вы не обратитесь и не станете как дети, то не войдете в Царство Небесное" (Матф. 18, 3). Итак, если Бог хочет, чтобы этих детей мы имели учителями, то, по справедливости, мы полагаем, что мы должны о них заботиться*.
* (Требование Коменского "учиться у детей" содержало в себе в зародыше идею изучения возрастных и индивидуальных особенностей ребенка в ходе педагогического процесса, поскольку "учиться у детей" невозможно, не исследуя их "природу" и пристально не вглядываясь в ее специфику.)
Глава II. Для каких целей Бог дает детей и к чему следует стремиться при их воспитании
1. Если бы кому-либо пришло на мысль, почему божественному могуществу не угодно было сразу создать эти небесные жемчужины в определенном числе, сколько их оно пожелало иметь в вечность как ангелов, тот не найдет иной причины, что Бог так высоко ставит людей, что делает их как бы своими помощниками в размножении творений. Но не для того, чтобы в этом люди получали только наслаждение, но чтобы прилагали старание к правильному их воспитанию, т. е. направляли их к вечности*.
* (В демистифицированном прочтении идея воспитания как помощи богу означает, что ребенок не должен рассматриваться родителями как игрушка, служить им развлечением; воспитание - ответственное и серьезное дело, оно не только право, но и необходимая обязанность родителей.)
2. Люди приучают вола к пахоте, собаку к охоте, коня к верховой езде и к перевозке тяжестей, потому что они созданы для таких целей и их нельзя приспособить для других целей. Человек - более высокое создание, чем все эти животные,- должен быть приведен к самым высоким целям, чтобы своими добродетелями как можно более соответствовать Богу, образ которого он носит. Тело, конечно, как взятое из земли, есть земля, принадлежит земле и снова должно обратиться в землю. А душа, которую вдохнул Бог,- от Бога, должна остаться в Боге, подняться к Богу*.
* (Религиозное обрамление мысли о "специфике" человека в отличие от любого другого известного нам живого существа не может скрыть ее рационального зерна. Для Коменского человек универсален: он рождается с потенциальными возможностями достигнуть высших совершенств, и притом любых и всех совершенств, в терминологии Коменского - "богоподобия".)
3. Поэтому родители недостаточно исполняют свой долг, если научают своих детей есть, пить, ходить, говорить, украшаться одеждами, ибо все это служит только для тела, которое не есть человек, а служит хижиной для человека. Хозяин этой хижины (разумная душа) обитает внутри; о нем и следует заботиться больше, чем о внешней этой оболочке. Следовательно, умно осмеял Плутарх* тех родителей, которые желают своим детям красоты, богатства, почестей и направляют детей к этим внешним благам, совершенно не заботясь об украшении (их) души добродетелями и благочестием. О таких родителях он сказал, что они держат сапог в большем почете, чем ногу. И фиванский языческий философ Кратес сильно жалуется па безумие таких родителей в следующих выражениях, передаваемых поэтом: "Если бы мне (сказал он) позволено было кричать в различных местах, я назвал бы безумными всех вас, порочных людей, которых чрезмерно увлекает злополучное богатство. Вы собираете детям богатства, а сердце их не питаете никаким учением и не согреваете искусством"**.
* (Псевдо-Плутарх. О воспитании детей, 7, 5 (4 А-Р). Коменский ставит здесь проблему целей: и содержания воспитания: что является высшими совершенствами личности, каков характер совершенств, к которым воспитание должно подвести ребенка? Высшая цель воспитания, по Коменскому, есть формирование этической, подлинно нравственной личности. Коменский выдвигает здесь на первый план общечеловеческие цели воспитания, альтруистические в противовес эгоистическим.)
** (Коменский ошибся, приписав эти слова Кратесу. Цитата взята почти дословно из псевдоплатоновского диалога "Клейтофон" (407 А-В), где она приписывается Сократу.)
4. Итак, преимущественное попечение должно иметь о душе как о главной части человека, чтобы она могла выйти из тела как можно лучше украшенной. А о теле нужно заботиться для того, чтобы оно стало жилищем, пригодным и достойным бессмертной души. Правильно же развитым умом следует считать тот ум, который действительно освещен блеском божественной мудрости, чтобы человек, признавая в самом себе величие божественного образа, охранял и соблюдал в себе это превосходство.
5. Есть две стороны истинной небесной мудрости (к которой человек должен стремиться и которую у него должно развивать). Первая - ясное, истинное познание Бога и всех его чудных дел. Вторая - умение осторожно и разумно управлять самим собой и всеми внешними и внутренними своими действиями, касающимися настоящей и будущей жизни.
6. Прежде всего, конечно, по отношению к будущей жизни, так как это - жизнь в собственном смысле: для нее нет ни смерти, ни смертности; тогда как настоящая жизнь есть не столько жизнь, сколько путь к жизни. Поэтому кто в этой жизни достиг того, чтобы верою и благочестием подготовить себя к будущей жизни, о том следует думать, что он здесь сделал совершенно достаточно.
7. Тем не менее, так как Бог, даруя весьма многим долголетие, заставляет со всем сталкиваться, встречаться с различными случайностями и дает добрые возможности мудро поступать, то вообще родителям нужно заботиться о том, чтобы, кроме упражнения в вере и благочестии, давать своим детям возможность приобретать изящные культурные навыки и обучаться свободным искусствам и всему, необходимому для жизни. Благодаря этому, наконец, дети могли бы, выросши, стать мужами, мудро управлять своими делами, и, к каким бы обязанностям жизни - церковным или политическим - Бог их ни всхотел призвать, выполнять их, и, таким образом, проведя настоящую жизнь честно и разумно, с большой радостью переселиться на небеса*.
* (Воспитать человека надобно так, чтобы он мог достойно жить и умереть. Согласно воззрениям Коменского, тысячелетнее "царство Божие" будет установлено на Земле, поэтому подготовка к "вечной жизни" была для Коменского подготовкой к жизни именно земной, и притом к жизни в коммунистическом общежитии. Эта утопическая и коммунистическая сущность плебейской ереси ярко проявилась в движении чешских таборитов.)
8. Словом, должна быть твердо установлена троякая цель воспитания юношества: 1) Вера и благочестие. 2) Добрые правы. 3) Знание языков и наук. И все это в том самом порядке, в котором предлагается здесь, а не наоборот. Прежде всего нужно приучать детей к благочестию, затем - к добрым нравам или добродетелям, наконец - к более полезным наукам. Чем более, однако, они могут сделать успеха в этом последнем, тем лучше*.
* (Здесь устанавливается такая последовательность целей воспитания, в которой на первое место поставлена задача нравственного воспитания: приобретенные человеком знания обладают объективной ценностью исключительно только при условии их единения с нравственностью, при котором умственное развитие невозможно отделить от этического. Достичь такого "сплава" можно, только постоянно имея в виду формирование "добрых нравов" как первостепенную цель воспитания.)
9. У кого в своем доме дети предаются этим трем упражнениям, у того - рай, где сеются, орошаются, зеленеют и цветут небесные растения; у того - хлам святого духа, в котором он создает и совершенствует сосуды милосердия, орудия славы, чтобы в них, как в живом образе Бога, все более и более блистали лучи его могущества, мудрости и благости; как счастливы в таком раю родители!
Глава III. Юношество неизбежно нуждается в воспитании и в правильном обучении
1. Однако никто не должен думать, что юношество само по себе и без усиленного труда может быть воспитано (в благочестии, добродетелях и в науках). Если прививок, из которого должно вырасти дерево, требует, чтобы его привили, посадили, поливали, обнесли изгородью и дали ему подпорки; если материал для деревянной статуи необходимо срубить, расколоть, обскоблить, вырезать, отполировать и окрасить в различные цвета; если коня, быка, осла, мула нужно приучить к тому, чтобы они могли служить человеку; мало того, если сам человек нуждается в упражнениях, чтобы привыкнуть к еде, питью, беганью, разговору, к хватанию рукой, к работе*,- каким же образом, спрашиваю я, кому-нибудь само собою может достаться обладание более высокими и более удаленными от внешних чувств качествами веры, добродетели, мудрости и знания? Как это показано в VI главе "Дидактики", это совершенно невозможно.
* (Коменский говорит об активности ребенка вообще и - главное - о работе его руки ("хватания рукой"). Именно благодаря этой активности очеловечивается ребенок. Обучить ребенка по-человечески "есть, пить, бегать, хватать, работать" и значит заложить фундамент его человеческого развития. Эта посылка имеет и теоретическое и определяющее практическое значение.)
2. Именно поэтому Бог возложил на родителей обязанность с величайшей старательностью внедрять в самый нежный ум и искусно внушать ему относящееся к познанию Бога и страху божию и говорить об этом детям, дома ли они, или гуляют по дороге, ложатся спать или встают (Втор. 6, 7).
3. Также и Соломон вместе с Иисусом, сыном Сираха, везде в своих книгах напоминают о том, чтобы юношество получало наставление в мудрости и не так быстро освобождалось от наставлений. Усмотрев необходимость того же самого, Давид, будучи уже царем, не стыдился представить себя в качестве учителя и воспитателя юношества. "Приступите, дети,- говорил он,- выслушайте меня, страху Божию научу вас" (Пс. 65, 16); а апостол Павел увещевает родителей воспитывать своих детей в учении и наказании Господнем (Еф. 6, 4).
4. Но так как часто родители или не способны воспитывать детей, или вследствие занятия служебными или семейными делами не имеют времени на это, а другие даже относятся к этому с пренебрежением, то, по мудрому и спасительному решению, издревле было установлено, чтобы в каждом государстве образование юношества, вместе с правом наказания, поручалось мужам мудрым, благочестивым и почтенным;
5. Их зовут педагогами, магистрами, наставниками и учителями, а места, назначенные для таких занятий, коллегиями, гимназиями, школами (т. е. местами отдыха или литературных развлечений)*; этим названием указывается на то, что дело обучения и учения само по себе и по своей природе приятно и сладко и представляет собой чистую игру и забаву для духа.
* (Вместо слова "педагоги" (греческого происхождения, означающего "те, кто ведут детей") в чешском оригинале Коменский употребил слова "вожди юношества", что свидетельствует о несколько ином, чем традиционный, смысле, вкладывавшемся Комеиским в это слово. Магистры - здесь: университетские преподаватели. Наставники - приблизительный, описательный перевод значащегося в латинском оригинале praeceptores - учителя низших классов. Коллегии - так во времена Коменского назывались школы повышенного типа, промежуточные между средними школами и университетами. Отсюда колледж (Англия, США) и коллеж (Франция), высшие учебные заведения одного, в отличие от университетов, профиля. Гимназии - здесь: средние школы, дающие классическое образование. Школы - в чешском оригинале вместо слова "школа" значится слово "прелестницы". Этим переводом с древнегреческого на чешский Коменский хотел подчеркнуть, что школа не место мучительной зубрежки, а место радостного, жизнеутверждающего труда - игры. Ср. с гл. VIII "Великой дидактики". Литературные развлечения - в латинском оригинале - "литературные игры". Это один из синонимов слова "школа", был распространен в Древнем Риме.)
6. Однако в последующие времена обучение отклонилось безмерно далеко от первоначального своего приятного характера, так что школы стали для молодежи не местом игры и наслаждения, на что указывало их название, а местом тяжелой работы и мучения, особенно в некоторых случаях, когда юношество вверялось людям глупым, совершенно чуждым благочестия и мудрости божией, от безделия ослабевшим, низким, подававшим самый дурной пример, продававшим себя за деньги в качестве учителей и наставников. Они учили юношество не вере, благочестию и добрым нравам, но суеверию, нечестию и дурной нравственности. Будучи совершенно незнакомы с настоящим методом и желая все вдолбить силою, они страшно мучили учеников. Об этом напоминают известные старые пословицы: "Очевидно, что он на спине вынес жестокую порку", "Часто его пороли",- так как иное обучение без свирепых розг и жестоких побоев было неизвестно.
7. Хотя наши предшественники вместе с церковной реформой* кое-что из этого исправили, однако Бог нечто сохранил и до нашего времени, чтобы к своей славе и нашему утешению исправить это более легким, сжатым, основательным преподаванием. Об этом см. главу XII нашей "Дидактики"**.
* (Имеется в виду Реформация - широкое и социально разнородное движение в большинстве стран Европы в XVI-XVII вв., носившее в целом антифеодальный характер; привела к образованию новой разновидности христианства - протестантизма, идеологической основы буржуазной этики, практицизма. Религиозная секта чешских братьев, последним епископом которой был Коменский, представляла собой одно из ответвлений так называемой народной Реформации, выражавшей интересы плебейских масс и породившей антифеодальные утопии раннебуржуазной эпохи. Исходя из учений раннего христианства ("апостольский коммунизм"), ее идеологи требовали равенства в общественных отношениях и отмены сословных привилегий. Это движение, наследовавшее революционные традиции чешского реформатора Яна Гуса и его последователей Хельчицкого и Лукаша Пражского, преследовалось как католической церковью, так и бюргерской, "аристократической" Реформацией.)
