3. Борьба между Римом и Карфагеном за господство в западном Средиземноморье

В III в. до н. э. самым опасным соперником Рима был Карфаген. Корабли карфагенян бороздили воды Средиземного моря и выходили даже через пролив Гибралтар - за столбы Мелькарта - в океан. В V в. до н. э. карфагенская флотилия, возглавляемая Ганноном, отправилась в плавание вдоль западных берегов Африки. Об этой морской экспедиции рассказывается в повести А. Немировского "За столбами Мелькарга" (М., 1959).

Знаменитый французский писатель Гюстав Флобер проявлял особый интерес к исторической тематике. Длительное время он увлеченно изучал античные источники и исследования по истории Рима и Карфагена. Результатом этой работы явился роман "Саламбо". Драматические события восстания воинов-наемников и рабов в Карфагене после первой Пунической войны легли в основу романа.

Алчность и эгоизм карфагенской аристократии, необычайная жестокость эксплуатации рабов и покоренных народов, дикость нравов и религиозное изуверство изображаются в нем с большой художественной силой. Особенно выразительно даны сцены военной жизни. Многие действующие лица романа - Гамилькар, Гискон и другие - подлинные участники этих исторических событий.

В хрестоматии приводится отрывок из романа Г. Флобера "Саламбо", в котором дается описание города Карфагена. Главный торговый порт Западного Средиземноморья, сильная крепость, расположенная на далеко выдающемся в море мысе, Карфаген был грозным соперником Рима.

Соперничество двух могущественных держав нашло исход в продолжительных войнах, именуемых Пуническими.

В период второй Пунической войны, длившейся семнадцать лет, блестяще проявилось военное мастерство карфагенского полководца Ганнибала. В битве при Каннах Ганнибал наголову разбил превосходящие силы противника и поставил Рим на грань почти неизбежной катастрофы. Слово "Канны" приобрело нарицательное значение, являя собою классический пример полного окружения и разгрома противника.

В подборке текстов приводится описание битвы, сохранившееся в трудах древнеримского историка Тита Ливия (59 г. до н. э. - 17 г. н. в.). Талантливый историк был самым блестящим прозаиком своего времени. Одна из особенностей античной историографии заключалась в том, что она не была еще полностью отделена от литературы. Поэтому к стилю историка предъявлялись те же требования, что и к стилю писателя. Сочинения Тита Ливия, как и жизнеописания Плутарха, являются выдающимися литературными памятниками античности.

Обобщенная характеристика побед Ганнибала содержится в отрывке из незаконченного исторического произведения Валерия Брюсова "Канусинские беглецы". Известно, что поэт любил историю и не раз обращался к ее сюжетам. Он является автором нескольких исторических романов и повестей из древнеримской жизни. "Изображая прошлое, - писал В. Брюсов, - я старался придать образам и картинам столько живости и яркости, сколько в силах придать им художественное слово... С другой стороны, пределы изобретения, выдумки в моих рассказах строго ограничены... Моим делом было только ярко представить себе и, по мере сил, столь же ярко пересказать читателям все то, что в летописях, в подлинных документах, у историков рассказано сухо, холодно, спокойно"^*.

^* (См.: Брюсов В. Неизданная проза. М.-Л., 1934, с. 5-6.)

Несмотря на победу при Каннах и последующие успехи, Ганнибал не смог противостоять тактике "на истощение сил", к которой перешли римляне. Война затянулась, и постепенно стала выявляться нарастающая живучесть римского сопротивления. Ганнибал был вынужден думать о переговорах с Римом.

О близости возможного перелома свидетельствуют события при Казилине. Стойкость защитников этого небольшого городка уже не мог сломить грозный полководец. Текст "Казилин в осаде" - глава из романа А. Немировского "Слоны Ганнибала". Этот роман посвящен драматическим событиям второй Пунической войны. Клятва девятилетнего мальчика, участие в завоевании Иберия, осада Сагунта, переход через Пиренеи и Альпы, Канны и, наконец, поражение при Заме - таков путь великого полководца, изображенный в книге А. Немировского.

