5. Педагоги-филантрописты о трудовом обучении

Педагоги-филантрописты, руководствуясь идеями рационализма, видели цель воспитания в формировании нравственных, достаточно широко образованных людей, стремящихся к счастью для себя и не мешающих счастью своих ближних. Во всей педагогике филантропизма достаточно ясно проявляется стремление готовить детей к жизни, содержащее значительный элемент утилитаризма. Поэтому нет ничего удивительного, что большинство представителей этого течения в своих высказываниях специально останавливались и на вопросах трудового воспитания и обучения. Вместе с тем следует отметить, что эти высказывания в большинстве случаев носили чисто теоретический характер и в педагогической практике самих филантропистов претворялись в жизнь далеко не достаточно.

Уже основатель филантропизма И. Базедов в своей "Книге методов" (J. В. Basedow, Methodenbuch, Кар. IV.)указывал, что детей как можно раньше следует приучать к ручному труду. Наиболее ценными в летних условиях ему представлялись работы в саду и огороде, зимой - мелкие работы по дому. Цель занятия такими видами работ, по его мнению, должна была состоять в привлечении детей к труду, приносящему пользу себе и другим.

Далее Базедов полагал, что дети могут и должны изготовлять игрушки для своих игр. Для обучения же приемам ручного труда Базедов рекомендовал привлекать местных столяров, кузнецов, тележников и других ремесленников. Таким путем дети получают первоначальное знакомство с различными ремеслами, которыми люди занимаются в жизни.

Правда, сразу же надо отметить, что в филантропине в Дессау, когда руководителем там был сам Базедов, ручной труд хотя и занимал значительное место, но преследовал другие цели: занятия токарным и столярным делом, сельскохозяйственные работы и т. п. использовались главным образом как средство укрепления физических сил воспитанников. Позднее же, как свидетельствуют дошедшие до нас учебные планы филантропина, ручной труд был предан забвению.

Другой видный представитель филантропической педагогики - Кампе - утверждал, что "дети, которым надлежит учиться в школе, до начала этих занятий должны овладеть по крайней мере одним ремеслом" (Саrаре, Ueber die grosse Schadlichkeit einer allzufriihen Ausbildung der Kinder, "Allgemeine Revision", 5. Tbeil, S. 146.). Начинать же систематические умственные занятия Кампе считал возможным приблизительно с 13 лет. Среди наиболее пригодных для детей видов ремесла он называл, подобно Базедову, столярное и токарное дело, а также переплетное мастерство. Аналогичные мысли высказывали также Штуве и Гедике.

Пожалуй, единственным филантропистом, не выступавшим прямо за полезность занятия ремеслом, был Резевиц, да и тот хотел только сначала увидеть практический результат таких занятий ручным трудом.

Из всех педагогов-филантропистов наиболее последовательных взглядов на роль ручного труда придерживался Зальцман. Именно в его филантропине в Шнепфентале протекала плодотворная практическая деятельность видного педагога Б. Блаше, впервые составившего руководства по ручному труду, пользовавшиеся в свое время широкой известностью.

В своей известной работе "Еще кое-что о воспитании" Зальцман, критикуя современную ему практику воспитания, одним из ее основных пороков считал забвение физических сил детей, развитие которых помогает совершенствованию умственных способностей. Зальцман писал: "Разве не являются превосходнейшими орудиями человека его руки? Можно ли, в самом деле, думать, что его дух в состоянии дать выход своим разнообразным силам, если лучшие его инструменты покрываются ржавчиной, если его руки ни к чему не пригодны? Где найдется такой представитель благородного сословия, который поручится за то, что он никогда не окажется в таких обстоятельствах, когда ему потребуются собственные руки? А как ужасно должно быть такое положение, когда человеку нужны руки, а их у него нет" (Сhr. G. Sа1zman, Ausgewahlte Schriften, Zweiter Band. S. 12.).