** (Имеется в виду глава "Великой дидактики", называемая "Школы можно преобразовать к лучшему". В этой главе, в частности, говорится о таком устройстве школы, благодаря которому "образование должно происходить весьма легко и мягко, как бы само собой - без побоев и суровостей или какого-либо принуждения", а "юношество должно получить образование не кажущееся, а истинное, не поверхностное, а основательное". Ср. также "Великая дидактика", гл. XI, § 7 и гл. VIII, § 2.)
8. Теперь с божиею помощью мы приступаем к изложению формы, или идеи, этого воспитания, подлежащего применению преимущественно в первое шестилетие жизни в материнской школе.
Глава IV. В каких занятиях постепенно должны упражняться дети с самого рождения, чтобы на шестом году своей жизни они оказались усвоившими эти упражнения
* (Это ключевая глава "Материнской школы"; в ней дается обзор всех основных идей и концепций, развиваемых автором в дальнейших главах.)
1. Кто не знает того, что сучья многолетнего дерева сохраняют то самое расположение друг к другу, по которому они должны были образоваться с самого возникновения. Ведь иначе не могло и быть. Кто мог бы надеяться, что у животного также разовьются когда-либо впоследствии все его члены, если оно не получило зародыша их в начале своего формирования, кто мог бы исправить какое-либо животное, если оно появится на свет хромым, слепым, неполным или увечным? Следовательно, и человек в начале образования тела и души должен быть создан таким, каким он должен быть в течение всей жизни*.
* (Сравнивая человека с растениями и животными, а процессы его развития - с природными и производственными процессами, Коменскии рассматривал человека как "микрокосм", единый со вселенной как "макрокосмом". Он доверял природе человека и полагался на нее как на имеющую в себе все необходимое и достаточное для бесконечного совершенствования. Человек рассматривался им в контексте микро-макрокосмической концепции как уменьшенная модель (образ) природы в целом, как уникальная мера всех вещей в универсуме. В основе этого монистического взгляда лежало убеждение в единстве и идентичности всей природы, как в целом, так и в частностях. Как показали советские исследователи, реальная концептуальная база этой идеи подтверждается современной наукой Конструктивную роль в эволюции педагогики сыграли проистекающие из той же концепции идеи закономерности развития человека (как аналогичного законам развития всей природы) и познаваемости этой закономерности. Однако видение мира и человека как единого микро-макрокосма не отдавало должного социальным условиям существования человека как факторам, определяющим его развитие, что приводило к ошибкам и при решении конкретных научных вопросов. Признавая важность для последующей жизни человека того направления его развития, которое было придано ему первоначальным воспитанием, все же нельзя абсолютизировать значение последнего как фатально предопределяющего судьбу человека. В убывающей с ходом времени степени человек способен к прижизненному изменению характерологических и иных свойств как под влиянием внешних обстоятельств, так и благодаря самосовершенствованию.)
2. Правда, Богу было бы легко обратить закоренелого порочного, человека в честного и сделать иным. Однако по природе обыкновенно бывает так, что, каким что-либо стало образовываться с самого начала, таким останется до конца в в старости приносит те же самые плоды, семена которых получило в молодости. С этим согласна и известная пословица: "Занятия молодости - наслаждение старости".
3. Поэтому родители не должны откладывать воспитание до обучения своих детей учителями и служителями церкви (так как невозможно уже выросшее кривое дерево сделать прямым и лес, повсюду усеянный терновыми кустами, превратить в огород). Они сами должны изучить способы обращения со своими сокровищами, согласно с их ценностью, чтобы под их собственным руководством дети начинали возрастать в мудрости и любви у Бога и людей.
4. И так как мы сказали, что всякий, кто хочет жить на пользу Богу и людям, должен быть воспитан в благочестии, добрых нравах и полезных науках, то основы этих трех условий родители должны закладывать в первом возрасте детей. Насколько это должно развиваться в этом первом шестилетии, нужно показать в отдельности.
5. Истинное и спасительное благочестие состоит в следующих трех требованиях:
I. Наше сердце, будучи всегда и везде обращено к Богу, должно искать его во всех делах.
II. Идя по стопам божественного провидения, оно всегда и везде должно относиться к Богу со страхом, любовью и послушанием.
III. Поэтому, всегда и везде помня о Боге, обращаясь к Богу и соединяясь с Богом, оно должно наслаждаться миром, радостью и утешениями.
6. Это есть истинное благочестие, приносящее человеку рай божественного наслаждения; его основы можно внедрить ребенку в пределах шести лет настолько, чтобы он знал: (1) что Бог существует; (2) везде присутствуя, взирает на всех нас; (3) тем, кто за ним следует, дарует пищу, питье, одежду и все; (4) людей строптивых и безнравственных наказывает смертью; (5) его следует бояться и всегда призывать и любить как отца; (6) нужно исполнять все то, что он повелевает; (7) если мы будем добрыми и честными, он примет нас на небо и пр. В этих пределах, говорю я, ребенка к шести годам жизни должно довести в благочестивых упражнениях.
7. А что касается нравов и добрых качеств, то дети должны отличаться следующими:
(1) Умеренностию; их нужно научить есть и пить сообразно с требованием природы; не объедаться и не переполняться пищей и питьем сверх необходимости.
(2) Опрятностью, чтобы они научились соблюдать приличие при еде, в одежде и в попечении о теле.
(3) Почтительностью к старшим, чтобы они научились относиться с уважением к их действиям, словам и взглядам.
(4) Предупредительностью, чтобы они по знаку и слову старших готовы были немедленно выполнить все.
(5) Крайне необходимо, чтобы они научились говорить правду, чтобы все их речи были по учению Христа: что есть - то есть, чего нет - того нет*. Пусть же никогда не приучают их лгать и говорить не то что есть, серьезно или в шутку.
* (Парафраз евангельского стиха: "Но да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх того, то от лукавого" (Матф. 5, 37).)
(6) Также нужно приучать их к справедливости, чтобы они не касались ничего чужого, не трогали, не брали тайно, не прятали и не причиняли кому-либо вреда.
(7) Нужно также внушать им благотворительность; быть приятными для других, чтобы они были щедрыми, а не скупыми и не завистливыми.
(8) Чрезвычайно полезно приучать их к труду, чтобы они привыкли избегать ленивого досуга.
(9) Их нужно приучать не только говорить, но и молчать, где это необходимо: во время молитвы или когда говорят другие.
(10) Нужно приучать их к терпению, чтобы они не думали, что все должно являться к ним по их мановению; с раннего возраста постепенно они должны приучаться обуздывать страсти.
(11) Так как деликатность (гуманность) и готовность служить старшим является особенным украшением юношества, то будет уместным, чтобы и к этому также приучались они с детства.
(12) Пусть они научатся также тому, что развивает изящество манер, чтобы к каждому проявлять деликатность, уметь приветствовать, подавать руку, наклонять колено, благодарить за одолжение и пр.
(13) А чтобы здесь не оказалось некоторого легкомыслия или грубости, они должны вместе с тем приучаться держать себя с достоинством, во всем вести себя сдержанно и скромно. Обладая такими качествами, мальчик легко, по примеру Христа, приобретет себе расположение у Бога и у людей.
8. Что касается свободных искусств, то они делятся на три разряда. Ведь мы учимся одно - знать, другое - делать, третье - говорить, или лучше - всему (знать, действовать, говорить), кроме дурного.
9. В первые шесть лет ребенок начнет познавать следующее:
(1) Относительно природных явлений в том, что касается физики*, он узнает названия стихий: огня, воздуха, воды, земли - и научится называть дождь, снег, свинец, лед, железо и пр. К этому он присоединит названия деревьев и некоторых, более известных и более часто встречающихся трав и цветов: фиалки, карнофиллы, розы; также различия животных: что такое птица, животное, конь, корова и пр.; наконец, как называются внешние части тела, для какой цели они предназначены: уши - чтобы слушать, ноги - чтобы бегать и пр.
* (Во времена Коменского физикой называлось познание природы в целом, то, что ныне называется естествознанием.)
(2) Из оптики им будет достаточно знать, что такое тьма, что такое свет и различия некоторых более употребительных цветов, а также их названия.
(3) В астрономии - различать солнце, луну и звезды.
(4) В географии - место, где он родился и где он живет: деревню, город, крепость или замок. Что такое поле, что такое гора, луг, лес, река и пр.
(5) Ребенок схватит первые линии хронологии, если узнает, что такое час, день, неделя, месяц, год, что такое весна, лето и пр.
(6) Началом истории будет, если он может запомнить, что произошло вчера, сегодня, в прошлом году, два или три года назад; правда, это было бы по-детски, и воспоминание об этом было бы слабым и как бы туманным.
(7) Из экономики (хозяйства) ребенок должен узнать, кто относится к составу семьи и кто нет.
(8) Из политики - узнать кого-либо в государстве, консула (бюргермейстера), сенатора (члена совета) или судью (фогта); равным образом узнать о том, что граждане иногда собираются на совещания и пр.
10. Что касается деятельности, то некоторые относятся к действию искусства, касаются ума и языка, например диалектика*, арифметика, геометрия, музыка; некоторые - к действию руки, например ручные труды и физические упражнения.
* (Диалектика - здесь: учебный предмет, традиционно входящий в первый цикл "семи свободных искусств" и имеющий своим содержанием искусство вести беседу вообще и находить путь к истине в споре благодаря открытию в диалоге противоречий (своих и оппонента) особенно.)
(1) Начала диалектики в первые шесть лет могут быть усвоены лишь настолько, чтобы ребенок понимал, что такое вопрос, что такое ответ, и научился на предложенный вопрос отвечать прямо, а не так, чтобы на вопрос о чесноке рассказывал о луке.
(2) Основами арифметики будет, если ребенок будет знать, что такое много или что такое мало, и будет уметь считать до 20 или до 60 и будет понимать, что такое число четное или нечетное, а также что 3 более 2; 3 и 1 = 4 и пр.
(3) Из геометрии он узнает, что значит малое или большое, короткое или длинное, узкое или широкое, тонкое или толстое. Также что называется четверть, локоть, сажень.
(4) Музыкальные умения детей будут состоять в том, чтобы спеть на память какой-нибудь стишок из псалмов или гимнов.
(5) Началом какого-либо ремесла или труда будет, если дети научатся тому, что им так свойственно: рубить, колоть, сечь, строить, располагать, связывать, развязывать, сваливать в кучу, разваливать.
11. Что касается языка, то он развивается грамматикой, риторикой и поэтикой.
(1) Грамматика для первых шести лет будет состоять в том, чтобы ребенок мог назвать столько вещей, сколько их знает, хотя бы он мог выразить это пока и с ошибками, но ясно и отчетливо, чтобы его можно было понять.
(2) Риторика детей будет состоять в том, чтобы пользоваться естественными жестами, а также в том, чтобы подражать тропам и фигурам*, которые они слышат.
* (Тропы - слова, употребляемые в образном, переносном смысле, а также различные способы слово преобразований (от слова к образу). Виды тропов: метафора, гипербола, эпитет и др.
Фигуры - здесь: словесные обороты, стилистические приемы, применяемые для усиления выразительности высказывания (например, параллелизм, инверсия, умолчание и др.). Иногда в понятие "стилистические фигуры" включается и понятие "троны".)
(3) Начало поэтики будет заключаться в том, чтобы заучить наизусть несколько стишков или рифм.
12. Далее, нужно обратить внимание на то, как в отдельных этих знаниях и умениях нужно с детьми идти вперед, не распределяя материала с полной точностью по годам или месяцам (как будет впоследствии в других школах), и именно по следующим причинам:
(1) Не все родители могут соблюдать в своем доме такого рода порядок, как это бывает в общественных школах, где никакие исключительные дела не будут нарушать порядка работы. (2) В этом первом детском возрасте не все дети обладают одинаковыми способностями: некоторые дети начинают говорить на первом, а некоторые - только на втором или даже па третьем году.
13. Итак, вообще я покажу, каким образом в первые шесть лет нужно давать образование детям: (1) в понимании вещей; (2) в физических трудах и в ловкости; (3) в искусстве речи; (4) в нравах и добродетелях; (5) в благочестии; (6) так как основой всего этого является жизнь и крепкое здоровье, то прежде всего будет указано, каким образом, при тщательном попечении родителей, можно сохранить детей здоровыми и невредимыми.
Глава V. Каким образом должно развивать у детей здоровье и силу
1. Кто-то сказал, что должно молить богов о том, чтобы в здоровом теле был здоровый дух*. Нужно, однако, не только молиться, но и трудиться, ибо Бог обещает благословение не праздным людям, а трудолюбивым. Так как дети трудиться еще не могут и не умеют изливать мольбы к богу, то за них должны это делать родители, стараясь питать и воспитывать (во славу божию) тех, кого они произвели на свет.
