Обучение чтению: техника и осознанность

предыдущая главасодержаниеследующая глава

4. Римские завоевания во II в. до н. э.

Последний штурм Карфагена... Во главе римских войск, ведущих осаду города, консул Сципион Эмилиан. Его сопровождает историк Полибий, оставивший нам ценнейшие сведения о Карфагене и Пунических войнах. В римском войске и молодой Тиберий Гракх, будущий народный трибун. Отрывок "Осада Карфагена" из повести М. Езерского "Сила земли" показывает жестокость осадной тактики римлян, рассчитывающих взять город измором, и стойкость обреченных на гибель и рабство карфагенян. Текст целесообразно использовать в сочетании с иллюстрацией из учебника Ф. П. Коровкина "Осада крепости римлянами".

Второй текст - "Падение Карфагена" - заимствован из повести А. Немировского "Тиберий Гракх". Его содержанию соответствует рисунок в учебнике "Бой в Карфагене".

Рассказывая о разрушении Карфагена римлянами, учитель будет располагать еще одним отрывком из той же повести А. Немировского. У учителя есть возможности выбора того текста, который более отвечает содержанию спланированного им урока.

Осада Карфагена

Дни и ночи находился Тиберий среди легионеров. Производились земляные работы: мелькали тысячи лопат, насыпая землю вокруг города, тысячи ног утрамбовывали ее, забивали в землю камни и тяжелые куски дерева, обитые железом. Люди работали молча; только изредка вспыхнет песня, ее подхватят несколько голосов, но, не найдя общей поддержки, заглохнет.

Карфагеняне обстреливали легионы из баллист и катапульт, поражали стрелами из луков и камнями из пращ, но воины, скрываясь за передвижными щитами из прутьев или досок, продолжали работы. Когда же были доставлены виней*, работа пошла веселее...

* (Винея - длинный навес с дощатыми стенами и крышей, покрытыми сырыми кожами для защиты от огня.)

* * *

Несколько месяцев спустя Марий торжественно доложил проконсулу*, что сооружение вала окончено - город заперт с суши.

* (Проконсул - должностное лицо, бывшее ранее консулом, а затем назначенное сенатом вести войну или управлять провинцией.)

Сципион задумчиво смотрел на папирус, на котором был старательно вычерчен план Карфагена.

Марий прервал молчание:

- Теперь пойдем на приступ?

- Не будем торопиться. Газдрубал с войском попал в мышеловку. Пусть голод и болезни довершат начатое мною дело...

Осада Карфагена затягивалась, наступила зима. Военные действия почти прекратились. Тиберий получил разрешение Сципиона Эмилиана уехать в Рим.

Дули холодные ветры, шли дожди, и осажденный город с высокими стенами и круглыми башнями, поблескивавшими при свете факелов, стоял темным призраком.

Тиберий бродил среди воинов, стороживших все выходы из города, слушал их беседы, сам разговаривал с ними, но мысль о непогоде, мешавшей уехать, тревожила его с каждым днем все больше...

Не выходили из головы слова Сципиона; "Пусть голод и болезни довершат начатое мною дело", и Тиберию становилось страшно: там, в осажденном городе, не хватает хлеба, люди питаются собаками, кошками, мышами, а когда съедят их, - начнут убивать по жребию друг друга, чтобы не умереть от голода.

Езерский М. В. Сила земли. М., 1959, с. 49-50.

Штурм Карфагена

Шла третья весна осады Карфагена. Легионеры с вала видели улицы, покрытые трупами мужчин и женщин, умерших от голода. Перебежчики рассказывали, что многие, не выдержав мучений, убивали себя и своих детей. За зиму население огромного города убавилось вдвое. Но и теперь в нем не менее ста тысяч человек...

На заре мартовских календ призывно запели трубы и легионы пошли на приступ. К стене, защищавшей военную гавань, были приставлены длинные лестницы, заработали катапульты, в защитников города полетели тучи стрел. Ослабевшие от голода карфагеняне не могли долго сопротивляться бешеному напору римлян. Через час после начала приступа римляне вышли на набережную; заняв ее, они прошли через мраморные ворота на форум, застроенный великолепными зданиями...

Бои шли на подступах к Бирсе. Каждый дом на трех узких улицах, ведущих к акрополю, был превращен пунами в крепость. Жители пропускали римлян вперед и, когда те не ожидали нападения, бросали в них камни, обливали кипятком. Римляне предпочитали двигаться по крышам домов: перебрасывали бревна и доски на соседние или противоположные здания и переходили по ним, как по мостам.