После поражения в войне Ганнибал пытается провести реформы, которые должны были укрепить Карфаген и подготовить его к дальнейшей неизбежной борьбе с Римом. Боясь Ганнибала и усиления Карфагена, римляне требуют выдачи опасного врага. Карфагенская аристократия готова удовлетворить требования римлян. Ганнибал вынужден бежать из родного города. Эти события составляют содержание еще одной книги о Ганнибале, принадлежащей перу английского писателя-коммуниста Джека Линдсея. Кроме "Ганнибала", на русский язык переведены исторические романы Д. Линдсея "Подземный гром" и "Адам нового мира". Недостатком их является некоторая модернизация прошлого, тем не менее во многом эти романы достоверны.

Карфаген

Карфаген был хорошо защищен во всю ширину перешейка - сначала рвом, затем валом, поросшим травой, наконец, стеной, высотою в тридцать локтей, из тесаных камней, в два этажа. В ней устроены были помещения для трехсот слонов "и склады для их попон, пут и корма. Затем шли конюшни для четырех тысяч лошадей и для запасов овса, для упряжи, а также казармы для двадцати тысяч солдат с вооружением и военными снарядами. Над вторым этажом возвышались башни, снабженные бойницами; снаружи башни были защищены висевшими на крючьях бронзовыми щитами.

Эта первая линия стен служила непосредственным прикрытием для квартала Малки, где жили матросы и красильщики...

Сзади расположился амфитеатром город с высокими домами кубической формы. Дома были выстроены из камня, досок, морских валунов, камыша, раковин, утоптанной земли. Рощи храмов казались озерами зелени в этой горе из разноцветных глыб. Город разделен был площадями на неравные участки. Бесчисленные узкие улочки, скрещиваясь, разрезали гору сверху донизу.

Флобер Г. Саламбо. - В кн. Флобер Г. Собр. соч. в 5-ти т., т. 2. М., 1956, с. 41.

Битва при Каннах

Битва, как водится, началась стычками легковооруженных. Затем вступила в дело галльская и испанская конница. Но меж рекою и рядами пехоты места для маневра не оставалось вовсе, и противники, съехавшись лоб в лоб, схватились врукопашную. На конное сражение это не было похоже нисколько, напротив - каждый только и старался стянуть или сбросить врага на землю, впрочем, странная эта схватка продлилась немного - римляне быстро ослабели и повернули назад.

Потом завязывается пеший бой. Сперва галлы и испанцы храбро сдерживали натиск легионеров, но римские ряды были и глубже, и гуще и после многих и упорных атак сломили вражеское упорство. Надобно заметить, что испанцы и галлы стояли клином и теперь, отступая, сперва спрямили общую боевую линию, а потом образовали в ней впадину. А римляне, преследуя и истребляя бегущих, мигом поравнялись с африканцами, размещенными перед битвою по обоим краям пехотного строя, у основания клина, и проскочили мимо них. Тут африканцы двинулись вперед и наискось - навстречу друг другу - и скоро сомкнулись за спиною, у неприятеля. Только теперь опомнились римляне, опьяненные погоней. Победа их оказалась бесполезной, и, оставив в покое ошалевших от страха галлов и испанцев, они принимают новый бой - в окружении и, главное, уже изнемогая от усталости, меж тем как новый противник был свеж и силен.

Сражение шло и на левом фланге у римлян, где союзническая конница встретилась с нумидийцами. Враги были еще далеко друг от друга, когда пятьсот нумидийских всадников, скрыв под панцирями мечи, помчались к римлянам, знаками показывая, что хотят сдаться в плен. Подъехав вплотную, они спешились и бросили к ногам неприятелей свои щиты и дротики. Им велели расположиться в тылу, и, пока битва только разгоралась, они спокойно выжидали, но, когда все были уже поглощены боем, внезапно выхватили мечи, подобрали щиты, валявшиеся повсюду между грудами трупов, и напали на римлян сзади, разя в спину и подсекая жилы под коленями.