Из этого высказывания Зальцмана можно заключить, что развитие физических сил, умение трудиться он рассматривал не только как средство, способствующее лучшему умственному развитию и нравственному воспитанию, но и как средство подготовки молодежи к практической деятельности в жизни, где человеку необходимо работать ради поддержания своего существования. Нетрудно заметить, что это положение Зальцмана весьма близко к аналогичным мыслям Руссо, который необходимость обучения ремеслу также аргументировал ссылками на то, что люди (имеются в виду господствующие сословия) часто оказываются в таком положении, когда они вынуждены своим трудом зарабатывать себе на жизнь (Ж.-Ж. Руссо, Эмиль или о воспитании, гл. III.).

Для детей младшего возраста занятия ручным трудом Зальцман рекомендовал начинать с изготовления различных игрушек из бумаги и ниток. По мере того как дети становятся старше, усложняются и виды работ: вводятся картонажные работы, вырезывание игрушек из дерева, плетение корзин, слесарные и токарные работы. Очень большое значение Зальцман придавал земляным работам в саду и огороде. Воспитанники его филантропина в Шнепфентале весной, летом и осенью каждое утро начинали такими работами на маленьких участках в саду, которые отводились каждому ребенку. Вместе с тем воспитанники Зальцмана ухаживали за кроликами, разводили пчел, рыб и т. п.

Во всех этих видах труда Зальцман видел важное средство укрепления здоровья детей, развития их мышц, оживления всех дремлющих в ребенке сил. Вместе с этим Зальцман высоко оценивал и воспитательное значение трудовой деятельности детей, способствующей развитию в них чувства уважения к простым людям, которые всю жизнь занимаются тяжелым трудом. Наконец, по мнению Зальцмана, важно и то, что у детей воспитывается чувство удовлетворения от полезных результатов проделанной ими работы.

Вместе с этим в оценке значения труда детей у Зальцмана ярко проявляется и буржуазная сущность его мировоззрения: уход детей за своим участком в саду, забота о своих кроликах, изготовление игрушек для себя способствуют выработке у детей чувства собственности (здесь опять несомненное влияние идей Руссо), приучают их ценить результаты своей работы, видеть преимущества личного труда. Наконец, немаловажное значение ручному труду Зальцман придавал и потому, что занятия им отвечают стремлению детей к деятельности.

В отличие от Базедова, который предлагал для обучения детей труду привлекать различных ремесленников, Зальцман полагал, что этим должны заниматься сами воспитатели, предварительно обученные тому или иному виду ремесла.

Первым учителем такого типа был упомянутый выше Б. Г. Блаше (1766-1832), который работал в филантропине Зальцмана с 1796 по 1810 г. В начале же 90-х гг. педагогическая деятельность Блаше протекала в филантропине для девочек в г. Готе, где он преподавал естествознание и ручной труд.

В Шнепфентале Блаше также был преподавателем естествознания и ручного труда и, кроме того, вел занятия по арифметике и элементарной технологии.

Именно Блаше впервые осуществил с большим мастерством такое обучение ручному труду, при котором в поле зрения постоянно оставались воспитательно-образовательные цели школы. Ручной труд и его результаты

должны были, по Блаше, служить не столько для развития физических сил, сколько для выработки навыков обращения с различными инструментами, для наглядной проработки значительной части учебного материала (изготовление детьми различных макетов, моделей и т. п.).

Главным видом труда для детей младшего возраста Блаше считал работы по картону. Во-первых, эти работы не требуют особых мастерских с дорогим оборудованием; во-вторых, из картона дети могут сравнительно быстро изготовлять различные красивые предметы и затем использовать их для своих нужд; в-третьих, работы по картону осваиваются детьми значительно легче, чем по дереву или по металлу, и позволяют вместе с этим быстрее получать непосредственные результаты, что способствует поддержанию в детях интереса к занятиям трудом.

Образовательное значение занятий картонажными работами Блаше видел в том, что у детей развивается эстетический вкус, вырабатывается глазомер, а также умение пользоваться в случае необходимости простейшими измерительными инструментами. Наконец, работы с картоном Блаше рассматривал как важное средство наглядности при ознакомлении младших детей с начатками геометрии. Для детей старшего возраста изготовление из картона различных геометрических фигур должно использоваться в качестве вспомогательного средства при доказательстве теорем.

Следующим этапом в работе с картоном Блаше считал переход к изготовлению моделей разных предметов обихода и инструментов, используемых в различных ремеслах.