* (Ювенал. Сатиры, 10, 356.)
2. Но прежде всего, так как обучать детей можно только в том случае, если они будут живы и здоровы (ведь с больными и хилыми не достигнешь никакого успеха), то первая забота родителей оберегать здоровье детей. Это обязанность преимущественно матерей, а потому необходимо здесь к ним и обратиться с советами.
3. Лишь только мать заметит, что Бог, творец всего, начал в ее утробе творить ребенка, с этого момента она будет предаваться благочестию более, чем прежде, обращаясь с горячими ежедневными молитвами к Богу, чтобы он дал ей произвести в совершенстве развитым и здоровым на свет то, что она носит под сердцем*.
* (Далее Коменский приводит рекомендуемую им "молитву беременной", опущенную в настоящем издании. Коменский говорит о необходимости сосредоточенно-возвышенного и осторожного отношения беременной женщины к себе и своему будущему ребенку, отношения, призванного способствовать рождению здорового потомства.)
4. Далее, женщины должны заботиться о себе, чтобы как-нибудь не повредить своему ребенку. Поэтому (1) они должны соблюдать воздержание и умеренность, чтобы объедением и опьянением или несвоевременным постом, очищениями, кровопусканиями, простудами и пр. не изнурять себя и не подрывать своих сил или чтобы не губить и не ослаблять своего ребенка. Итак, женщинам нужно избегать всякого излишества, пока они будут беременными. (2) Они не должны слишком сильно поскальзываться, спотыкаться, на что-либо наталкиваться, обо что-либо ударяться или даже неосторожно ступать, так как весьма легко всем этим повредить слабого и еще не окрепшего во чреве ребенка. (3) Беременной женщине необходимо строго воздерживаться от всяких волнений, чтобы но предаваться внезапному страху, не слишком сердиться, не мучиться, не терзаться и пр. Ведь, если она не будет этого остерегаться, у нее должен родиться раздражительный, беспокойный, печальный ребенок. И что еще хуже, вследствие внезапного страха и чрезмерной раздражительности зародыш может родиться мертвым или, самое меньшее, быть слабого здоровья. (4) Что касается внешних действий, то беременная должна следить за тем, чтобы не ослаблять себя излишним сном, вялостью и бездельем, но в выполнении работ она должна быть бодрой, при возможно большей быстроте и веселости. Ведь какою она бывает тогда сама, такого характера она родит и ребенка и пр. Об остальном дадут советы опытные врачи, повивальные бабки и почтенные матери.
5. Когда ребенок уже родился на свет, обмыв и очистив его самым тщательным образом и завернув нежное и слабенькое существо сверху теплыми и мягкими согревающими покровами, родители тотчас должны позаботиться о соответствующем для него питании. При этом особенно должно обратить внимание на то, чтобы мать сама была кормилицей и не отталкивала от себя своего ребенка и не прекращала теперь того питания, которым она начала кормить свое дитя в своей утробе. Но увы! Напротив того, какой вредный и заслуживающий порицания обычай утвердился, когда некоторые матери (преимущественно из сословия знатных), наскучив тем, чтобы кормить своего ребенка, поручают это делать чужим женщинам. Сама сущность дела заставляет здесь открыть весь позор этого и показать, как осторожно нужно поступать в этом деле. Ведь чем более глубокие корни пустил этот обычай и чем шире он распространился, тем менее можно обходить его молчанием именно здесь, где мы предположили показать с самых оснований правильно поставленный, добрый порядок.
6. Итак, я заявляю, что это жестокое отчуждение детей от их матерей и питание их чужим молоком кормилиц (если только не вызывается это каким-либо неизбежным случаем или слабостью матерей) прежде всего противно Богу и природе, во-вторых, вредно для детей, в-третьих, гибельно для самих матерей, в-четвертых, совершенно не заслуживает уважения и достойно сильнейшего порицания.
7. Что такое кормление ребенка совершенно противоречит природе, ясно видно из того, что в ней не встречается ничего подобного даже среди диких зверей. Волчица, медведица, львица, пантера и остальные подобные дикие животные кормят своих детенышей собственными сосцами. Итак, ужели матери человеческого рода будут более жестокими, чем все эти звери? Я спрашиваю, не то ли же самое разумеет Бог в Плаче Иеремии (4, 3): "Драконы обнажили сосцы, кормили своих детенышей; дочь моего народа жестока, как страус в пустыне"? Каким образом, спрашиваю я, будет согласоваться с природою, если матери отталкивают от себя собственную кровь, собственную плоть? У родного твоего ребенка, которого в течение стольких месяцев носила ты под сердцем, кормила твоею кровью, отнимать молоко? И притом то, которое бог дал на пользу не матерей, а детей? Ведь эти источники молока выходят наружу только в том случае, если является на свет ребенок. Для кого же они выходят, если не для нового пришельца? Итак, ниспровергают божественный порядок все, кто переносит вещь куда угодно, а не по ее назначению.
8. Во-вторых, гораздо полезнее для здоровья ребенка сосать грудь матери, так как зародыши уже во чреве привыкли к питанию материнской кровью. И дети подошли бы ближе к качествам и достоинствам своих родителей, чем это обычно бывает по свидетельству ежедневного наблюдения. Выдающийся философ Фаворин* свидетельствует, что как оплодотворяющее семя скрытой силой может создать тело и душу по примеру своего образа, так подобным свойством обладает и молоко. Это он доказывает на примере ягнят и козлят, заявляя, что ягнята, вскормленные козьим молоком, имеют шерсть гораздо более жесткую по сравнению с теми, которые выкормлены материнским молоком, а, с другой стороны, козы, питавшиеся молоком овец, дают шерсть гораздо более мягкую. Кто, кроме слепого, не сделал бы отсюда заключения, что дети с чужим молоком впитывают также чужие нравы, а не нравы своих родителей. Если супруги не позволяют, чтобы их огород засеивали чужим семенем, почему они позволяют, чтобы их посев орошался чужим дождем? Если отец сообщил своему ребенку свою природу, почему мать отказывает ему в своей? Зачем они, чтобы вскормить своего ребенка, прибегают к третьему лицу? Но Бог соединил только двух людей, как совершенно достаточных для произведения потомства; почему мы не подчиняемся воле божией?
* (Фаворин - римский философ II в., ученик и последователь Плутарха, пифагорействующий платоник. Будучи продолжателем традиций неоплатонизма, Коменский высоко оценивает и упоминаемую им речь Фаворина "Совет знатной женщине о кормлении грудью своих детей" (сохранена Авлом Геллием (II в.) в "Аттических ночах", XII 1).)
9. Если, однако, кому-либо в этом должно сделать уступку, то можно будет уступить преимущественно в двух случаях. Во-первых, если мать ребенка страдает какою-либо заразною болезнью, то для сохранения крепости детского здоровья, чтобы дитя не заразилось чем-либо, его можно будет вверить другой кормилице. Во-вторых, если мать отличается дурными моральными качествами, которые могли бы помешать ребенку усвоить добрые качества, и в то же время была бы возможность иметь благочестивую, с хорошим нравом кормилицу, то я не возражал бы, чтобы вверить ребенка этой последней для усвоения ребенком лучших качеств души. Но никоим образом нельзя извинить, если в настоящее время самые почтенные, самые знатные и благочестивые матери поручают своих детей немедленно после рождения бесчестным, безбожным женщинам, и иногда даже гораздо более слабого здоровья, чем сами. Ведь таким образом дорогое дитя отдается в жертву вернейшей заразе, физической и духовной. И конечно, в этом случае родителям нечего удивляться, если их дети по своим нравам и действиям оказываются в жизни совершенно непохожими на них и не идут по их стопам. Ведь по известному латинскому меткому выражению: lacte imbuitur nequitia - порок всасывается с молоком.
10. В-третьих, когда изнеженные матери боятся, чтобы в процессе забот о детях не утратить чего-либо из своих удобств или изящества формы, что часто вместе со здоровьем они теряют не только покой, красоту, но даже жизнь, потому что, имея молоко, они не прибегают к своим детям, как к своим врачам, которые обыкновенно освобождают матерей от чрезмерно многих, даже скрытых болезней и излишних соков. Вышеназванный философ показал это довольно подробно*. Поэтому Плутарх счел нужным написать отдельную книгу и напомнить матерям об их обязанности, к которой они призываются Богом и природою**. А Авл Геллий пишет, что недостойны имени матери те, которые отказываются делать то, что повелевает Бог и природа. За это он грозит им даже несчастьями всякого рода***.
* (Вышеназванный философ - Фаворин. См. примеч. 29.)
** (Псевдо-Плутарх "О воспитании детей", V 9, где матерям рекомендуется кормить своих детей грудью.)
*** (Авл Геллий - см. примеч. 123 к "Великой дидактике".)
11. Наконец, отказывать в груди собственным детям не соответствует материнскому достоинству. Didacus Apolephtes* называет таких не матерями, а мачехами. Весьма многие, говорит он, предпочитают обнимать хоть щенка, чем носить у себя на груди своего сына, и многие скорее стыдятся носить на руках своего ребенка, чем собаку или лесную мышь. Какое животное, спрашиваю я, настолько дико, чтобы доверять своих детей чужим? Напротив того, есть род животных, у которых самец спорит с самкой о том, кому из них ухаживать за потомством. Также птицы, хотя иногда выводят шесть или больше птенцов и Бог не наградил их сосцами, чтобы кормить своих детей, не покидают своих птенцов, но с возможной заботой питают и кормят.
* (Этот автор упоминается в книге Якуба Занаха "Исторические развлечения" (Лейпциг, 1600).)
12. А какое зло получается в том случае, если детей кормит не мать, но наемная кормилица, я это поясню тремя примерами трех римских императоров.
По свидетельству Лампридия, во всю свою жизнь Тит был подвержен болезням потому, что у него была больная кормилица*. Калигула был дикий зверь в человеческом виде; причину этого приписывали не родителям, а кормилице, грудью которой он питался; она, кроме того, что была злая и безбожная, кормила его грудью, обыкновенно намазывая ее кровью. Отсюда он стал настолько свирепым, что не только охотно проливал человеческую кровь, но даже лизал языком кровь, оставшуюся на мече, никогда не чувствуя удовлетворения своей кровожадности. Он осмелился пожелать, чтобы у всех людей была только такая шея, которую можно было бы срубить одним ударом**. Цезарь Тиберий предавался пьянству: его кормилица не только сама была любительницей вина и пьяницей, но и приучила его с детства к супу с вином***.
* (Лампридий ошибочно назван автором биографии Тита, римского императора I в., Я. Занахом в упомянутой его книге (см. предыдущее примеч.).)
** (Калигула (12-41) - римский император с 37 г., стремившийся к неограниченной власти и требовавший почестей себе как богу; убит императорскими гвардейцами.)
*** (Тиберий (42 до н. э. - 37 н. э.), император с 14 г.)
13. Отсюда уже можно видеть, что весьма многое не только в отношении тела и здоровья, но также и в отношении души и нравственности зависит от того, какую кто имел кормилицу. Ведь если кормилица страдает какой-либо явной или скрытой болезнью, то и ребенок будет к ней склонным. Если она будет распутной, лживой, грязнухой, пьяницей, раздражительной, то от ребенка нечего ждать чего-либо другого; семена всех этих пороков он будет всасывать с молоком (Didacus Apolephtes, 111, с. 72 и ел.).
14. Но достаточно об этом при данных условиях. Благочестивые, разумные и пекущиеся о здоровье своих детей родители сами будут знать, как нужно пользоваться этим указанием.
15. Позже, вместе с молоком, детей можно постепенно приучать к другой пище; разумно, однако, начинать с такой пищи, которая более близка к естественной. Эта пища должна быть мягкой, сладкой, легко перевариваемой. Приучать маленьких детей к лекарствам (как у некоторых в обычае) крайне вредно. Во-первых, лекарства являются препятствием для естественного пищеварения в желудке и, следовательно, мешают росту. Лекарство и пища противоположны друг другу: пища дает телу кровь и жизненные соки и увеличивает их, а лекарство противодействует им, удаляет и изгоняет их. Кроме того, принимаемое сверх необходимости лекарство входит в природную привычку и теряет свою силу, а потому в необходимых случаях не дает никаких последствий, так как природа к нему привыкла. Мало того, отсюда следует (что важнее), что дети, привыкшие к лекарствам в нежном возрасте, никогда не достигают полного развития сил и крепкого здоровья, их силы слабы, они становятся больными, бледными, слабосильными, страдают нарывами, ускоряют свой конец и преждевременно умирают.
