Воскресший Форций, или об изгнании из школ косности

 Ко всем гражданам всех школ,
 особенно же к проницательным
 попечителям славной школы
 в Патаке

^* (Написано в 1652 г. Впервые опубликовано в 1657 г. в т. III амстердамского Собрания дидактических работ Коменского. На русском языке опубликовано в Избранных педагогических сочинениях Коменского (М., 1955) под названием "Об изгнании из школы косности". В настоящем издании восстанавливается полное название работы (Fortius redivivus sive de pellenda scholis ignavia). Печатается по изданию 1955 г. в переводе Н. С. Терновского.

Однако и самый образованный человек ничего не сумеет в деле обучения, если он не знает и(пли) не считается с "природой своего материала" (Коменский проводит свою излюбленную аналогию между мастерской и школой, между искусным мастеровым и учителем) - с возрастными и психологическими, как мы сказали бы теперь, особенностями учащихся. Учет этих особенностей составляет важный компонент "метода", т. е. техники учительской деятельности. Здесь главное - помнить о силе примера, о влиянии личности учителя на детей и об "активной природе" ребенка, "склонности человеческой природы к деятельности". Внушить "любовь к мудрости" можно, только побуждая учащихся к самостоятельности, к упражнению, к активности. А для пробуждения и стимуляции познавательных усилий необходимы бодрость, доброжелательность, серьезный тон и вместе- приятность учебного труда, всей атмосферы школьной работы. У игры надо заимствовать подъем и напряжение сил, радостный настрой, не сводя труда к игре.)

¹ (Рассматривая школу как модель общества, где каждый человек учится выполнять свои гражданские обязанности, Коменский обращался к ученикам и учителям как к "гражданам". См. также "Законы хорошо организованной школы", где подробно излагается структура школьного самоуправления, внешне напоминающая государственное устройство римской республики.)

 Дело молодых - работать,
 дело старых - советовать.

Председателям, учителям и ученикам школ - во Христе здравствовать!

Не без удовольствия смотрю я на представляющиеся мне случаи оказывать услуги христианскому юношеству и школам, и не против воли пользуюсь я этими случаями, будучи уверен, что они предоставляются самим провидением: только бы было у нас усердие взяться за них. Самые болезни дают повод и толчок к изысканию необходимых оздоровляющих средств, самый беспорядок - к восстановлению порядка, сами дурные нравы - к созданию хороших законов. Однако дело показывает, что не всегда мы преодолеваем нашу медлительность и приводим в движение необходимые средства. Большей частью мы предоставляем дела их собственному течению или считаем свой долг исполненным, если мы жалобами и сетованием даем знать, что мы далеки от незнания наших бедствий. И вот мы жалуемся, что, видя перед собой нечто лучшее, мы вязнем в тине неурядицы и все-таки погрязаем в ней" потому что либо у нас не хватает решимости выбраться оттуда" либо мы никак не приложим рук к делу с надлежащей серьезностью и умением.