Блаше дает конкретные методические указания, как следует готовить детей к такой работе: начинать надо с возбуждения у них интереса путем посещения ремесленных мастерских, где дети получают первоначальное представление об орудиях труда и общем устройстве мастерской; затем перед детьми ставится задача изготовления моделей отдельных предметов и оформления макета всей мастерской.

Такого вида работе Блаше справедливо придавал исключительно большое значение: постановка перед детьми определенной задачи способствует концентрации внимания, а "то, с чего хотят изготовить модель, будет познано во всех деталях и подробностях гораздо полнее, чем это возможно любым иным способом... и то, с чего сделана модель, конечно, не так легко будет забыто" (В. Н. Blasche, der Papparbeiter. In: A. Teuscher und Th. Franke, Quellen zur Geschichte der Arbeitsschule, S. 66.).

Отвечая на возможные возражения, что не все можно сделать из картона, Блаше замечает, что пусть дети в таких случаях используют дерево, глину, воск, свинец. Все это только хорошо, и детям нужно давать необходимые материалы и инструменты, ибо таким путем детей можно познакомить с различными ремеслами и приемами работы с разнообразными материалами. Вместе с этим так организованный ручной труд позволит раньше выявить детей со склонностью к "механике" и будет помогать развитию их в этом отношении.

Нельзя не согласиться с разумностью всех этих соображений Блаше по вопросу использования ручного труда. Можно говорить об известной ограниченности его взглядов, о переоценке одного вида трудовых занятий - картонажных работ, но его огромной заслугой следует признать то, что он был в числе первых немецких педагогов, оценивших большую образовательно-воспитательную роль ручного труда и увидевших в нем одно из средств подготовки детей к практической жизни, к трудовой деятельности. Особая же заслуга Блаше несомненно состоит в том, что именно он впервые составил и опубликовал целый ряд методических руководств по ручному труду, пользовавшихся широкой известностью в прошлом столетии (Der Papparbeiter (1797, 1801, 1804-1805); Werkstatte der Kinder (1800-1802); Grundsatze der Jugendbildung zur Industrie, als Gegen-stand der allgemeinen Menschenbildung, bearbeitet in praktischen Vorschlagen für Erzieher, Erziehungsanstalten, Schullehrer und iiber-haupt all Beforderer des Schul- und Erziehungswesens (1804); Der technologische Jugendfreund oder unterhaltende Wanderungen in die Werkstatte der Kunstler und Handwerker zur notige Kentnis derselben (1804-1810); Sammlung neuer Muster von Papparbeiten, dargestellt in Abbildungen derselben und ihrem Netze, nebst speziellen Anleitun-gen, die als Nachtrage zum Papparbeiter zu betrachten sind (1809); Ein paar Worte an Eltern der gebildeten Stande tiber die Frage: wie kon-nen die Handarbeiten bildend sein, und welche Folgen verspricht dieser Theil der Bildung in Bezug auf unsre Zeit? Nebst Verzeichnis verschie-dener Apparate, von Werkzeugen und anderer Kunstsachen für die Jugend zur Ausubung bildender Handarbeiten auch für erwachsene Freunde unterhaltender mechanischer Ktinste (1811); Der Papierformer oder Anleitung, allerlei Gegenstande der Kunstwelt aus Papier nachzu-bilden; ein Handbuch ftir Erzieher zum Behuf einer gehaltvollen Beschaftigung ihrer Zoglinge. Mit 10 Kupfertafeln (1819). Кроме перечисленных работ по методике ручного труда, перу Блаше принадлежит ряд сочинений по философии и общим вопросам педагогики.).

Наряду с Блаше специально вопросами развития у детей практических навыков с помощью ручного труда занимался Иоганн Генрих Готлиб Хойзингер (1767- 1837). С точки зрения Хойзингера, одним из самых сильных детских инстинктов является инстинкт деятельности, который и должен максимально развиваться и использоваться в процессе воспитания и обучения. Ручной труд в школе представлялся Хойзингеру единственным путем приобретения учащимися знаний о технике изготовления предметов.

Теоретическое обоснование необходимости введения в обучение ручного труда Хойзингер дает в своей известной работе "Об использовании столь сильного у детей инстинкта к занятости" (1797). Вопросам практической методики организации занятий ручным трудом посвящен его педагогический роман "Семья Вертгеймов" в 5 частях (1798-1809).