16. Поэтому, возлюбленные родители, если вы желаете быть мудрыми, не давайте вашим детям без необходимости лекарства как яда, точно так же и в питье и пище - горячего и острого, так как есть блюда переперченные или чрезмерно соленые. Кто кормит детей такого рода блюдами и поит такими напитками, тот делает нечто подобное неразумному садовнику, который, желая, чтобы дерево быстро выросло и расцвело, посыпает корень известью, чтобы согреть его. Конечно, верно, что это растение быстрее будет расти и пустит почки, но быстрее начнет засыхать и вянуть и в середине своего роста совершенно погибнет. Ты сомневаешься в этом? Сделай опыт и узнаешь, насколько это "полезно" для детей. Детям и остальным созданиям в нежном возрасте Бог назначил и определил в пищу молоко; итак, их нужно питать им. А как только их можно будет отнять от груди, их нужно питать подобною же пищей, приготовляя ее, однако, в умеренном количестве, а именно - хлебом, маслом, кашами, какими-либо овощами, водою и легкими фруктовыми напитками; так они будут расти, как травка у текучей воды; нужно лишь доставлять им умеренный сон, частые игры, легкие движения и в благочестивых молитвах (что особенно нужно соблюдать) поручать их благополучие и здоровье Богу.
17. Поэтому спартанцы, умнейшие из всех народов, которые когда-либо жили на земле, особенно заботясь о правильном воспитании юношества, государственными законами строго запретили пить вино молодым людям до двадцати лет. Если таким образом юношеству воспрещено было употребление вина, то что, можно думать, сказали бы они теперь о приводящем в безумие, недавно изобретенном на погибель человеческого рода напитке, т. е. водке, которая теперь одинаково губит и юношей и старцев? Конечно, теперь время научиться с большей осмотрительностью торговать этим напитком и не губить, и не убивать, по крайней мере, малолетних детей.
18. И вообще за здоровьем детей нужно следить с величайшей тщательностью, так как их небольшое тело хрупко, кости мягки, кровеносные сосуды слабы, ни один член еще не развился вполне и совершенно. Итак, нужна разумная предусмотрительность в том, как ребенка взять па руки, приподнять, носить, положить, спеленать, качать в колыбели, чтобы по неосторожности не повредить ему, как бы он не упал из рук, не ушибся, а оттуда - как бы не лишился зрения или слуха, не стал хромым или увечным. Ребенок - более дорогое сокровище, чем золото, но он более хрупок, чем стекло, легко может подвергнуться сотрясению и быть искалеченным, а происходящий отсюда вред непоправим.
19. А когда дети начнут сидеть, стоять, бегать, то, чтобы при этом они не ударились обо что-либо, нужны маленькие кресла, повязки на коленях, колясочки; всегда нужно начинать с самого маленького. В некоторых местах есть обыкновение повязывать голову детей шапочкой, наподобие подушки, набитой ватой, чтобы, упав, дети не так легко могли повредить голову. Эта предохранительная мера может быть применена и к другим частям тела. От холода и простуды их будет защищать соответствующая одежда и теплое жилище. Говоря кратко, нужно заботиться о том, чтобы слабое здоровье детей не потерпело ущерба от ушибов или от чрезмерного жара и холода, от обилия пищи или питья или от голода и жажды, но чтобы во всем имела место умеренность.
20. Будет также полезным соблюдать упорядоченный образ жизни, а именно: несколько раз в день нужно ребенку ложиться спать и снова вставать, несколько раз его кормить или развлекать игрой, так как это весьма полезно для здоровья и является основой порядка в будущем. Хотя это кому-нибудь может показаться смешным, однако действительно детей можно приучить к довольно приличному и приятному порядку; это доказывают примеры.
21. И так как наша жизнь - огонь, а огонь немедленно гаснет, если не будет иметь притока воздуха и постоянного движения, то дети, по необходимости, должны иметь свои ежедневные упражнения и движения. И для этой нужды детей изобретены раскачивание в колыбели, перенесение с места на место, катание в колясочках (пока они сами не будут в состоянии двигаться и бегать). А когда несколько подросший ребенок начинает владеть ногами, можно ему позволить бегать и выполнять то или другое дело. Чем больше ребенок что-либо делает, бегает, играет, тем лучше он спит, тем легче варит его желудок, тем быстрее он растет, тем он становится сильнее физически и духовно. Только нужно следить за тем, чтобы он не ушибся где-нибудь. Поэтому также для бегания и для упражнения нужно найти безопасное место для детей и показать такой способ упражнения, который был бы безвредным, и привлекать кормилиц и нянек для охраны здоровья детей.
22. Наконец, так как по народной пословице: веселое настроение - половина здоровья, мало того, по Сираху, веселие сердца есть сама жизнь человека (30, 23), все родители должны стремиться к тому, чтобы у детей не было недостатка в развлечениях*. Например, на первом году настроение у них подымается движением в колыбели, движением рук, пением, щелканием трещотки, ношением по двору или по саду или даже поцелуями, объятиями, лишь бы все это происходило осмотрительно. На втором, третьем, четвертом и т. д. году это происходит благодаря приятной с ними или между ними игре, беганью в разные стороны, преследованию, слушанию музыки и каким угодно приятным зрелищам, рисованию и т. д. И чтобы сказать вкратце, ребенку ни в каком случае не нужно отказывать в том, что ему угодно и приятно; мало того, если к тому, что приятно для зрения, слуха и других чувств, будет замечен какой-либо интерес, то это будет укреплять тело и дух. Не следует допускать только того, что противно благочестию и добрым нравам. Подробно об этом в другом месте**.
* (О педагогическом значении бодрости, жизнеутверждающей психологической атмосфере, в которой воспитывается, т. е. живет и действует ребенок, убедительно говорил уже Платон (см.: Законы, VII, 792 а-в).)
** (Коменский отсылает читателя к гл. IX и X "Материнской школы". Ср. также с гл. XII "Великой дидактики".)
Глава VI. Каким образом нужно упражнять детей в понимании вещей
(В гл. VI излагаются главные положения Коменского о содержании воспитания и обучения детей раннего возраста, в частности о содержании умственного воспитания.)
1. Когда я был юнейшим сыном моего отца, говорит мудрейший из людей Соломон (Притч. 4, 4), и единственным у моей матери, то, указывая, что начало всего есть премудрость, отец учил меня, что нужно искать разума и приобретать его всем достоянием*. Итак, было бы делом родительской мудрости не только заботиться о том, чтобы их дети были живыми или чтобы у них было накоплено как можно более богатства, но и из всех сил стремиться к тому, чтобы ум их наполнить мудростью. Ведь мудрость дороже драгоценных камней и жемчужин, и все, к чему люди стремятся, нельзя сравнивать с мудростью. Долголетие в правой ее руке, а богатство и слава - в левой. Пути ее - пути прекрасные, и все дороги ее - мирные. Древо жизни у тех, кто ею овладеет, и счастливы те, кто ее удержит. Слова самого святого духа (Притч. 3, 15).
* (Парафраз библейских стихов (Притч. 4, 3-5).)
2. Но обдумайте, родители, когда нужно начинать с детьми эти упражнения в мудрости. Соломон говорит, что он получил наставления от своего отца еще в раннем детстве. И хотя он был единственным ребенком у матери, однако она не препятствовала его образованию. Равным образом и нашим детям еще в младенческом возрасте можно дать понимание природных и других явлений. Но каким образом? Конечно, насколько позволяет их нежный возраст, т. е. сообразно с их развитием. Это я покажу на примере.
3. Физическая жизнь у только что родившихся детей заключается в том, чтобы есть, пить, спать, переваривать пищу, расти. Но это не затрагивает их интеллекта. Только на втором или на третьем году они начинают понимать, что такое папа, что такое мама, пища или питье и пр.*. И скоро они станут понимать, что мы называем водою, что огнем, что ветром, что холодом, что жарой, что коровой, что собачкой, а также и некоторые общие различия естественных вещей. Это внушат им няньки, обнимая их своими руками, нося кругом и говоря: "Вот лошадь, вот птица, кошка и т. д." На четвертом, пятом, шестом году жизни они могут делать все большие и большие успехи в понимании тех же самых вещей, так что они будут знать, что такое камень, песок, грязь, дерево, сук, лист, цветок и пр. Могут также узнать некоторые плоды: грушу, яблоко, вишню, виноград и пр. Также они могут называть по имени внешние члены своего тела и знать вообще их действия. В этом деле могут часто с ними заниматься отец, мать или нянька и, показывая то или другое, называть, предлагая им это самое высказывать, отвечая на вопросы: Что это? - Ухо. Что ты им делаешь? - Слушаю. А это что? - Глаз. Для какой цели? - Чтобы видеть. Как это называется? - Нога. На что она? - Чтобы ходить, и пр.
* (На самом деле узнавание ребенком "близких других" (матери, кормилицы и др.) происходит значительно раньше - уже в первые месяцы жизни при условии достаточного по количеству и качеству общения взрослых с ребенком.)
4. Основой оптики будет восприятие, созерцание того, что естественно для детей: ведь свет - первое, что может видеть, и он привлекает к себе глаза. Однако должно следить за детьми и не позволять им пристально смотреть на слишком сильный свет и на блеск, которые притупляют остроту зрения, особенно вначале, чтобы не было ослаблено или испорчено зрение, которое только что укрепляется. Нужно позволять им смотреть на умеренный свет и на все, что блещет спокойно, а особенно на зеленый свет. На второй и третий год упражнением в оптике будет предложение детям рассматривать что-нибудь раскрашенное и цветное, показывать красоты небесного свода, деревьев, цветков, текущей воды, повязывать их руки и вешать на шею кораллы, надевать на них красивые одежды и пр., так как все это дети рассматривают с удовольствием. Мало того, острота зрения и мысли развиваются, если дети смотрят в зеркало. На четвертом году и в следующие годы область зрения надо расширять еще больше, так как иногда можно выводить детей из дома: в огород, поле и пр. или к реке, чтобы они рассматривали животных, деревья, травы, цветы, текущую воду, движение мельничных колес и т. п., что доставляет удовольствие их глазам. Далее, приятно видеть рисунки в книгах, картины на стенах и пр. Итак, не следует детей от них отстранять, а, скорее, нужно вводить их во все это.
5. Начала астрономии дети могут получить на втором или, в крайнем случае, на третьем году, смотря на небо и устанавливая различие между солнцем, луною и звездами. На четвертом и на пятом году они будут в состоянии наблюдать, что солнце и луна восходят и заходят; луна иногда бывает полная, иногда наполовину, а иногда серпом: на это можно и должно также указывать. На шестом году можно будет, пожалуй, им сообщить, что зимой дни самые короткие, а ночи самые длинные, напротив, летом день - длинный, а ночь - короткая и пр.
6. Начала географии получат место к концу первого года, когда дети начнут различать свою колыбель и лоно матери. На втором и на третьем году их "география" будет состоять в том, чтобы знать ту комнату, в которой они живут, и пр. Они должны различать, когда нужно есть, ложиться спать или идти гулять, где нужно искать света или тепла. На третьем году они увеличат свои знания по географии, если будут различать и запоминать названия не только своей комнаты, но и сеней, кухни, спальни, того, что па дворе, в конюшие, огороде, в доме и вокруг него. На четвертом году, гуляя, они узнают дорогу по улице к рынку, к соседу, к дяде, к бабушке, к тетке, к своему воспитателю. А на пятом и на шестом году они должны все это крепко запомнить и попять, что такое город, деревня, поле, сад, лес, река и пр.
7. Их нужно также учить различать время, а именно: что одно есть день, а другое - ночь, а также, что такое утро, вечер, полдень, полночь; также сколько раз в день нужно есть, спать, молиться. Это будут первые зачатки хронологии. Далее они узнают, что неделя имеет семь дней и какой день за каким следует; шесть дней - будни, а седьмой день - праздник; в праздники нужно быть свободным от работ вне дома и нужно посещать храм и присутствовать при богослужении. А трижды в году празднуются торжественные праздники: рождество Христово - зимою, пасха - весною, пятидесятница - летом; осенью собирается виноград и пр. Хотя они сами по себе научатся это замечать и запоминать, однако ничто не мешает по-детски с ними об этом поговорить при соответствующих случаях.
8. С историей и рассказами о минувшем нужно знакомить детей, как только они начнут говорить, и притом сначала путем детских маленьких вопросов: Кто тебе это дал? Где ты был вчера? Где ты был в среду? Пусть ребенок отвечает: у деда, у бабки, у тетки и пр. Какой подарочек ты оттуда принес? Что обещал дать тебе твой крестный отец? и пр. Иное из этого само задержится в памяти, нужно лишь наблюдать (так как детская память начинает собирать себе сокровища), чтобы она собирала только доброе и полезное для достижения добродетелей и страха божия; что противно этому, то не должно попадаться ни зрению, ни слуху.