Вот отчего раз обуявшие нас недуги в такой степени прочно укореняются, что даже при неблагоприятных обстоятельствах непрерывно прогрессируют. Это наблюдение античная мудрость выразила образно в сказании о борьбе Геркулеса с лернейской гидрой, борьбе необычайно трудной, так как, лишь только он отрубал одну из ее многочисленных голов, на ее месте сейчас же вырастали две новые. Как бы там ни было, мы должны бороться с нашими пороками до тех пор, пока с помощью божьей их не победим. Мне же, в частности, предстоит теперь вступить в бой с язвой школ - косностью, повод к чему подает нам поднятая давно одним мудрым человеком жалоба на небрежность и на поверхностное только исполнение обязанностей почти всеми, кто учит в школах - не исключая нашей. Казалось, можно было надеяться, что, раз возможен свет лучшего метода, господствующая в школах рутина тем самым хоть до некоторой степени будет вытеснена. Но что пользы зажигать факел, когда люди не хотят открывать глаз? Мне опять приходит на мысль известное изречение ученейшего мужа: тщетно стремиться к улучшению методов, если не удастся удалить из школ косность. И вот, в видах ее устранения, надумал я опубликовать золотую книгу Иоахима Форция "О способе занятий", замечательно воодушевляющую любовью к занятиям всех учащих и учащихся в школах. Я отпечатал у нас эту книгу. О, если бы только с тем же успехом, с каким несколько лет тому назад то Яле самое сделал Эрпений в Бельгии²! Эрпений сообщает, как много благодарностей получил он от всех за рекомендацию этого писателя. У нас нет ничего подобного, повсюду глубокое молчание. Читают ли его или не обращают на него внимания, понимают ли его или не хотят понять - этого я не знаю; во всяком случае, мое дело - добиваться, чтобы его поняли. Известный вопрос моралистов, должно ли делать добро неблагодарным, для христианина вопрос, полагаю, совершенно праздный. И Хрпстос говорит (Матф. 5, 44, 45), и апостол удостоверяет (2 Фес. 3, 13); и даже сам Сенека, руководимый светом естественного разума, признает, что должно жалеть несчастных. Несчастен же тот, кто не видит своего же блага; несчастен тот, кто не знает пути к тому, что составляет предмет его самого сильного стремления; несчастен и тот, кто знает средства для достижения своей цели, но пренебрегает ими; однако несчастнее всех тот, кто даже не хочет видеть того, что ему полезно, кто не слушает и даже ненавидит путеводителя, кто отталкивает человека, указывающего ему, чем он болен и как ему вылечиться. О, да пребудем мы в подражании Богу, продолжая желать блага и приносить пользу, божиим поспешением, даже и тем, кто этому противится. Вот что дало повод к появлению настоящего сочинения, которое я озаглавил "Воскрешенный Форций" и издал с той целью, чтобы, померкший в своем прежнем виде, он предстал перед нами в новом облике, более ясно изложенный и лучше приспособленный к нашим условиям. К заглавию я прибавил подзаголовок: "Об изгнании из школ косности"; ведь, пока не будет устранена косность, эта необъятная глыба, загораживающая дорогу ко всему славному и прекрасному, до тех пор, думаю я, все другие указания, все увещания, все добрые пожелания, все усилия и заботы благочестивых покровителей, все щедрые вспомоществования, все устроенные нами коллегии, аудитории, общежития, наконец, все хорошие уставы и их блюстители - словом, все окажется и навсегда останется тщетным. Так поставим же перед собой эту задачу - изгнание косности, этого столь вредоносного хищника, из садов мудрости, пли, вернее, озаботимся приведением в исполнение наших собственных начинаний. Я первый покажу пример своим рвением, я сам не пожалею никаких усилий и даром предоставлю в распоряжение всех тех, кто причастен к школе и кто вообще пожелает это краткое печатное произведение. Однако под условием, во-первых, что оно будет прочитано: ведь книги пишут не для моли, а для людей; во-вторых, что это будет сделано с пониманием; ибо читать и не понимать - то же, что совсем не читать; в-третьих, что не преминут говорить друг с другом об этом предмете и таким образом друг друга взаимно поощрять. Будьте же, прошу вас, общительны, а не замкнуты, ибо первое есть свойство света, второе - признак мрака.

² (Эрпений Томас - издатель сочинений Форция (см. наст, комментарии, с. 490).)

Об изгнании косности из школ

1. Порядок нашей работы пусть будет такой же, как если бы у нас шло совещание относительно какого-либо вопроса. Сначала предположим случай, вызывающий беспокойство. Затем изыщем средства, способствующие устранению зла. Наконец, нашедши их, постараемся внушить необходимость их применения тем, кто имеет к этому делу какое-либо отношение³.

³ (Коменский разрабатывал метод научного познания в педагогике, включающий три элемента: постановку проблемы, разработку средств ее разрешения, применение.)

2. Случай, который вызывает наше беспокойство, - некая тайная болезнь, в которую впали наши школы, и болезнь эта их так изнурила, что у них нисколько не остается подлинной силы или хотя бы краски в лице; осталась только худоба и бледность. Между тем спасительные средства они от себя отталкивают или принимают их неохотно, да и, приняв, не чувствуют никакого улучшения, а, наоборот, приходят в еще большее расстройство и падают еще ниже.