Хойзингер был глубоко убежден в том, что общий прогресс человеческой культуры неразрывно связан с прогрессом техники. Исходя из этого убеждения, он считал необходимым осуществлять трудовое воспитание и обучение, что позволит молодежи осмыслить все технические и культурные достижения своего времени, сознательно усвоить все необходимые знания.

"Философам и всем тем, кто занимается главным образом открытием новых знаний и проверкой и доказательством старых, часто указывают на то, что человек рождается для деятельности, а не для умозрительных занятий, т. е. занятий, направленных на добывание знаний, которые не имеют отношения к деятельности" (Н. G. Heusinger, Uber die Benutzung des bei Kindern so tatigen Triebes, beschaftigt zu sein. In: A. Teuscher und Th. Franke, Quellen zur Geschichte der Arbeitsschule, S. 9. В дальнейшем работы Хойзингера цитируются по этому изданию.- A. П). Считая эту точку зрения совершенно правильной, Хойзингер только подчеркивает, что стремление к деятельности у детей проявляется еще сильнее, чем у взрослых, и что до сих пор педагогика не использовала в своих целях этот сильный детский инстинкт.

Использование в процессе воспитания и обучения присущего детям стремления к деятельности, занятости, по Хойзингеру, дает, по крайней мере три важных преимущества:

во-первых, дети твердо знают, зачем они изучают тот или иной материал, если этот материал связан с их практической деятельностью. Иными словами говоря, дети имеют перед глазами цель, ради которой они учатся;

во-вторых, отношение уже приобретенных знаний и знаний, которые еще необходимо приобрести, к тому, чем мы непосредственно занимаемся, является единственным средством, позволяющим отличить полезное от бесполезного. Кто не может отличить полезное от бесполезного, тот знает привлекательное и непривлекательное, в основе которого не лежит принцип разумности. Если же ребенок не занимается никакой практической деятельностью, то ему, следовательно, будут чужды и понятия "полезный" и "бесполезный";

в-третьих, в процессе личной трудовой деятельности дети получают "динамические" знания (anschauende Erkentnisse dinamischer Art), под которыми Хойзингер понимает знания, приобретенные не в результате пассивного созерцания, "смотрения", а в процессе активной деятельности с затратой известной мышечной энергии. Эти знания являются "основными". Знания же о чужой деятельности, преломляющиеся через призму своего личного опыта, являются знаниями "по аналогии". Чем больше основных динамических знаний, тем легче и в большем количестве усваиваются знания по аналогии.

Таким образом, Хойзингер устанавливает тесную связь между физическим трудом и умственным развитием: физический труд обогащает личный опыт человека, позволяя легко приобретать знания по аналогии. Особенно это относится к технике и естествознанию (Н. G. Heusinger, Uber die Benutzung des bei Kindern so tatigen Triebes, beschaftigt zu sein, S. 19.).

Выступая против пренебрежительного отношения привилегированных классов к труду, Хойзингер указывал, что "ручные работы, если только они не носят чисто механический характер, как например пилка дров, имеют значительно большую связь с умственными потребностями, чем обычно полагают. Каждый человек радуется, когда он имеет возможность реализовать то или иное свое представление. Однако никто не испытывает большего удовольствия, как человек, изготовивший материальную вещь... Кто может в течение долгого времени с уверенностью говорить: "я сделал то-то, то-то и то-то",, как не человек, изготовивший какую-либо вещь из дерева, металла или другого материала, построивший машину, дом и т. п.?" (Ibidem, SS. 20-21.)

В процессе изготовления полезных вещей из дерева, металла, глины и т. п. дети усваивают основные понятия, относящиеся вообще к работам по дереву и металлу. Одних этих знаний, однако, недостаточно, и Хойзингер обращает внимание на то, что в ходе занятий ручным трудом дети обязательно должны познакомиться также и с главнейшими химическими процессами, связанными с плавкой, паянием, растворением (Ibidem.).