9. Экономические познания (т. е. понимание управления домашним хозяйством) будут начинаться на первом и следующих годах, когда дети начинают узнавать мать, отца и няньку, а затем будут узнавать также и других в доме. На третьем году они поймут, что отец и мать в доме распоряжаются, а остальные подчиняются. На четвертом и пятом году они должны приучаться к бережливости; они должны различать свои одежды, предназначаемые для праздничных дней и для будней, и первые беречь, не пятнать, не рвать, не пачкать о землю. Отсюда они легко поймут, для какой цели служат сундуки, шкафы, кладовые, подвалы, замки и ключи, а именно чтобы не каждому был доступ куда угодно. Что касается остальной необходимой утвари, то или они сами, смотря на нее, поймут, для чего она предназначается, или узнают от родителей, от нянек, от старших братьев или сестер и из домашнего разговора. В этих целях особенно полезно давать детям для игры деревянные или оловянные лошадки, коров, овечек, колясочки, горшочки, столы, стулья, кружки, кастрюльки; они будут служить не только для игры, но и для содействия пониманию вещей. Ведь это и означает учить маленьких детей жизни (Притч. 22, 6), т. е. постепенно открывать им глаза на эти маленькие вещи, чтобы они не остались слепыми в больших.
10. Политические познания детей в первые годы могут быть весьма незначительны. В самом деле, хотя они слышат, что упоминаются слова: господин, начальник, консул, претор или судья, но так как они не знакомы с тем, что эти лица делают, да если бы даже присутствовали в местах исполнения общественных обязанностей, то все-таки не поняли бы сущности политической работы,- не следует и ознакомлять их с этой работой. Все это можно будет изменить, если они приучатся к элементам политического разговора, понемногу постигая (о чем мы упомянем ниже, говоря о развитии нравственности), кому они сами должны повиноваться, кого должны почитать и уважать, чтобы их обращение с отцом, с матерью и с домашними было разумным. Например, если кто-либо их зовет, они должны откликнуться, встать и выслушать, чего от них хотят. На вопросы, хотя бы это была шутка, должны отвечать деликатно. Ведь по отношению к этому нежному возрасту мы охотно позволяем себе ласково, шутливо говорить с детьми для развития их рассудка. Итак, нужно их учить и наставлять, чтобы они понимали, что говорится в шутку или серьезно, а также чтобы они знали, когда на шутку должно отвечать шуткой, и, с другой стороны, чтобы они вели себя серьезно, когда говорят серьезно. Без всякого затруднения они научатся понимать это по выражению лица и жестов, будет ли кто-либо приказывать что-либо или говорить в шутку или серьезно. Если только воспитатели сумеют понять детский характер, они не должны шутить с детьми в какое угодно время, а тем более среди серьезного (например, во время молитвы, или внушений, или уговаривания), а также, прибегая к шутке, не должны наморщивать бровей, гневаться на детей или наказывать их побоями. В подобных случаях дети теряются, не зная, как понимать то или другое. Кто желает, чтобы ребенок стал разумным, должен вести себя с ним разумно, а не делать его сперва глупым или совершенно неразвитым, не понимающим, что происходит.
11. Сильно также развивается ум детей и их понимание баснями о животных и другими искусно сочиненными рассказами. Такого рода маленькие рассказы дети охотно слушают и легко их запоминают. И так как в такие искусно составленные басни большей частью вкладывается какая-либо нравственная идея, то их должно предлагать детям с двоякой целью, а именно: чтобы это было занимательно для ума и чтобы постепенно внедрялось в них то, что некогда должно принести им пользу.
12. Вот что мы хотели сказать о том, как разумно развивать в детях понимание вещей. Прибавлю одно. Хотя няньки и родители во всем этом могли бы принести детям немало пользы, однако еще более полезны тут детям сверстники, все равно - рассказывает ли что-либо один другому, или играет с ним. Одинаковый детский возраст, одинаковые успехи, нравы и привычки более способствуют взаимному развитию, так как глубиною изобретательности один другого не превосходит. Между ними нет никакого стремления к господству одного над другим, никакого принуждения, никакого страха, но одинаковая любовь, искренность, свободные вопросы и ответы о каждом деле. Когда мы вращаемся среди детей, всегда этого нам, старшим, не хватает, а этот недостаток является препятствием.
13. Итак, никто не будет сомневаться в том, что ребенок будет развивать ребенка более, чем мог бы это сделать кто-либо другой. И поэтому следует не только позволять, но даже принимать меры к тому, чтобы дети ежедневно посещали компании детей и вместе с ними играли на улицах или бегали. Нужно избегать только одного: чтобы дети не входили в испорченные сообщества, которые должны принести больше зла, чем пользы. Осторожные родители, заметив, что по соседству есть такое сообщество, легко предупредят эту опасность и не позволят пачкать этой грязью своих детей.
Глава VII. Каким образом нужно приучать детей к деятельной жизни и постоянным занятиям
1. Дети охотно всегда чем-нибудь занимаются, так как их живая кровь не может оставаться в покое. Это весьма полезно, а потому не только не следует этому мешать, но нужно принимать меры к тому, чтобы всегда у них было что делать. Пусть они будут теми муравьями, которые всегда заняты; что-нибудь катают, несут, тащат, складывают, перекладывают; нужно только помогать детям, чтобы все, что происходит, происходило разумно, и, играя с ними, указывать им даже формы тех игр (ведь заниматься серьезным они еще не могут)*. Рассказывают, что когда-то проходивший еще холостой юноша заметил, что афинский полководец Фемистокл на длинной песчаной площадке играет со своим сыном в лошадки. Когда Фемистокл заметил, что юноша удивляется тому, что столь знаменитый муж ведет себя столь по-детски, он просил его не рассказывать кому-либо об этом ранее, чем сам не будет иметь сына. Этим он давал понять, что, сделавшись сам отцом, он лучше поймет чувство родителей по отношению к детям и перестанет смущаться тем, что теперь считает ребячеством.
* (Коменский требует учить детей всем видам деятельности, в частности и игровой. Новое, что вносит в жизнь ребенка игрушка, не возникает само собой, а есть результат умелого руководства детской игрой, понимания ее места, смысла и значения в жизни ребенка.)
2. Так как дети стремятся подражать всему, что видят в других, то им нужно позволять это, за исключением тех случаев, когда они хотят пользоваться вещами, которыми они могут нанести себе вред, или что-либо испортить, как, например, ножами, топорами, стеклом и т. п. Где это окажется подходящим, вместо настоящих вещей для пользования детей нужно иметь готовые игрушечные вещи: оловянные ножи, деревянные мечи, плуги, коляски, салазки, мельницы, домики и т. п.; всегда играя с ними, дети будут развивать в теле здоровье, в уме - живость, а во всех членах подвижность. Охотно строят они домики и выводят стены из глины, опилок, дерева, камней; здесь сказывается дар строительства. Словом, во что бы ни захотели дети играть (лишь бы это не было вредным), им нужно помогать, а не мешать. Ведь им больше нечем заниматься, а безделье вредно для души и тела.
3. Идя последовательно год за годом, в первом году достаточно достигнуть механического умения, если дети научатся открывать рот для пищи, держать прямо голову, поворачивать глаза, брать что-либо рукою, сидеть, стоять и пр. Все это будет скорее делом природы, чем упражнения.
4. На втором и третьем году механические навыки будут более широкими. В это время дети начинают понимать, что значит бегать, прыгать, различным образом поворачиваться, играть с чем-либо, зажигать, снова гасить, переливать воду, переносить что-либо с места на место, класть, поднимать, расстилать, ставить, вращать, свертывать, развертывать, сгибать, выправлять, ломать, колоть и пр.; все это нужно разрешать детям; больше того, при удобном случае показывать им.
5. Четвертый, пятый и шестой годы будут и должны быть полны ручного труда и всяких строительных работ. Нехорошим признаком является слишком спокойное состояние ребенка во время сидения и ходьбы. Если ребенок всегда бегает или всегда что-либо делает, это служит верным доказательством здорового тела и живого ума. Поэтому, как было сказано, за что бы ребенок ни взялся, не только не нужно ему мешать, но нужно помогать с тем, чтобы все, что делается, делалось разумно и подготовляло дорогу к дальнейшим серьезным трудам.
6. Также в рисовании и в письме нужно заставить детей упражняться в материнской школе на четвертом или пятом году жизни, по мере того как можно будет заметить или пробудить наклонность к этому, предложив им мел (более бедным - уголь) с тем, чтобы они по желанию ставили точки, проводили линии, крючки, кресты, круги. В виде игры или для развлечения можно будет понемногу показывать также способ, как это делать. Таким образом они приучаются на будущее время держать мел и писать буквы и узнают, что такое точка или линия; впоследствии это чрезвычайно облегчит труд преподавателя.
7. Диалектика здесь может быть только естественная и добытая опытом. Как ведут себя те, кто живет вместе с детьми,- разумно или неразумно, так приучаются жить и дети*.
* (Это замечание Коменского есть по сути формулировка одного из принципов воспитания: наиболее эффективный способ воспитывать детей и формировать их будущее - это воспитывать себя и организовывать их жизнь в настоящем. Взрослые не могут, не принося вреда воспитанникам, требовать от них того, чего они не требуют от себя.)
8. Основы арифметики можно заложить только на третьем году, когда дети начнут считать сначала до пяти, а впоследствии до десяти или, по крайней мере, начнут ясно выговаривать эти числа, хотя бы вначале они и не понимали, что это значит. Потом они сами могли бы заметить, для какой цели служит этот счет. Если на четвертом, на пятом, на шестом году они научатся считать по порядку до двадцати и быстро различать, что семь больше пяти, пятнадцать больше тринадцати, то этого будет достаточно. Какое число четное и какое нечетное, они без всякого труда поймут из игры, которую мы называем "чет-нёчет". Упражнять в арифметике далее будет бесполезно и даже вредно. Ведь ничто с таким трудом не воспринимается нашим умом, как число.
9. Основы геометрии они будут в состоянии усвоить на втором году, различая, что мы называем большим и что малым; впоследствии они легко поймут, что такое короткое, длинное, широкое, узкое. На четвертом году они поймут различия некоторых фигур, например, что мы называем кругом, что линией, что крестом. Наконец, они узнают названия более употребительных мер, например дюйм, четверть, пядь, локоть, шаг, фунт, квадрат и пр. Если что-либо станет им более известным, само собою, они попытаются измерять, взвешивать и сопоставлять одно с другим.
10. Музыка для нас - дело наиболее естественное. Как только мы являемся на свет, мы тотчас исполняем райскую песнь, которая напоминает нам о нашем падении: А! а! Э! э! Жалобы, говорю я, и плач - первая паша музыка, удержать от которой детей невозможно, а если бы даже и было возможно, то было бы вредно, так как плач приносит пользу здоровью. Ведь пока нет остальных упражнений в движениях, грудь и остальные внутренние органы таким способом освобождаются от того, что для них излишне. На втором году детям начинает доставлять удовольствие также и посторонняя музыка, т. е. пение, треск, игра на музыкальных инструментах. Итак, понемногу в этом детям нужно идти навстречу, чтобы их слух и сердце услаждались созвучием и гармонией...
11. Но невозможно, чтобы на четвертом году некоторые пели сами; запоздалых не следует принуждать, но нужно им давать в руки свирель, бубен, детский струнный инструмент; чтобы, свистя, звеня, треща, они приучали слух к восприятию различных звуков или даже подражали им...
12. Распевая... вместе с детьми и как бы играя с ними, родители и няньки совершенно без всякого труда могут внедрить эти песенки в их ум, так как память детей стала уже гораздо обширнее и восприимчивее, чем была раньше, а благодаря ритмам и мелодии воспринимает больше, легче и приятнее. Но чем больше песен дети запомнят, тем приятнее будет это им самим...
Глава VIII. Каким образом нужно искусно упражнять детей в развитии речи
1. Две особенности решительно отличают человека от животных: разум и речь; разум нужен человеку для самого себя, а речь - для ближнего. Поэтому нужно прилагать одинаковую заботу к тому и другому, чтобы и ум, и язык были у человека как можно более развиты и усовершенствованы. Прибавим теперь кое-что относительно формирования речи, а именно какое начало нужно положить изучению грамматики, риторики и поэтики, когда и каким образом.
2. У некоторых детей азы грамматики* начинают сказываться с шести месяцев, по обычно - в конце первого года, когда в их языке начинают формироваться некоторые звуки или даже слоги: а, е, и, ба, ма, та и пр. Но на следующий год это обыкновенно проявляется полнее, когда дети пытаются произносить целые слова. В это время обычно им предлагают произносить некоторые легкие слова: тетя, мама, папа; так и необходимо поступать, ибо сама природа приказывает начинать с более легкого, так как детскому, впервые упражняющемуся, языку трудно произносить так, как произносим мы, взрослые: отец, мать, пища, питье и пр.
* (Грамматика - здесь: первичные навыки практического овладения языком. В лепете малышей уже слышатся слоги, но лепет еще нельзя назвать речью. Однако все дальнейшее речевое развитие, в частности и усвоение грамматической стороны языка, многим обязано периоду лепета.)