На обоих флангах безраздельно царил ужас, и все бежали кто куда, а в центре по-прежнему бились - упорно, но безнадежно, и Газдрубал, начальник левого крыла, послал испанскую и галльскую конницу на подмогу африканцам: резня утомила их до такой степени, что руки едва удерживали меч. А нумидийцы рассыпались по всему полю, преследуя бегущих.

Консул Павел еще в самом начале боя был тяжело ранен камнем из пращи, но продолжал сражаться - сперва на коне, а после, когда не стало сил держать поводья, пеший. Его окружал и прикрывал отряд римских всадников. По примеру консула спешились и они, и кто-то, не зная толком, что происходит, доложил Ганнибалу, будто Павел велел конникам бросить своих коней. Тогда Ганнибал заметил:

- Он закрывает им единственный путь к спасению. Уж лучше бы прямо связал их всех да выдал мне!

Спешившиеся между тем бились так, как бьются, уже не сомневаясь во вражеской победе и бегству предпочтя смерть. А победители, разъяренные этой последней помехою, рубили и рубили тех, кого не могли потеснить.

Ливий. Война с Ганнибалом. М., 1968. с. 88-90.

На третий год войны

То был год, когда одно имя, в разных формах и на разных языках, повторялось на всех концах тогдашнего мира, и это имя звучало:

- Ганнибал!

С небольшим, но отборным войском карфагенский полководец прошел по всему западному побережью Средиземного моря, по мало ведомым тогда областям Южной Испании и Южной Франции; совершил свой фантастический переход через Альпы, заставив подняться на вечно ледяные высоты Сен-Бернара и закованных в железо воинов, и тяжелые повозки, запряженные быками, и вывезенных из знойной Африки слонов; далее, спустившись в роскошные долины, орошенные рекой По, трижды разбил считавшиеся непобедимыми римские легионы при Тицине, Требии и Тразименском озере; наконец, утвердившись в Италии, нанес последний, страшный удар Риму, - сокрушил всю его армию при Каннах, причем полегло почти все стотысячное войско, захвачен был весь обоз, пало несколько тысяч человек из знатного сословия "всадников" и восемьдесят сенаторов... День поражения при Каннах навсегда остался отмеченным в римском календаре черной чертой. А всегдашние враги Рима подняли голову, заволновались; порабощенный италийский народ уже мечтал о возвращении утраченной независимости, угнетенные греческие города Южной Италии один за другим присоединялись к победителю, к нему слали послов с предложением союза цари Египта, Македонии, вся Передняя Азия, вплоть до царя отдаленной Армении...

Велико было ликование в Карфагене.

Пылали алтарные огни - в храмах Ваала, Молоха, Астарты и других финикийских божеств, страшных, алчущих, жаждущих кровопролитий и человеческих жертвоприношений. Народ на площади любовался выставленной напоказ добычей, которую Ганнибал прислал из Италии, в том числе был ряд огромных серебряных сосудов, доверху наполненных золотыми браслетами, ношение которых было исключительным правом римских "всадников" и сенаторов. В карфагенском Сенате старики обсуждали положение дел, читали донесения послов и высчитывали время окончательного торжества. Было известно, что Ганнибалу открыла ворота Капуя, а за ней - Кумы, Турий, Меганонт, Тарент, Арпы, Уксент и другие города. Неаполь пытался сопротивляться, но, должно быть, тоже принужден был сдаться на милость победителя, как и длинный ряд других городов...

Один за другим докладывались карфагенскому Сенату эти письма и сообщения, и Сенат уже предвидел будущее мировое торжество Карфагена. На каких славных условиях заключат они будущий мир с Римом! Карфаген возьмет у римлян обширные провинции по берегу моря и отнимет много богатых городов; мелкие народы просто обратит в рабов, более крупные сделает своими вассалами или заключит с ними свирепые торговые договоры. Весь мир будет подчиняться гегемонии Карфагена: вся земля будет повиноваться воле Карфагена!