Использование ручного труда в воспитании и обучении Хойзингер считал абсолютно необходимым не только как средство, способствующее сознательному усвоению полезных знаний, но и как важное средство развития эстетического вкуса и изобретательности, что необходимо при занятиях любым ремеслом. Он тонко подметил, что дети ощущают красоту главным образом в форме материальных предметов, красота же в картинах производит на них гораздо меньшее впечатление. Поэтому-то изготовление своими собственными силами различных фигур из глины, гипса, воска и т. п. должно занимать важное место в занятиях детей.

Наконец, весьма интересным и не утратившим в известной степени своей справедливости до настоящего времени является замечание Хойзингера, что занятия трудом предохраняют детей от распространенной "мании учения": "Начиная с 6-летнего возраста дети учатся по книгам. Нет ничего удивительного, если они приходят к мысли, что книги являются единственным путем приобретения знаний и что поэтому каждый способный: человек, чувствующий потребность в расширении своих знаний, не может иметь другого желания, как приобретать книги и учиться. Приобретение знаний путем личных наблюдений, путем личных опытов, в процессе своего собственного труда - это то, чему в ходе воспитания совершенно не учат или, в лучшем случае, на что смотрят как на нечто второстепенное. Это происходит потому, что все еще стоят на точке зрения школьной учености ;и видят главную задачу воспитания в учении" (Н. G. Heusingег, Die Familie Wertheim, S. 22.).

Общие положения, доказывающие необходимость использования в воспитательно-образовательных целях ручного труда, содержатся в работе Хойзингера "Об использовании столь сильного у детей инстинкта к занятости". В "Семействе Вертгеймов" он излагает уже свои воззрения на то, как должно быть организовано правильное воспитание. Главной задачей воспитания он считает образование характера, т. е. выработку у детей "навыка выполнять то, что признано истинным и хорошим, и заканчивать то, что уже начато" (Ibidem, SS. 26-27.). Важнейшими средствами такого воспитания, по его мнению, являются: 1) систематическое и точное выполнение выбранных самими детьми обязанностей; 2) ручной труд в различных формах.

Виды ручного труда Хойзингер разделяет на две группы: работы, обеспечивающие упражнение в движении (садовые и земляные), и работы, удовлетворяющие потребности ума (по картону, из папье-маше, по дереву с использованием пилы, рубанка, долота, по жести, с глиной и воском, изготовление фигур из гипса, некоторые слесарные и ювелирные работы) (Ibidem, S. 36.). Приучение ко всем этим работам должно осуществляться в перечисленном порядке.

Обосновывая выбор именно этих, а не других видов ручных работ, Хойзингер называет б принципов, которыми он руководствовался: 1) соответствие данного вида труда физическим силам детей и потребностям их развития; 2) полезность его не только для тех, кто посвятит себя ремеслу или искусству, но и каждому "отцу семейства", которому приходится заниматься ремонтом и мелкими поделками; 3) возможность пользоваться широко распространенными и доступными материалами; 4) связь ручного труда с обучением, усиление интереса к знаниям и облегчение их усвоения; 5) обеспечение элементов эстетического воспитания; 6) использование в этих видах труда законов механики и химии.

Нельзя не отметить, что все эти мысли Хойзингера относительно ценности использования ручного труда в воспитании и обучении отличались большой новизной и свежестью. Несмотря на то, что внимание Хойзингера привлекала в основном образовательная роль труда, вопросы подготовки молодежи к жизни, к практической деятельности также не выпадают из поля его зрения.

Говоря о том, что план организации воспитания, основанного на использовании труда, соответствует особенностям природы ребенка, Хойзингер указывает и на вторую важную особенность этого плана - на соответствие требованиям жизни. "Он (план воспитания. - А. П.) является действительной подготовкой к любой профессии (курсив наш.- А. П.). Воспитанный в соответствии с этим планом мальчик по достижении 14 лет с одинаковым успехом сможет как поступить в гимназию и подготовиться к деятельности в качестве чиновника, так и работать в мастерской ремесленника, учиться в художественной академии... В любую гражданскую профессию он принесет общие умения и знания, а во многие - и навыки ручного труда. Если он займется ремеслом, то внесет сюда одухотворенность и достоинство; если же он займется деятельностью ученого, то сумеет отличить действительные потребности человечества от вымышленных и искусственных" (Н. G. Heusinger, Die Familie Wertheim, S. 49.).