3. Я отдаю себе отчет в том, что зло это имеет много причин, и причин весьма разнообразных. Однако я полагаю, что (поскольку в настоящее время отдельные проявления зла уже изучены и средства против них уже изысканы) все они могут быть приведены к одному общему источнику. Это известного рода укоренившаяся спячка и равнодушие, которые мешают людям как самим видеть истинную цель школы, так и открывать глаза, когда кто-либо другой им ее указывает; и, наконец, даже видя эту цель, они не в состоянии стряхнуть с себя эту спячку.

4. Чтобы разъяснить дело, разберем по порядку те три момента, которые заключаются в заголовке:

1) школу, которая по своей идее есть не что иное, как поприще труда, пусть даже приятного, но все-таки труда (§ 5-22);

2) косность, полновластно и гибельно завладевшую школами (§ 23-39);

3) изгнание косности, этого вредного хищника, как единственно возможное средство для оздоровления школ, выяснив попутно и вопрос о том, на чьей обязанности лежит это изгнание (§ 40 и след.).

5. Школу всего проще можно определить как собрание учащих и учащихся. Но и обучение есть один из видов труда; в этом смысле школа и есть поприще труда.

В самом деле, учить - это значит вводить в науку не знающих науки, учиться - это значит быть руководимым. Но кто ведет, тот предшествует; кого ведут, тот за ним следует. Предшествовать п следовать значит во всяком случае идти, а кто идет, тот не стоит, не лежит, не спит, не позевывает, но бодрствует, действует, напрягает свои нервы, находится в движении всем своим существом и достигает своей цели только благодаря этому непрерывному движению.

6. Иной по неопытности возразит, что слово "школа" (греческое σχολη) означает досуг, покой, а покой противоположен работе⁴. Такому я отвечу: да, но работе механической, утомляющей тело, от которой ученики с тем, очевидно, и освобождаются, чтобы все свои природные силы направить на более сильную умственную работу.

⁴ (См.: Великая дидактика, VIII 2, 4, 5-9; XII 1.)

7. В латинском языке школа иногда называется ludus, т. е. игра; и опять-таки не ради того, конечно, чтоб ученики могли думать, что они могут заниматься игрой в кости, карты или шахматы или предаваться другим бесполезным забавам, - но в том смысле, что она представляет собой тихое пристанище, специально устроенное для научных знаний, нисколько не обременительных и не утомительных, но, подобно игре, лишь приятно и легко упражняющих ум и тело.

8. Что школа есть не что иное, как рабочая мастерская (laboratorium), ясно уже из почетных эпитетов, данных школам, или из метафорических [образных] определений, которыми весьма удачно характеризуют занятия школы и лиц, посвятивших себя школьной жизни. Рассмотрим некоторые из них.

9. Во-первых, школа называется мастерской гуманности⁵, в которой молодые и необразованные люди образуются (efformantur), чтобы вполне воспринять черты подлинной гуманности, чтобы не остаться болванами, а выйти из нее живыми образами божиими, созданиями, в наибольшей степени похожими на их Создателя. В мастерских (особенно ремесленных, скульптурных, живописных) нет места для праздности и праздных людей, там кипит непрерывная работа - пилка дерева, стругание, обточка, долбление, резьба и расписывание - по пословице: "ни дня без штриха" и не допускается никаких праздников, кроме данного Богом воскресенья. И в школах дело должно быть поставлено так, чтобы эти мастерские мудрости не уступали ни одной механической мастерской в смысле трудового напряжения и чтобы они не знали никаких праздников, исключая посвященных Богу.

⁵ (В подлиннике officina humanitatis - "мастерская человечности".)

10. Школы весьма метко называют также мастерскими света, так как главнейшая их цель - просвещение умов, чтобы рассеивать мрак врожденного нам неведения, заблуждений и грехов. Но если представлять себе школу в виде мастерской света и светильников, то тем самым должно предполагать наличие в ней деятельных и бодрых работников, часть которых разыскивала бы материал для изготовления из него светильников, другие изготовляли бы фитили, топили бы воск или сало, вставляли фитиль, выливали и вынимали из форм свечи, упаковывали то, что уже готово, третьи приготовляли бы трут, ударяли бы сталью о кремень и извлекали искры; зажигали серничками свечи, вставляли их в подсвечники, доставали свечные щипцы, снимали нагар и делали так, чтобы все становилось освещенным.