Брюсов В. Я. Неизданная проза. М. - Л., 1934, с. 132-133.

Казилин в осаде

Незадолго до битвы у Канн в Казилине оказался небольшой отряд римских воинов и римских союзников, не успевших присоединиться к легионам. Известие о каннской катастрофе заставило воинов задержаться в городе до получения распоряжений из Рима. Распоряжения не приходили, ж тем временем Капуя успела перейти на сторону Ганнибала и открыть ему свои ворота. Не было сомнений, что жители Казилина, родственные по языку капуанцам и так же, как они, ненавидящие римлян, в удобный момент призовут Ганнибала. Поэтому римские воины ворвались в жилища казилинцев и перебили их всех до одного.

Так возникла римская крепость в непосредственной близости от Капуи. Это не на шутку пугало Ганнибала. Он послал небольшой отряд ливийцев и приказал начальнику этого отряда вступить с римлянами в переговоры об условиях сдачи города. Ливийцы приблизились к городу, их поразила совершенная тишина и признаки запустения. Полагая, что римляне, испугавшись, сами очистили город, ливийцы начали отбивать ворота и лезть на стены. Вдруг ворота отворились, и два римских манипула набросились на опешивших ливийцев и изрубили их. Вслед за этим был послан с более многочисленным отрядом Магарбал, но и он не смог одолеть нескольких сотен римских храбрецов.

Пришлось двинуться против Казилина самому Ганнибалу со всей своей армией и приступить к осадным работам. Смешно было строить гелеполу для осады такого городка, и Ганнибал решил ограничиться осадными лестницами и подкопами.

Днем и ночью карфагеняне рыли под землей траншею. Выкопанную землю ночью незаметно убирали на носилках. Но римляне с безошибочной точностью находили выходы траншей и преграждали их своими поперечными канавами. Римляне бросали во вражеские подкопы бочки с горящими куриными перьями. Удушливый дым выкуривал пунов, как зверей из нор.

Такая же неудача ожидала осаждающих, когда они попытались воспользоваться таранами и осадными лестницами. Римляне забрасывали врагов стрелами и дротиками, делали частые вылазки. Началось время дождей. Вода заливала подземные ходы. Многие воины заболели лихорадкой. Ганнибалу ничего не оставалось делать, как снять большую часть своего войска. Перед городом был построен укрепленный лагерь, и в нем оставлен отряд ливийцев. Ганнибал надеялся, что голод завершит уничтожение казилииского гарнизона.

На исходе зимы Ганнибал возвратился к Казилину. Воины, находившиеся в укрепленном лагере, уверяли, что в Казилиие едва ли осталось две сотни бойцов. Многие римляне, терзаемые голодом, бросались со стен. Другие без оружия стояли на стенах, подставляя грудь стрелам и дротикам. Единственный перебежчик из города уверял, что осажденные давно уже поели всех крыс и мышей и теперь питаются размоченными в воде ремнями и кожами от щитов.

Впрочем, однажды удалось найти в ветвях ив на берегу Вольтурна деревянный бочонок с мукой. Кто-то помогал осажденным, бросая в реку выше города все, что может пойти в пищу.

Ганнибал приказал поставить воинов у реки и, дав им лодки, вменил в обязанность следить за тем, чтобы рекой ничего не пропускать в город. Больше бочек с мукой не видели, но посередине реки плыли орехи. Осажденные вылавливали их сачками и решетами.

Но более всего Ганнибала удивило, что римляне бросали со стен на взрытую его воинами землю семена репы. "Неужели мне придется стоять под Казилином, пока взойдут эти семена?" - сказал Ганнибал и тотчас же согласился вести переговоры с осажденными.

Осада Казилина отняла у Ганнибала почти год. А сколько в Италии таких Казилинов!

Немировский А. И. Слоны Ганнибала. М., 1963, с. 164-166.