3. Однако, как только язык у детей начинает действовать лучше, вредно позволять им говорить картаво. Иначе, когда дело дойдет до изучения более важного, они вынуждены будут, наконец, говорить правильно и отучиваться от того, чему ранее научились неверно. Почему же мать, сестра, нянька не занимаются с детьми которые уже свободно начинают говорить, и во время игр и развлечений не научат их произносить хорошо и отчетливо буквы, слоги и целые слова (однако сперва более короткие) или отдельные буквы или слоги? На этом году жизни им и нужна только такая грамматика. Эти упражнения могут продолжаться до третьего года; иногда, вследствие медленного развития некоторых детей, это необходимо и позже.
4. На четвертом, пятом, шестом году вместе с пониманием окружающего речь детей будет обогащаться; только не следует пренебрегать упражнениями, чтобы они привыкли называть своим именем все, что видят дома и чем занимаются. Поэтому нужно часто ставить вопросы: что это такое? что ты делаешь? как это называется? - при этом всегда нужно обращать внимание на то, чтобы они произносили слова отчетливо. Требовать большего здесь нет необходимости, разве только не мешало бы помогать, используя развлечения. Например, кто лучше и скорее произнесет какое-либо длинное слово, вроде Таратануара, Навуходоносор, константинопольцы и пр.
5. Риторика* также начинается в первом году, и притом с последней своей части, с жестов. До тех пор пока разум этого юного возраста и язык скрываются в глубоких недрах, мы имеем обыкновение вводить детей в познание нас самих и в познание вещей известными жестами и внешними действиями, а именно: когда мы их поднимаем, кладем спать, показываем им что-нибудь или улыбаемся, то посредством всего этого мы показываем, чтобы они со своей стороны посмотрели на нас, засмеялись, протянули руки, взяли то, что мы им даем. Так и мы учимся понимать друг друга скорее при помощи жестов, чем при помощи речи; таким же образом нужно поступать и с глухими. Ребенок может, говорю я, тотчас, на первом и на втором году, научиться настолько, чтобы понимать, что значит веселое и печальное лицо, что значит угроза пальцем, что значит утвердительный или отрицательный кивок головой. Это и есть основа риторического действия.
* (Риторика как учебный предмет в составе тривиума (начального образования) включала во времена Коменского изучение декламации, и в частности приличествующих ей осанки и жестов.)
6. Приблизительно на третьем году дети начнут по жестам* понимать фигуральные выражения и подражать, иногда спрашивая, иногда выражая удивление, иногда умалчивая, когда что-либо рассказывают. Из учения о тропах они могут понять немного, пока занимаются тем, чтобы понять собственное значение слов. Однако же, если на пятом или на шестом году они услышат что-либо такое от своих сверстников или от нянек, они также это усвоят. Нечего беспокоиться о том, чтобы в этом возрасте они это поняли или знали, так как они будут иметь еще достаточно времени для этих высоких (украшающих) слов. Я стремлюсь только к тому, чтобы показать, что корни всех наук и искусств в любом и каждом ребенке (хотя бы мы обыкновенно этого не замечали) растут уже в нежном возрасте, и на этих основаниях строить все вполне возможно и нетрудно, лишь бы только с разумным существом мы обращались разумно.
* (Замечательно, что Коменский понял роль жестов в развитии ребенка задолго до строго научного, экспериментального доказательства этого. Советское психолого-педагогическое знание уделяет проблеме жестов особое внимание. Л. С. Выготский показал, что речь и мышление ребенка начинаются с жестов как внешней стадии своего развития, как знаков, приобретающих благодаря общению с окружающими ребенка людьми социальную функцию. А. И. Мещеряков также считал, что овладение жестами - необходимый этап речевого развития ребенка.)
7. Приблизительно то же самое и нужно сказать о поэзии, которая связывает речь рифмами и метрами, а именно что ее основы вытекают из начал речи: как только ребенок начинает понимать слова, то вместе с тем начинает любить также созвучие и ритмы. Поэтому, когда ребенок, упав или где-нибудь ударившись, плачет, няньки утешают его примерно такими или подобными речитативами: "Мой мальчик, мой красавчик, где ты бегал? Что принес? Если бы дитя спокойно сидело, не вернулось бы с шишкой". Это до того нравится детям, что они не только легко умолкают, но даже смеются. Обыкновенно также, хлопая у них рука об руку, поют следующее или тому подобное: "О, мой ребенок, мой мальчик, спи прекрасно, сомкни ясные твои глазки, ни о чем не заботься".
8. Было бы хорошо, если бы на третьем и на четвертом году количество такого рода ритмичных прибауток увеличилось.
Пусть няни, играя, напевают их детям не только для того, чтобы отвлечь их от плача, но также и для того, чтобы они сохранились в их памяти и с течением времени могли быть полезными; например, на четвертом, пятом и шестом году дети расширяют знания поэзии, запоминая религиозные стихи. Об этом я напомню ниже (гл. X) среди упражнений в благочестии*. Хотя бы дети теперь и не понимали, что такое ритм или стих, однако они учатся на опыте замечать некоторое различие между размеренной речью и прозой. Мало того, когда в свое время то же самое будет разъясняться в школах, им будет приятно сознавать, что они ранее уже узнали нечто подобное и теперь понимают лучше. Итак, детская поэзия состоит в том, чтобы, зная несколько размеренных стоп или стишков, дети могли понять, что такое ритм, или поэзия, и что такое простая речь. Этого достаточно о развитии речи и о том, как далеко и по каким ступеням нужно развивать ее у детей до шестилетнего возраста.
* (В тексте "Материнской школы" обещанного Коменским "напоминания" не содержится.)
Глава IX. Каким образом нужно упражнять детей в нравственности и добродетелях
* (Идея упражнения самых маленьких детей в хорошем поведении чрезвычайно важна. Одних только наставлений, нравоучений, "словесных воздействий" в нравственном воспитании детей недостаточно. Возможность и необходимость упражнений в волевом поведении детей до 3 лет обосновал уже Платон (Законы, VII, 789а-793а). Современная педагогика важнейшими средствами нравственного упражнения малышей считает точное выполнение ими режима, возложение на них несложных и систематических трудовых обязанностей, предоставление им возможно большей самостоятельности при самообслуживании, широкое практикование дружеского общения со сверстниками и взрослыми, поощрение и стимуляцию заботы обо всех окружающих малышей и ограничения своих желаний ради блага других и т. п.)
1. В IV главе я изложил, каковы те внешние достоинства, которые должно с первых лет развивать у детей. Теперь я укажу, как благоразумно и удобно это следует производить. Если бы кто-либо спросил, каким образом в столь нежном возрасте можно приучить детей к этим серьезным вещам, я отвечу: молодые деревца легче заставить расти так или иначе, чем взрослое дерево; таким же образом гораздо скорее можно направлять ко всему доброму юношество в первые годы его жизни, чем впоследствии, пользуясь при этом только научными средствами. Они следующие:
1) Постоянный образец добродетелей.
2) Своевременное и разумное наставление и упражнение.
3) Умеренная дисциплина.
2. Необходимо постоянно показывать детям хороший пример, так как (как мы это достаточно показали в "Великой дидактике") Бог даровал детям как бы свойство обезьян, а именно: страсть подражать всему тому, что на их глазах делают другие. Так, хотя бы ты никогда ничего не предписывал ребенку делать, только бы на глазах его что-либо говорил или делал, ты увидишь, что, подражая, он попытается делать то же; это подтверждается постоянным опытом*. Поэтому в том доме, где есть дети, нужна величайшая осмотрительность, чтобы не произошло чего-либо противного добродетели, по чтобы все соблюдали умеренность, опрятность, уважение друг к другу, взаимное послушание, правдивость и пр. Если это будет происходить постоянно, то, несомненно, не нужны будут ни множество слов для наставления, ни побои для принуждения. Но так как часто сами взрослые нарушают правила нравственности, то не удивительно, что и дети также подражают тому, что видят у других, да и вообще свойственно начинать с погрешностей, и наша природа сама по себе наклонна ко злу.
* (Современная психолого-педагогическая наука различает в подражании (неосознанном, спонтанном процессе научения по механизмам образования установки, для которого свойственно копирование чужих движений, мимики и жестов, слов и выражений и т. п.) возрастные этапы. Способность к рефлекторному подражанию формируется ко второму году жизни ребенка. Позднее возникают механизмы интеллектуального подражания как ориентации ребенка на образец поведения любимого им и важного для него человека (идентификация). В воспитании огромное значение приобретает положительная модель поведения.)
3. Однако к этому свойству нужно будет присоединить своевременные и разумные наставления. Уместно будет учить детей словами тогда, когда мы видим, что примеры действуют на них недостаточно, или когда, желая подражать примеру других, они делают это недостаточно умело. Здесь-то и будет полезно дать им наставление, чтобы они вели себя так, а не иначе: вот, смотри, как делаю я, как делает отец и мать. Брось это! Стыдись! Ты не станешь прекрасным юношей, если будешь вести себя таким образом. Так поступают бродяги... и т. п. Прибегать к слишком длинным увещаниям или говорить длинные речи еще не время, да и ни к чему не приведет.
4. Чтобы дети более обращали внимание на примеры добродетелей и на увещания, иногда нужно также наказание. Есть две ступени наказания. Первая ступень - окрик на мальчика, если он в чем-либо ведет себя неприлично. Однако это нужно делать разумно, чтобы он не был потрясен и чтобы в то же время он почувствовал страх и следил за собой.
Иногда могут последовать за этим более сильное порицание и обращение к его совести с последующим увещанием и угрозой, чтобы он этого более не допускал. Если будет заметно исправление, то будет полезно немедленно или немного позже снова его похвалить. Ведь разумной похвалой и порицанием достигается многое не только у детей, но даже у взрослых. Если эта первая ступень наказания останется недействительной, тогда применяется и другая - наказать розгами или побить рукой с той целью, чтобы ребенок опомнился и более следил бы за своим поведением.
5. Здесь я не могу воздержаться от того, чтобы не выразить сурового порицания обезьяньей или ослиной любви со стороны некоторых родителей по отношению к детям. Закрывая на все глаза, такие родители позволяют детям расти без всякой дисциплины и без всякого наказания. В таких случаях детям разрешается совершать какой угодно негодный поступок, бегать туда и сюда, кричать, вопить, без причины плакать, грубо отвечать старшим, приходить в гнев, показывать язык, позволять себе какое угодно своеволие - все это родители терпят и извиняют. "Ребенок! - говорят они.- Не нужно его раздражать. Он еще этого не понимает". Но ты сам - глупый ребенок! Если ты замечаешь у ребенка недостаток понимания, то почему не пробуждаешь его? Ведь не для того он рожден, чтобы остаться теленком или осленком, но чтобы стать разумным существом. Или ты не знаешь, что глупость связана с сердцем юноши, что она изгоняется оттуда, как говорит Писание, жезлом наказания?* (Притч. 25, 15). Почему ты предпочитаешь, чтобы он оставался при своей естественной глупости, а не был бы избавлен от нее с помощью своевременного святого и спасительного наказания? Не думай, что ребенок не понимает. Если он понимает, что значит предаваться своеволию и гневу, беситься, злиться, надувать губы, бранить другого и пр., то, конечно, он поймет также, что такое розга и для чего она служит. Не у ребенка не хватает здравого смысла, но у тебя, глупый человек: тыне понимаешь и не желаешь понять, что будет служить на пользу и отраду и тебе, и твоему ребенку. Ведь почему большая часть детей впоследствии становятся неуступчивыми по отношению к родителям и всячески их огорчают, если не потому, что не привыкли их уважать.
* (Коменский непоследователен в вопросе о наказаниях. В "Великой дидактике" он предусматривал побои за проявления безбожия, упорство, намеренную ложь, гордость, высокомерие, зависть и леность (гл. XXVI, § 6 и 9), а в заключительном параграфе той же главы требовал изгнать из школы розгу и палку как орудия рабства.)
