2. Возникновение идеи национального воспитания и разработка теории этого вопроса в конце XVIII в.

Классовая ограниченность филантропизма и его воспитательно-образовательных учреждений привели к тому, что ряд представителей этого течения, а также другие прогрессивные педагоги, выступили в период французской революции с целой серией оригинальных работ, содержавших идею так называемого национального воспитания.

Идея национального воспитания возникла и получила распространение в тот период, когда молодая немецкая буржуазия в своей борьбе против феодальной системы во всех ее проявлениях выражала еще стремления и нужды всех непривилегированных сословий. Нельзя не отметить, что идеологи немецкой буржуазии выдвинули ряд таких требований, которые впоследствии неизбежно должны были привести к разрушению самого буржуазного строя и от которых буржуазия отказалась, захватив в свои руки политическую власть.

В эпоху борьбы против сословных ограничений требование буржуазии о предоставлении определенных прав всем людям нашло свое отражение в области педагогики в форме требования равенства образования и воспитания детей из всех слоев общества. Это требование предусматривало как всестороннее развитие физических и духовных сил детей, так и сообщение всем детям независимо от сословной принадлежности одинакового минимума знаний, необходимого для успешной практической деятельности. Осуществление такой воспитательной задачи предполагалось возложить на новое по своей сущности буржуазное государство.

Передовые мыслители XVIII в. достаточно ясно понимали, что в условиях абсолютной монархии с господством светских и церковных феодалов требование всестороннего развития детей всех сословий неосуществимо. Необходимой предпосылкой развития немецкой буржуазии, ее успешного участия в капиталистической конкуренции, в которую она должна была неизбежно вступить, являлось создание единого национального немецкого государства. Вот это-то новое государство, возглавляемое буржуазией, и должно было осуществить на практике мысль о равном и всеобщем национальном воспитании.

Вполне понятно, что это национальное воспитание не должно было ограничиваться только развитием сил и способностей детей, сообщением им знаний. Перед буржуазией неизбежно должна была встать задача привития народу таких нравственных качеств и убеждений, которые способствовали бы' укреплению развивавшихся капиталистических отношений. Все это и находит яркое выражение в целом ряде трудов по вопросам национального воспитания, написанных идеологами немецкой буржуазии в конце XVIII -начале XIX в.

Проблема национального воспитания была поставлена на повестку дня в ту историческую эпоху, когда в Западной Европе складывались буржуазные нации. И само это воспитание, одинаковое для всех членов общества, рассматривалось как одно из важных средств сплочения людей в единое целое - нацию. В этом-то и заключается в первую очередь важное значение выдвижения проблемы национального воспитания и попыток претворения ее в жизнь.

Говоря о положительной роли, которую сыграло распространение теории национального воспитания в Германии в эпоху формирования буржуазной нации, когда эта идея национального воспитания служила делу борьбы против устаревших общественных отношений, нельзя забывать того, что в зародыше здесь была и реакционная сторона, проявившаяся значительно позднее, в период безраздельного господства буржуазии: послужив средством укрепления власти буржуазии, в дальнейшем национальное воспитание стало использоваться в качестве орудия для подготовки и проведения империалистической экспансии, для воспитания народа в духе шовинизма и национализма (Этот вопрос подробнее рассматривается в работе Н. Konig, Die gesellschaftlichen Grundlagen für die Forderung nach einer Nationalerziehung in Deutschland am Ende des 18. Jahrhunderts. In: Schriften zur Nationalerziehung in Deutschland am Ende des 18, Jarhunderts. Eingeleitet und erklart von Helmut Konig. Berlin, Volk und Wissen volkseigener Verlag 1954, SS. 7-37.)

Элемент национализма в теории национального воспитания начал чувствоваться уже в начале XIX в., особенно после нашествия наполеоновских армий. Он усиливался вместе с усилением буржуазии, превратившись в конце концов в открытую проповедь расизма.

При рассмотрении прогрессивной для своего времени теории национального воспитания это всегда следует иметь в виду.