11. Удачно также сравнивали школы со строительным искусством, потому что, в самом деле, люди здесь подготовляются для того, чтобы, подобно хорошо обтесанным камням, войти в состав общественного здания - хозяйственного, политического, церковного - и содействовать прочности и красоте постройки.

Если же смотреть на это дело не как на чисто человеческое, ибо оно собственно и не есть таковое, но как на дело вечной Премудрости, которое она только осуществляет руками людей, то совершенно справедливо будет и в пример взять само воплощение этой Премудрости - премудрого Соломона. Когда он хотел построить Богу храм, себе - дворец, а жене своей, дочери фараона,- дом (символизирующие церковь, государство и школы), то он собрал для этого ошеломляющее количество искусных и прилежных работников. На Ливан послал он восемьдесят тысяч лесорубов и плотников и семьдесят тысяч грузчиков вместе с тысячью тремястами надсмотрщиков. Нарубленные и обрезанные здесь кедры были доставлены к морскому берегу, связаны в плоты и переправлены в Иерусалим. Литейные работы производились на полях Иерихонских между Сокхофом и Цартаном. Все это наглядно показывает, что тщательная обработка живых камней и бревен для строительства церковного и государственного невозможна без предварительной, усиленной и очень тщательной подготовки их посредством школьных наук. Следовательно, школа знает только работу, но, при правильной постановке дела, работу приятную, подобно работам в благовонном лесу Ливана или в долинах роз в окрестностях Иерихона (3 Цар. 5, 18 и 7, 46).

12. Если мы посмотрим на школу как на паству агнцев божиих, пасущихся на лугах мудрости, то увидим, что и в этом случае она означает работу и труд, а не праздность и леность. Этому нас учит праотец Иаков, который, пася с тестем своим, Лаваном, стадо его, говорил, что он служил ему всеми силами (Быт. 31, 6), что днем томился он от жары, ночью - от стужи и что сои убегал от глаз его (40). А когда Бог сетует на пастырей Израиля, что они не пасут стад своих, слабых не укрепляют, и больной овцы не врачуют, и пораненной не перевязывают, и угнанной не возвращают, потерянной не ищут (Иез. 34, 4), то он ясно указывает, какой неусыпности, какой заботливости, какого труда требует также и человеческая паства (будет ли то паства "овец" в церкви, или "баранов, козлов, быков, медведей и львов" в государстве, или, наконец, "ягнят, козлят, телят и львят" в школе).

13. Не неуместно сравнивают также школы с питомниками; ведь на самом деле они представляют собой питомники для церкви и государства. Именно, как разумный садовник сеет и сажает молодые деревца не тотчас же на то место, где они потом должны стоять и приносить плоды, но в особое место в саду, которое он называет питомником или рассадником, точно так же и людей нельзя тотчас же поместить в церковь и в государство и предоставить им там развиваться, но нужно развивать их заранее, в юношеские годы, не обремененные еще тяготами жизни и наиболее пригодные для упражнения во всех делах. Как садовник в своем питомнике прилагает величайшие усилия, чтобы юные растеньица вырастали нормально из семян или чтобы, вырытые в лесу и перенесенные в сады, хорошо укрепились и привились; как затем он неотступно поливает, пересаживает, прививает черенки, чтобы сделать их способными к хорошему плодоношению, очищает и чего только не делает, пока растения, укрепленные многолетним заботливым уходом за ними, не окажется возможным пересадить на определенное место в саду и заставить их приносить плоды, совершенно так же бывает и здесь: и здесь питомники церкви и государства необходимо требуют большой заботливой работы, если мы не хотим, чтобы наши растеньица, будущие плодоносные деревья, зачахли, стали бесплодными и окончательно погибли.