6. Совершенно правильно сказано: кто будет расти без дисциплины, состарится без добродетелей. Ибо должно исполняться Писание, которое утверждает, что розга и наказание приносят мудрость, а своевольный ребенок покрывает свою мать стыдом (Притч. 29, 15). Поэтому-то там же божественная мудрость поучает (17): "Наказывай своего сына, и он успокоит тебя и даст наслаждение душе твоей". Если родители не повинуются этому совету, то получают от детей своих не наслаждение и покой, а позор, укоризну, огорчение и беспокойство. Часто приходится слышать от родителей такие жалобы: у меня плохие и безнравственные дети, один - безбожник, другой - расточитель, а тот - человек безрассудный. И что удивительного, мой друг, если ты жнешь то, что посеял? Ты посеял в их сердце своеволие и хочешь собрать плоды дисциплины? Это было бы похоже на чудо: дикое дерево не может приносить плоды привитого. Пока деревцо было нежным, нужно было приложить старание, чтобы оно было привито, согнуто или выпрямлено, а не вырастало бы так уродливо. Но так как весьма многие пренебрегают дисциплиной, то нет ничего удивительного, что молодежь везде вырастает своевольной, дикой, безбожной, что Бог на это гневается, а благочестивые люди огорчаются. Разумно, конечно, сказал кто-то из мудрецов, что ребенок нуждается в розге, хотя бы казался ангелом. Разве сам Илия не вел благочестивой жизни? Разве не давал благочестивых увещаний своим сыновьям (1 Цар. 2, 2)? Но так как он не прибегал к строгим наказаниям, то судьба его была печальна: своей слабостью он навлек на себя величайшую скорбь, на свой дом - божий гнев, на весь свой род - истребление (2 Цар. 2, 29 и пр. и 3 Цар. 13, 14). Весьма верно д-р Гейлер (знаменитый страсбургский проповедник два века тому назад) такого рода родителей изобразил в следующей картине: дети рвут свои собственные волосы, режут себя ножами, а отец сидит с завязанными глазами*.
* (Коменский имеет в виду гравюру в иллюстрированном издании книги Гейлера "Лодка, или Зеркало судьбы".)
7. До сих пор были общие соображения. Теперь о вышеуказанных добродетелях я буду говорить отдельно: как дети могут совершенствоваться в них прилично, разумно и легко.
8. Первое место должны занимать умеренность и воздержание, так как это основа здоровья и жизни и мать всех остальных добродетелей. К этому дети привыкнут, если им будут давать столько пищи, питья и позволят столько спать, сколько требует природа. Ведь остальные животные, следующие указаниям одной только природы, более воздержанны, чем мы. Таким образом, дети должны есть, пить, спать только в то время, когда их побуждает к этому природа, именно когда очевидно, что у них есть чувство голода, жажды и потребность сна. Кормить их, поить и укладывать спать помимо их желания было бы безумным. Достаточно, если им давать все согласно с требованиями природы. Нужно обращать внимание на то, чтобы аппетит не возбуждался искусственно каким-нибудь тонкими кушаньями или лакомствами. Ведь это смазанные повозки, на которых возят больше, чем необходимо, это приманки, ведущие к обжорству. Правда, иногда нисколько не мешает предложить детям что-либо вкусное, однако давать пищу, состоящую только из лакомств, чрезвычайно вредно как для здоровья (об этом в V главе), так и для добрых нравов.
9. Основы гигиены можно будет закладывать немедленно на первом же году жизни, ухаживать за ребенком с возможно большой опрятностью. Как это должно происходить, няньки, если они не лишены смысла, это знают. На втором, третьем и следующих годах полезно учить детей, чтобы они прилично брали пищу, не пачкали жиром пальцев, не пятнали себя разбрызганной пищей, не издавали во время еды звуков (издавая по-свиному звук губами), не высовывали языка и пр. Пить дети должны без лизания, облизывания и неприличного обрызгивания себя. В одежде нужно требовать всяческой чистоты, чтобы они не волочили одежды по земле, не пачкали, особенно умышленно. Детям это свойственно еще по недостатку у них ума, а родители по какой-то глупости на все это смотрят сквозь пальцы.
10. Дети легко привыкнут почитать старших, если узнают, что старшие очень о них заботятся и внимательны к ним. Итак, если часто будешь обращаться к ребенку, будешь его обличать и наказывать, не беспокойся, он будет питать к тебе уважение. А если детям будешь позволять все, как обыкновенно делают родители, чрезмерно любящие детей, то совершенно несомненно, что дети будут жить в своеволии и упрямстве. Любить детей - дело природы, а скрывать свою любовь - дело благоразумия. Вполне правильно говорит Сирах, что необъезженный конь окажется упрямым, а избалованный сын обречен на гибель. Ласкай сына, и устрашит тебя, играй с ним, и опечалит тебя. Не смейся с ним, чтобы не пришлось тебе печалиться за него и, наконец, стиснуть зубы твои (Сир. 30, 8, 9, 10). Итак, лучше держать детей в строгости и в страхе, чем открывать им глубину своей любви и тем самым открывать им дверь к своеволию и непослушанию. Хорошо также давать и другим право порицать детей, чтобы, где бы они ни были (а не только на виду у родителей), они привыкли сдерживать себя и таким образом воспитывать в сердце своем скромность и уважение ко всем людям. Поэтому непредусмотрительно и совершенно неразумно поступают те, кто никому не позволяет даже искоса посмотреть на своих детей. А если кто-нибудь что-нибудь скажет о них или сделает им замечание, родители начинают за них вступаться даже в присутствии самих детей. Благодаря этому горячая кровь, точно оседлав коня, дает полную свободу своеволию и заносчивости. Итак, этого нужно остерегаться.
11. Нужно с величайшим усилием доводить юношество до действительного послушания. Если оно научится сдерживать собственную волю, а чужую исполнять, то на будущее время это послужит основой величайших добродетелей. Нежному растению мы не позволяем расти по своей воле, но привязываем к колышку, чтобы, будучи привязано, легче поднимало свою верхнюю часть и набирало силы. Отсюда совершенно правильно было сказано Теренцием: "Все мы от своеволия становимся хуже"*. Итак, всякий раз, как отец или мать скажет ребенку: не трогай этого, сиди, дай ножик, дай то или другое и пр., нужно приучать детей к тому, чтобы они тотчас исполняли то, что им приказывают. А если они пожелают проявить упрямство, то его легко можно будет сломить окриком или разумным наказанием.
* (Цитата из комедии римского драматурга Публия Теренция (ок. 195-159 до н. э.): "Сам себя наказавший" (483/II, 1, 74).)
12. О персах мы читаем, что в воспитании детей они с величайшим старанием стремились приучать их к воздержанию и правдивости*. И не без основания, так как лживость и лицемерие делают человека ненавистным для Бога и людей. Ложь есть порок рабов, и все люди должны питать к нему отвращение, говорит Плутарх**. О Боге Писание свидетельствует, что ложные уста ему омерзение (Притч. 12, 22). Итак, следует требовать от детей, чтобы они не отрицали сделанного, если допустили какую-либо порчу, но скромно сознались и, с другой стороны, не говорили того, чего не было. Поэтому Платон воспрещает в присутствии детей читать сказки и вымышленные басни, а желает вести детей сразу к серьезному***. А потому и не знаю, как можно оправдать то, что некоторые имеют обыкновение делать. Они учат детей за сделанный проступок перекладывать вину на других, и если дети сумеют это сделать, то учителя обращают это в шутку и забаву. Но кому от этого величайший вред, как не ребенку? Если он приучится подменять ложь шуткой, то он научится лгать.
* (Скрытая цитата из "Киропедии" (жизнеописания персидского царя Кира) древнегреческого историка и писателя Ксенофонта (ок. 430-355 или 354 до н. э.); кн. I, гл. 2.)
** (Псевдо-Плутарх. О воспитании детей, гл. 14 (10 Е).)
*** (Платон. Государство, II, 377-383; III, 386-403с; IV, 424а-425с.)
13. Враг справедливости - стремление к обладанию чужими вещами - пока еще не заражает этого нежного возраста, если его не портят няньки или те, кто имеет попечение о детях. Это происходит в том случае, если в присутствии детей один уносит вещи у другого и скрывает их, или тайком сберегает себе пищу, или покушается на чужое. Происходит ли это в шутку или серьезно, дети, однако, видя это, приучаются подражать, и в этом также они самые настоящие обезьяны; ведь, что бы они ни видели, это к ним пристает, и они делают то же самое. Итак, няньки или те, кто занимается с детьми, должны вести себя в их присутствии с величайшей осторожностью.
14. Радушию и благотворительности (по отношению к другим) в эти первые годы дети будут в состоянии научиться постепенно, если будут видеть, как родителями раздается милостыня среди бедных, или если им самим прикажут отнести ее, или если иногда им подскажут уделить другим что-либо из того, что они имеют. Когда они это сделают, их нужно будет за это похвалить.
15. Наши предки имели обыкновение говорить, что праздность - подушка сатаны. И совершенно верно. Ведь кого сатана найдет не запятым трудами, того он займет сам сперва дурною мыслью, а затем также и позорными делами. Итак, благоразумно уже с нежного возраста не оставлять человека праздным, но постоянно занимать его трудами, так как таким образом заграждается дорога злейшему искусителю. Я разумею, конечно, труды, которые не превышают сил ребенка, хотя они не что иное, как игра (как это и должно быть). Лучше играть, чем пребывать в праздности, ибо во время игры ум все-таки чем-либо напряженно занят и часто даже изощряется. Таким образом, без всякого затруднения дети весьма легко могут упражняться в подготовке к деятельной жизни, так как сама природа заставляет их что-либо делать. Об этом сказано выше (гл. VII).
16. Пока дети еще учатся говорить, им нужно предоставить свободу говорить и возможно больше лепетать. Но после того как они научились говорить, будет весьма полезным научить их также молчать. Мы желали бы, чтобы они были не немыми статуями, а разумными созданиями. Кто думает, говорит Плутарх, что молчание - дело ничтожное, тот неразумен*. Началом великой мудрости является возможность разумно пользоваться молчанием. Молчание никому, конечно, не повредило, но весьма многим повредило то, что они говорили. Вреда могло бы и не быть, однако, так как то и другое - говорить и молчать - является основой и украшением всего нашего разговора на всю жизнь, то они должны быть соединяемы нераздельно, чтобы сразу мы приобретали себе возможность пользоваться тем и другим. Итак, родители должны приучать детей к молчанию во время молитвы и богослужения (как дома, так и в церкви); никакое беганье, крик, шум не должны быть ими позволяемы в это время. Татке должны они научиться молча выслушивать какие-либо приказания отца или матери. Другой стороной молчания будет обдуманная речь, чтобы, прежде чем говорить или отвечать на вопросы, дети подумали, что и как им разумно сказать. Ибо говорить все, что подвернется на язык, глупо, и не подходит это тем, из кого мы желаем сделать разумные существа. Однако, как я всегда подчеркиваю, насколько позволяет возраст, на это разумные родители должны обращать серьезное внимание.
* (Псевдо-Плутарх. О воспитании детей, гл. 14 (11 С).)
17. Качество терпения даже ребенок может отчасти приобрести, если не будет излишней изнеженности и чрезмерной снисходительности. У некоторых уже на первом и на втором году начинают обнаруживаться порочные, дурные наклонности; самым лучшим будет вырвать это тотчас, при самом появлении, как чертополох. Например, какой-нибудь упрямый ребенок криком и плачем стремится добиться того, что пришло ему в голову. Другой свой гнев, злость, жажду мести проявляет кусаясь, ударяя ногами, царапаясь и другими способами. Такие аффекты не являются естественными, а представляют собой только прорастающие плевелы, а потому родители и няни должны относиться к ним с большой рассудительностью и подавлять их также в самом корне. В первом раннем возрасте это легче и гораздо полезнее сделать, чем впоследствии, когда злость пустит глубокие корни. Напрасно говорят (как это обычно у некоторых): "Он - ребенок, не понимает". Выше уже было сказано, что такие люди сами лишены разума. Справедливо, однако, что бесполезные травы мы не сразу можем вырвать, как только они начинают вырастать из земли, так как мы еще не можем правильно отличить дикие травы от посеянных и не можем выдернуть их рукой. Однако верно и то, что не следует ждать, пока они подрастут, потому что впоследствии крапива будет жечь сильнее, чертополох будет больше колоть, а полевые плоды или другие полезные травы будут заглушены и погибнут. А когда этот терновник, пустивший уже крепкие корни, вырывается силою, то часто подрываются корни у растущего рядом посева. Итак, как только ты заметишь плевелы, крапиву и терновник, тотчас вырывай. Тем успешнее будут произрастать настоящие посевы. Если ты видишь, что ребенок хочет сверх необходимости лакомиться и объедаться медом, сахаром и какими угодно фруктами, ты будь разумнее его и не позволяй этого; уведи его, займи чем-либо другим, на его плач не обращай внимания, достаточно наплакавшись, перестанет и отучится от этого на будущее время с большой для себя пользой. Равным образом, если он пожелает вести себя дерзко и нагло, не жалей его, крикни на него, накажи его физически, убери у него то, из-за чего он плачет. Таким образом, он, наконец, поймет, что нужно подчиняться твоей воле, а не стремиться к тому, что его манит. Для такого воспитательного приема двухлетний ребенок достаточно созрел; нужна, однако, осмотрительность, чтобы ребенка не раздражить и не вызвать у него гнева. Ибо в этом случае ты сам открыл бы ему дорогу для пренебрежения твоими увещаниями и твоими наказаниями.