Обойдя храм Танит*, римляне продвинулись почти к самой Бирсе. Но пуны, воспользовавшись подземными ходами, которые соединяли храм с разными частями города, снова оказались в тылу у наступающих. Римляне были отброшены к карфагенскому форуму, откуда они начали свой путь к Бирсе. Сципион приказал поджечь все три улицы сразу.

* (Танит - богиня Луны у карфагенян.)

Пламя пожирало все, что попадалось ему на пути. Треск рушившихся зданий сливался с криками раненых, с воплями обожженных людей. Вслед за огнем шли легионеры. Топорами и кирками они убирали обломки, сбрасывали мертвых и еще живых людей в ямы.

На шестой день путь к Бирсе был расчищен. Карфагенский акрополь возвышался нетронутый, прекрасный. Кто знает, сколько еще придется его осаждать. Но ужасы голода и смерти сделали свое дело. Остатки укрывшегося в Бирсе населения отправили к Сципиону послов. Пять седобородых старцев в длинных до земли одеждах были приняты полководцем. Упав на колени, они просили только сохранить жизнь населению.

Сципион ответил, что обещает сохранить жизнь всем. Но римские перебежчики и Газдрубал не могут рассчитывать на его милость.

Послы удалились. На следующий день из Бирсы потянулась длинная колонна сдавшихся. Тут были мужчины и женщины с высохшей, как пергамент, кожей, грязными, спутанными волосами. Многие хромали, некоторых несли на носилках.

Богачи отличались от бедняков только остатками богатой одежды, золотыми кольцами в ушах, янтарными ожерельями на шее. Легионеры, под предлогом поисков оружия, отнимали у несчастных пленников все, что им нравилось...

Немировский А. И. Тиберий Гракх. Пенза, 1955, с. 53, 55-58.

Разрушение Карфагена

Осенью 608 года* по дороге из Утики в Карфаген скакал гонец. Одной рукой держал он поводья, а другой сжимал деревянную коробку, в которой лежал приказ римского сената полководцу Публию Корнелию Сципиону Эмилиану Африканскому. Последнее имя ("Африканский") сенат присвоил Эмилиану на специальном заседании, созванном по получении известия о падении Карфагена.

* (146 г. до н. э. - год падения Карфагена.)

Гонец не знал содержания свитка. Ему только сказали, чтобы он передал его как можно быстрее и что за свиток он отвечает головой.

Поэтому гонец за трое суток спал лишь несколько часов. На корабле поминутно просыпался и ощупывал, цела ли коробка.

В палатке Сципиона толкалось много людей. Все они казались утомленными. Они и на самом деле устали, хотя уже ровно неделю ничего не делали.

Люди ожидали развязки затянувшейся агонии великого города, израненного, поверженного ниц, но еще живого и прекрасного.

Эмилиан взял коробку из рук гонца. Когда он срывал серебряную пломбу, руки его дрожали.

Развернув свиток, Эмилиан впился глазами в строчки. Лицо его потемнело. Опустив свиток, он быстро вышел из палатки, чтобы отдать распоряжение дежурному центуриону. Из римского лагеря по направлению к городу вышла центурия легионеров. Они были безоружны и вместо мечей несли зажженные факелы. Они шли жечь Карфаген.

Семнадцать дней горел Карфаген. Семнадцать дней корчились в огне лимонные и миндальные деревья, за которыми когда-то старательно ухаживали садоводы. Рушились арки и своды храмов, возведенных руками трудолюбивых финикийских строителей; гибли здания, простоявшие сотни лет и достойные того, чтобы стоять многие века. Сгорали в огне спрятанные в тайниках сокровища карфагенских купцов и жалкий скарб бедняков. Пылали библиотеки, хранившие опыт и мудрость народа.

Семнадцать дней горел Карфаген, а на восемнадцатый пошел ливень; казалось, небо не выдержало и разразилось слезами. Дождь шел целые сутки. Римляне прятались в палатках.

Пленные, скованные по четверо, лежали на земле, безучастные ко всему. И когда наутро выглянуло солнце, чистое и яркое, их лица были по-прежнему сумрачны; ни один луч надежды не озарил их окаменевших лиц.

Эмилиан и его свита поднялись на скалу. Вместо прекрасного, полного жизни города до самого залива простиралось черное, безжизненное поле с бесформенными развалинами. Удушливый дым низко стлался по земле. Даже птицы теперь не летали здесь.

Немировский А. И. Тиберий Гракх. Пенза, 1955, с. 59-60.

предыдущая главасодержаниеследующая глава








© PEDAGOGIC.RU, 2007-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://pedagogic.ru/ 'Библиотека по педагогике'
Рейтинг@Mail.ru