Выдвигавшееся буржуазными педагогами требование национального воспитания включало в себя обязательность обучения на родном, национальном языке вместо господствовавшего латинского языка. Это требование было особенно важным потому, что овладение национальным языком способствовало выработке и укреплению чувства национального единства, облегчало усвоение национальной культуры. Наконец, родной язык служил мощным средством воспитания любви к своему отечеству, к своему народу.

Проблема национального воспитания в Германии конца XVIII в. стояла в центре внимания многих прогрессивных педагогов и общественных деятелей. К их числу относятся педагоги-филантрописты И. Г. Кампе, П. Виллауме, Г. Штефани, приближавшийся по своим взглядам к филантропистам Ф. Г. Резевиц, неогуманист В. Гумбольдт и ряд других общественных деятелей.

Имена Кампе и Гумбольдта вошли в историю педагогики, правда не в связи с вопросами национального воспитания, а большинство остальных как-то выпали из поля зрения историков педагогики, хотя им и принадлежат значительные заслуги в деле создания прогрессивной буржуазной педагогики периода восходящего развития капитализма.

Часть защитников идеи национального воспитания своим идеалом считала формы воспитания подрастающих поколений в государствах античного мира - в Греции и Риме. Такой точки зрения, в частности, придерживались Виллауме и Гумбольдт. Вторая группа, к которой в первую очередь следует отнести Резевица и Кампе, полагала, что элементы подлинно национального воспитания имели место только на ранних ступенях исторического развития Греции и Рима, а особенно в Спарте. Они считали, что в современном им мире даже в наиболее развитых европейских государствах, таких, как Англия и Франция, возглавлявших Просвещение, подлинного национального воспитания не было и в помине.

Резевиц одним из первых попытался определить, что же следует понимать под национальным воспитанием. В статье "О национальном воспитании" (1786) он писал: "Под национальным воспитанием я не могу себе представить ничего иного, как общественное и всеобщее мероприятие, проводимое государством и направленное на то, чтобы всему юношеству внушать одни и те же принципы (нравственные. - А. П.), приучать его к господствующему образу мыслей, направлять его физические и духовные силы и склонности на те виды деятельности, которые могут содействовать осуществлению целей, поставленных государственной конституцией" (F. G. Resewitz, Ober Nationalerziehung. In: Schriften zur Nationalerziehung in Deutschland am Ende des 18. Jahrhunderts, S. 41. Все дальнейшие ссылки на труды теоретиков национального воспитания делаются по этому изданию.- А. П.). Все же остальное в воспитании и образовании, по мнению Резевица, должно занимать подчиненное место.

Анализируя состояние народного образования в наиболее развитых в экономическом отношении странах Европы, таких, как Англия и Франция, Резевиц указывал, что здесь и общественные, и частные школы находятся всецело во власти церкви. Воспитание в этих школах совершенно не соответствует потребностям государства, ибо дети не получают никакой практической подготовки, не вооружаются полезными в жизни знаниями, не развивают своих духовных и физических сил, а занимаются мистикой, которая если бы и была нужна, то только для мира идей, а не для реальной жизни. Кратко резюмируя главную ошибку такой системы воспитания, Резевиц полагал, что она заключается "в подготовке (молодого поколения.- А. П.) ...к монастырю, а не к человеческой жизни в этом мире" (Ibidem, S. 44.).

В результате такого положения из школы выходили люди, совершенно не знающие реальной жизни, не подготовленные к выполнению гражданских обязанностей. Грамматическое образование в Англии или риторическое образование во Франции ни в малейшей степени не способствовали подготовке дельных специалистов в той или иной профессии. Еще меньше давали они возможности для воспитания в молодежи национального духа. Резевиц в этой связи полагал, что если у молодых англичан и французов и есть какие-то патриотические чувства, то государство и школа в этом совершенно неповинны, а чувства эти возникают только под влиянием традиций, являясь результатом наличия положительных примеров.

Переходя к рассмотрению вопроса о том, существует ли национальное воспитание в Германии, Резевиц дает на него, не колеблясь, отрицательный ответ. Он полагал также, что при существующем положении оно вообще невозможно. Главной причиной, мешающей выработке национального духа и осуществлению национального воспитания, он считал раздробленность Германской империи на огромное количество мелких феодальных владений, живущих мелкими, корыстными интересами, имеющих свои, плохие или хорошие, законодательства. Политическая раздробленность Германии и экономическая замкнутость каждой ее части мешали процессу постепенного сглаживания различий в нравах и обычаях, выработавшихся в течение многовековой изоляции северных областей от южных. Результатом той же феодальной раздробленности являлось и сохранение возникшей в эпоху Реформации религиозной распри между протестантским севером и католическим югом.