18. Чтобы приучить детей к деятельности и услужливости, нужно весьма мало труда, так как, можно сказать, они сами по себе хватаются за все, только бы им не мешали и лишь бы их научили, как это должно делать благоразумно. Итак, отец или мать пусть постоянно поручают детям исполнять то, что они могли бы исполнить сами или через слугу: "Мой мальчик, подай мне это сюда. Подними это, положи это на скамейку. Поди, позови Ваню. Скажи, чтобы Аннушка пришла ко мне. Дай этому нищему четверть унции. Сходи к бабушке, пожелай ей от меня доброго дня и скажи, что я спрашиваю, как ее здоровье, а с возвращением поспеши" и пр.; все - сообразно с силами возраста. Кроме того, следует упражнять детей в быстроте и подвижности (расторопности), так чтобы, когда им что-либо поручается, они, оставив игры и все остальное, исполняли это как можно скорее. Этой готовности подчиняться старшим дети должны научиться с самого юного возраста, и затем она будет служить им великим украшением.
19. Что касается вежливости (morum civilitatis), то родители могут обучить ей детей настолько, насколько сами в состоянии быть вежливыми; итак, нет необходимости здесь в специальном указании. Милым будет тот ребенок, который как в отношении к своим родителям, так и в отношении к другим ведет себя почтительно и приветливо; у некоторых это как бы прирожденное, другие должны в этом упражняться, и этим не следует пренебрегать.
20. Наконец, чтобы эта приветливость и ласковость не была неразумной, ее нужно умерять скромностью и серьезностью. Когда осел, о котором рассказывает басня*, видя, что собачка ласкается к своему хозяину хвостом и вскакивает к нему на грудь, попытался сделать то же самое, то вместо благодарности получил удары палкой (так как эта ласка не подходила к нему, как к ослу). Эту басню можно рассказать детям, чтобы и сами они поняли, что кому идет.
* (Имеется в виду 331-я басня Эзопа (VI в. до и. э.).)
21. А чтобы они знали, что прилично и что неприлично, их нужно приучать к известным жестам и движениям: как правильно сидеть, как вставать, как прилично ходить, не кривляясь, не шатаясь, не раскачиваясь; как они должны просить, если им что-либо нужно, как благодарить, когда им дают, как приветствовать, если кого-либо встречают, как сгибать колени и протягивать правую руку, если с ними заговаривают старшие, как снимать шляпу, держать спокойно руки и пр., и многое другое, что касается добрых и хороших нравов и привычек. В другом месте об этом будет сказано подробнее. Здесь было необходимо только коснуться этого.
Глава XI. Как долго следует держать детей в материнской школе
1. Как маленькие растения, выросшие из своих семян, пересаживают в огород, чтобы они лучше росли и приносили плоды, так и детей, воспитанных под покровом матери, укрепившихся умственно и физически, для лучшего роста нужно передавать на попечение учителей. Ведь перенесенное в другое место деревцо всегда вырастает выше, и огородный плод всегда вкуснее полевого. Но когда и как это нужно делать? Отпускать детей из материнского крова и передавать преподавателям ранее шестилетнего возраста я не советовал бы по следующим причинам.
2. Во-первых, слишком юный возраст требует для себя больше заботы, чем сколько мог бы дать ему учитель, имеющий на своем попечении массу детей. Итак, лучше пока им оставаться под родным кровом матери.
3. Затем безопаснее, чтобы мозг основательно окреп ранее, чем он начнет работать, а у ребенка на пятом или на шестом году едва лишь заканчивается все формирование черепа и мозг становится твердым. Итак, для этого возраста достаточно того, что предлагается для понимания при домашнем обучении, само собой2 незаметно и как бы путем игры.
4. Крохме того, было бы совершенно бесполезным, если бы мы действовали иначе. Если взять для прививки сучок еще слабый, он будет расти слабо и медленно, а если он более крепок - то сильнее и быстрее. Молодая лошадь, слишком рано запряженная в повозку, становится слабее, но, если дать ей достаточно времени, чтобы подрасти, будет везти лучше и вознаградит за данную отсрочку.
5. И наконец, не так велика отсрочка ждать до шестого или начала седьмого года, если приняты меры (как мы указали), чтобы дома не было недостатка в том, в чем дети могли бы укрепляться в эти первые годы своей жизни. Если ребенок вышеуказанным способом уже начал приобретать навыки в благочестии и добрых нравах (особенно в почтительности, послушании и повиновении по отношению к старшим), а также и в мудрости, в быстром выполнении дела, в отчетливом произношении слов, то не будет слишком поздно, если он поступит учиться в школу шести лет.
6. Напротив того, я не хотел бы советовать задерживать ребенка долее шести лет, так как в этот срок легко можно закончить то, что (по вышеуказанному пути) нужно было усвоить дома. И если затем тотчас не отдать ребенка в настоящую школу, несомненно, он привыкнет к бесполезному досугу и снова одичает. Мало того, нужно опасаться, чтобы вследствие этого ненужного досуга к нему не привился тот или иной порок, который потом, точно вредные плевелы, с трудом можно было бы вырвать. Итак, самое лучшее продолжать то, что раз было начато.
7. Однако этого не следует понимать безусловно, как будто переход в школу непременно должен происходить только после исполнения шести лет. Сообразно со способностями ребенка этот срок можно или продлить, или сократить на полгода или даже на целый год. Ведь некоторые деревья приносят плоды даже весной, другие - летом, иные - осенью. Но ранние цветы, однако, опадают быстрее, как мы видим, а поздние лучше созревают. Подобным образом скороспелый плод годен сегодня, а далее не может храниться, а поздний плод может лежать дольше.
8. И хотя некоторые дети (ранее шести, пяти и даже до четырех лет) желали бы высоко летать, однако будет хорошо скорее сдерживать, чем позволять им это, а тем более побуждать их к этому. Иначе тот, кто прежде времени желает быть доктором, едва будет бакалавром*, а иногда даже окажется глупцом; так и виноградная ветвь, которая вначале роскошно растет и в большом числе приносит виноград, будет подниматься вверх, однако ослабит корень и будет недолговечна.
* (Бакалавр - первая ученая степень.)
Есть, напротив того, дети более отсталые, с которыми едва ли можно будет что-либо начать на седьмом или на восьмом году. Поэтому наш совет, который мы здесь даем, нужно относить к детям со средними способностями (которых всегда бывает большее число). Если у кого-либо будет более способный или более тупой ребенок, тому можно будет посоветоваться с учителями или начальниками школы.
9. Признаки, по которым можно сделать заключение о способности детей посещать общественные школы:
1) Если ребенок знает то, что ему следует знать в материнской школе.
2) Если в нем будут замечены внимание и размышление по поводу предлагаемых вопросов и известная способность суждения.
3) Если у него обнаружится, сверх того, некоторое стремление к более высокому образованию.
Глава XII. Каким образом родители должны готовить своих детей к школе
1. Все человеческие дела, если ими заниматься с пользой, требуют осмотрительности и должной подготовки. На это указывает Сирах (18, 18). требуя подготовки и перед молитвой, и перед судом, и перед тем, как произнести какое-либо слово, хотя бы вопрос оказался особенно ясным (33, 4). И во всяком случае, естественно, чтобы создание, владеющее разумом, ничего не делало без обдумывания, почему это делать и какое должно или может быть следствие, если поступить так или иначе. Итак, родители должны отдавать своих детей для образования в школу обдуманно, и прежде всего сами должны подумать, что предстоит здесь делать, и открыть глаза детям, чтобы они поразмыслили о том же самом.
2. Итак, неразумно поступают те родители, которые без всякой подготовки ведут своих детей в школы, точно телят на бойню или скотину в стадо; пусть потом школьный учитель мучится с ними, терзает их, как хочет. Но еще более безумны те, кто сделали из учителя пугало, а из школы застенок и все-таки ведут туда детей. Это происходит в том случае, если родители или прислуга в присутствии детей неосторожно болтают о школьных наказаниях, о строгости учителей, о том, что больше дети не будут играть, и т. п. "Пошлю тебя в школу,- говорят,- успокоишься, выпорют тебя, подожди только" и пр. Этим способом в детях развивается не кротость, но еще большее одичание, отчаяние и рабский страх по отношению к родителям и учителям.
3. Итак, разумные и благочестивые родители, воспитатели в попечители будут поступать так. Во-первых, когда приближается время посылать детей в школу, они будут ободрять их, точно наступает ярмарка или собирание винограда, говоря, что они пойдут в школу вместе с другими детьми и вместе с ними будут учиться и будут играть. Может также отец или мать пообещать ребенку красивую одежду, изящную шляпу, красивую дощечку для письма, книжку и что-либо подобное, а иногда и показать то, что уже приготовлено для ребенка (ко дню отправления в школу). Однако давать этого не будут (чтобы дети все более и более воспламенялись желанием), но будут только обещать, что дадут. Об этом будут говорить такими и следующими словами: "Ну, дорогой сын, усердно молись, чтобы поскорее наступило то время, будь благочестивым и послушным" и пр.
4. Хорошо будет также разъяснить детям, какое это прекрасное дело посещать школу и учиться. Ведь из таких детей выходят важные люди, начальники, доктора, проповедники слова божия, сенаторы и пр., все выдающиеся, славные, богатые и мудрые люди, к которым остальные должны относиться с почтением. Таким образом, гораздо лучше посещать школу, чем дома томиться от безделья или бегать по улицам, или изучать ремесло и пр. Затем учение не есть труд, но забава с книгами и пером, и гораздо приятнее сахара. А чтобы они заранее до некоторой степени познакомились с этими занятиями, не мешает дать им в руки мел, которым бы они могли рисовать на скамейках, на столе или на данной доске проводить линии, рисовать, что только хотят: чашки, кресты, круги, звездочки, лошадей, деревья и пр., передают ли они это верно или нет - неважно, лишь бы только они получали от этого удовольствие. Невозможно, чтобы это осталось без результата; ведь они таким образом легче будут привыкать чертить буквы и различать их, и вообще не следует упускать из виду ничего, что сверх того можно придумать для возбуждения в детях любви к школе.
5. Кроме того, родители должны будут внедрять детям любовь и доверие к будущим преподавателям. Этого одним способом достигнуть нельзя. Иногда нужно любовно упоминать об учителе, называя его дядей но отцу или по матери, крестным отцом, соседом и вообще расхваливая его ученость и мудрость, его любезность и доброту, указывая, что он человек выдающийся, многое знает, ласков к детям и их любит. И хотя и правда, что некоторых он наказывает, но только безнравственных и непослушных, кто заслуживает того, чтобы его наказывали, а послушных он не наказывает никогда. При всем этом он показывает, каким образом что-либо нужно писать или читать и пр. Говоря с детьми так и каким-нибудь иным подобным образом, по-детски, родители должны устранить у детей всякий страх перед школой. Затем также нужно спрашивать: будешь ли ты послушен? Если ребенок скажет, что он будет послушен, ему нужно сказать: итак, знай наверно, что учитель тебя полюбит. А чтобы у ребенка завязалось какое-либо знакомство с его будущим учителем и чтобы он правильно понял сказанное ему и укрепился в этой надежде, мать или отец иногда (отправив его одного или со служанкой) может послать учителю какой-нибудь подарок. Тогда учитель (помня о своем долге) ласково с ним поговорит, покажет ему что-нибудь, чего тот не видел (книжку, рисунок, какой-нибудь музыкальный или математический инструмент и то, что ребенку может доставить удовольствие). Иногда также учитель что-либо подарит ребенку: дощечку для письма, флакончик чернил, маленькую монету, какой-нибудь фрукт или что-либо подобное. А чтобы учителю не было от этого ущерба, родители (ради которых это происходит) могут и должны это как-нибудь возместить или вперед что-либо послать. Таким образом, ребенок будет относиться к школе и к учителям бодро и с расположением, особенно если у него будет проявляться благородная натура. Здесь уже половину дела сделает тот, кто так хорошо начнет; ведь сама школа будет для него только забава, и дети будут делать успехи с радостью.
6. Однако, так как всякая мудрость от Господа и пребывает с ним от века (Сир. 1, 19), а он и руководитель к мудрости, и исправитель мудрости и в его руках мы и наши речи, равно промысл и значение (Премудр. 7, 15), то сама необходимость требует, чтобы родители снова в благочестивых молитвах вверяли своих детей Богу, прося, чтобы он благословил их школьные работы и сделал из них сосуды благодати, а если то будет угодно его милосердию, то и орудия своей славы. Так Анна с молитвами поручала своего сына Самуила жрецу Илии; так Давид поручал Соломона пророку Нафану; так мать чешского мученика, учителя Гуса, ведя его в чужую страну, несколько раз во время пути, падая с ним на колени, изливала молитвы. Церковь знает, что Бог услышал и благословил ее. Ведь каким образом Бог мог бы отвергнуть то, что ему с плачем и слезами посвящается всем сердцем и пламенно (сперва во чреве матери, после в крещении и снова теперь, при поступлении в школу)? Каким образом не принял бы он столь святой жертвы? Это невозможно.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://pedagogic.ru/ 'Библиотека по педагогике'