14. Но всего правильнее сравнивать школу с ложем роженицы, как и апостол требует, чтобы новообращенных христиан считали за новорожденных младенцев и питали их словесным чистым молоком (1 Петр. 2, 2). И философ Сократ, который был сыном повивальной бабки и который, сам сделавшись мудрецом, насыщал и многих других своей мудростью, по своему собственному признанию, исполнял дело повитухи. И это очень остроумно. В самом деле, Бог оплодотворил семенами мудрости и добродетелей свой излюбленный образ - человеческую природу, так что она во всех своих отдельных представителях обладает даром и способностью к учению, были бы только люди, которые ласковой и умелой рукой могли бы счастливо выводить на свет божий прекрасное дитя мудрости, статное дитя красноречия, веселое и живое дитя добродетели. Но и в родильных домах нет места бездеятельности, и там идет оживленная работа: пока мать мучится родами, бабка приносит ей лекарства, служащие для облегчения болей, искусно мешает и разумно применяет их; да и все присутствующие только и заняты тем, что способствуют сохранению жизни и здоровья роженицы и дитяти, а если ничего другого не могут сделать, то хоть молятся. Так как же можно думать, что духовное повивальное искусство менее серьезно и трудно и что им можно заниматься беззаботно или для забавы?

15. Наконец, не без основания школу называют также ареной состязания муз и сравнивают с войной. Именно здесь из отборной молодежи составляется войско, предназначенное для того, чтобы бороться с врагами человеческой природы: невежеством, заблуждениями, пороками - и чтобы изгонять из области церкви и государства всю эту скверну грубости, безбожия и т. п. Но кто же когда-либо видел, чтобы война велась без трудов и лишений? Ее начинают не для удовольствия, но для нее идут на бедствия и страдания, пока, с напряжением всех сил, она не будет доведена до конца и пока сам полководец и все военачальники и простые воины не обретут вновь мир и покой, славу и богатую добычу с радостью и ликованием.

16. Отсюда ясно, что такое школы и что они требуют людей деятельных, что относится и к учащим, и к учащимся, и к тем, которые приставлены к тем и другим, т. е. к начальникам и руководителям. Чтобы еще лучше это выяснить, рассмотрим теперь в отдельности образец хорошего учителя, хорошего ученика, хорошего школьного начальника.

17. Хорошим учителем является тот, кто старается не только слыть, но и быть таковым, т. е. учителем, а не одной лишь личиной учителя. Следовательно, он не должен уклоняться от связанного с учительством труда, а сам его выискивать; исполнять его не ради формы, а серьезно; не на ветер, но для прочной и постоянной пользы учащихся, применяя к себе и внушая ученикам слова Сенеки: "Благородные умы питает работа. Не довольно того, что ты только не отрекаешься от работы,- ты должен ее требовать; не достойно мужа бояться пота"⁷. Хороший учитель ищет учеников ("Хороший наставник радуется, если учеников у него много", - говорит Фабий⁸). Он ищет, чему учить, ибо он горит нетерпением обучить всех всему, что только возможно. Он думает о том, как учить, чтобы напиток науки проглатывался без побоев, без воплей, без насилия, без отвращения, словом, приветливо и приятно. Подобно усердному ваятелю, он старается по возможности красиво изваять и расписать божии изображения, без конца их шлифует и отделывает, чтобы придать им наибольшее сходство с оригиналом. Как чистый и непорочный служитель вечного света, он горит нетерпением рассеять умственный мрак и пролить свет во все мысли и действия. Как предприимчивый архитектор, всюду валит он лес знаний, свозит его в одно место, доставляет, куда следует, соразмеряет, выравнивает и обрезает его так, чтобы, все во всех отношениях приладив и подогнав, застроить затем все уголки человеческого существа. Как хороший пастырь, он постоянно находится у своего стада с неусыпной заботой о том, как устеречь своих агнцев от ярости диких зверей, как предохранить их от заразительной болезни, удержать от ложных путей, направить на здоровое жизненное пастбище и напоить их потоками вод живых. Как рачительный садовник, он ухаживает за всеми растениями под небом, которые поручено ему взрастить в саду его, чтобы они в течение всего времени своего произрастания пользовались хорошим уходом и были оживляемы и укрепляемы поливкой и удобрением. Как добросовестный акушер, призванный к постели мучающихся родами умов, он будет неусыпно заботиться, чтобы умы легче и счастливее разрешались от бремени. Наконец, как энергичный полководец, высланный против варварства и безбожия... и т. д. Счастливы школы, имеющие таких учителей!

⁷ (Сенека. Письма к Луцилию, 31, 7. )

⁸ (Фабий - здесь: Марк Фабий Квинтилиан (ок. 35 - ок. 96), римский оратор и педагог. Коменский цитирует его трактат "Об образовании оратора".)