Если при таком состоянии дел нельзя было говорить о каком-то едином воспитании для всех германских государств, то Резевиц задается вопросом, нельзя ли сделать его более целесообразным, отвечающим интересам каждого государства в целом и каждого его гражданина в отдельности.

К рассмотрению этой проблемы Резевиц подходит как типичный представитель молодой, энергичной буржуазии, стремившейся, с одной стороны, к развитию производительных сил внутри своего государства и, с другой стороны, к расширению торговых связей с близкими и далекими странами.

Ход рассуждений Резевица таков: каждое государство, каждая страна имеют свои особые цели, которые обусловлены наличием определенных природных богатств, отличающих данную страну от другой. Задача государства состоит в том, чтобы максимально использовать эти дары природы, умножать их с помощью труда и обменивать избыток продуктов в другой стране на недостающие. Таким образом, происходит как бы приобщение каждой отдельно взятой страны к богатству других стран. Если государство успешно разрешает эту задачу, то процветают и оно само и все его граждане.

Резевиц подчеркивал, что все это осуществимо только при том условии, если в освоении природных богатств принимают участие правильно используемые человеческие руки и человеческий талант. Если же силы и способности человека используются нерационально, то богатства природы оказываются потерянными для большинства людей. "Следовательно, государство должно не просто владеть человеческими руками, которые до сих пор очень часто считают единственной силой государства, а руками, руководимыми полезными знаниями, прирожденными или выработанными способностями, которые позволят наилучшим способом использовать природные продукты, облагораживать или продавать их, умножая этим самым богатство и благополучие всех" (F. G. Resewitz, Uber Nationalerziehung, S. 51.).

Это высказывание аббата Резевица с достаточной убедительностью свидетельствует о том, что его взгляды на задачи воспитания и обучения вытекали уже не из учения церкви о подготовке человека к загробной жизни, а из потребностей развивающегося капитализма, нуждавшегося в большом количестве активных, изобретательных людей. Поэтому-то Резевиц и утверждал, что "одна голова может открыть больше источников к общественной пользе, чем сто механических рук, и чем больше таких голов будет, тем лучше будут обстоять дела государства и тем счастливее будут его граждане" (Ibidem.).

Такой подход к оценке роли каждого отдельного индивидуума в деле создания всеобщего благополучия естественно влек за собой постановку вопроса о путях и средствах подготовки деятельных и самостоятельно мыслящих людей, специалистов в определенной области.

Резевиц видел два пути решения этой жизненно важной проблемы: или удовлетворяться подготовкой, которую дети получают, посещая латинские школы, а выбор лиц для той или иной профессии предоставить случаю, или же создать продуманную, специально организованную систему образования, вооружающую молодежь необходимыми в жизни знаниями начиная с детства. Самому Резевицу казалось бесспорным, что благо государства. требует того, чтобы молодые люди заранее приобретали знания основных принципов, господствующих в той или иной профессии. Только при этом условии каждый человек сможет занять в практической жизни надлежащее место, принося обществу максимум пользы. "Это единственная форма национального воспитания, соответствующая современной организации общества, потребностям времени и государства. Это воспитание, которое по своей действенности и последствиям охватит все сословия людей, каждому индивидууму даст цель жизни, научит его быть деятельным, работающим напряженно, с полным применением сил ради своего блага, блага соседей и блага государства" (F. G. Resewitz, Uber Nationalerziehung, S. 52. 116).

Таким образом, считая невозможным в то время осуществить национальное воспитание в полной мере, Резевиц предлагал и считал жизненно необходимым претворить в жизнь важнейшую его часть - подготовку знающих и деятельных людей, могущих принять активное участие в производительном труде. Это должно было служить средством, способствующим буржуазному развитию Германии, а следовательно, и ее объединению в единое государство, после чего появится возможность осуществить и национальное воспитание в полном его объеме.