18. Равным образом хороший ученик будет не чем иным, как тем, что вполне точно соответствует его имени: он будет сгорать от нетерпения учиться, не боясь никаких трудов, лишь бы овладеть наукой. И его благородный дух будет питать работа; мало того, что он не будет избегать труда, он будет даже искать его и не бояться напряжения и усилий. Он будет ставить себе целью не что-либо посредственное, но самое высшее, постоянно стремиться чему-нибудь научиться, пока он чувствует, что ему чего-либо недостает, и постоянно искать, у кого ему учиться, во всем подражая своим учителям и соревнуясь с своими сотоварищами, всеми силами стараясь сравняться с одними, превзойти других. Без сомнения, он будет подобен хорошему материалу, стремящемуся превратиться в прекрасный образ, в подобие самого Бога; подобен чистому воздуху, который жаждет быть пронизанным лучами света; подобен выровненному для постройки месту, которое остается только заполнить всеми прекраснейшими зданиями мудрости; подобен агнцу, рвущемуся к корму на пастбище; подобен благородному растению, готовому стать деревом божьего рая и принести прекрасные, ароматные плоды в великом изобилии; подобен душе, которая чувствует себя оплодотворенной божественным семенем и, покорная заботам повитух, производит живой отпрыск мудрости и добродетелей; наконец, подобен хорошему солдату, который следит за каждым мановением своих вождей и ревностно добивается добычи.

19. Хороший попечитель (curator) школы тот, кто прилагает всевозможные старания к преуспеянию школы и кто не чувствует себя хорошо, если не в хорошем состоянии его школа. Он смотрит на нее как на свою Спарту⁹, всячески поддерживать и украшать которую составляет его призвание. Он делает то, что делает хороший главнокомандующий со своим войском; он снабжает его хорошими полководцами и командирами, научает их в свою очередь вербовать или путем упражнений воспитывать хороших солдат и, наконец, устанавливает в войске надлежащий порядок. Снабжая его наилучшим вооружением, подчиняя его законному порядку, обязывая его к верности присягой и заботясь о назначении и своевременной уплате всем причитающегося жалования, ведя их затем на врага и побуждая их неослабно стоять в деле, он никогда не позволяет войску быть в сонливом покое, но постоянно поддерживает в нем бодрость крепостными работами, фуражировками, набегами, стычками с неприятелем. Когда же дойдет дело до битвы, он объезжает войска, устанавливает или приводит в порядок их ряды, все время убеждая, воодушевляя, возбуждая их обещаниями и угрозами, возвращая бегущих, поддерживая слабых, хваля храбрых и т. п., словом, неутомимо работает и все делает, чтобы добиться победы. Ведь он знает, что при дурном ходе дела отечество погибнет, а сам он покроет себя стыдом и презрением; что только победа обеспечит отечеству безопасность, а ему самому - триумф.

⁹ (См. примеч. 98 к "Пансофической школе".)

20. Смотри, как здесь везде требуется живость и усердие, постоянный подъем духа, напряжение сил, неутомимое прилежание, непрестанный ряд усилий и как бы непрерывное бодрствование, а не остановки и отступления; не оглядывание на сделанное, а предвосхищение того, что еще остается сделать, пока не будет достигнута цель.

21. Но так ли все это оказывается в школах, с таким ли жаром все там делается? О, если бы это было так! Тогда бы видно было, как и здесь, благодаря бдительности и усердию, благословением божиим все преуспевает.

22. Но все это похищает у нас то губительное и наводящее оцепенение чудовище, о котором мы начали говорить, - косность.

В стремлении изгнать ее из умов рассмотрим теперь: 1) что такое косность; 2) в какой степени глубоко овладела она школами и 3) как велико ее вредное влияние.

23. Косность есть отвращение к труду в соединении с леностью. С нею увязаны: 1) бегство от работы и уклонение от задаваемых работ; 2) вялое, холодное, поверхностное и безучастное исполнение их и, наконец, 3) медлительность и прекращение уже начатых работ.

24. А разве не замечаем мы повсюду в школах все эти три явления? Разве не охотнее уходят из них учащие и учащиеся, чем поступают туда? Конечно, за исключением некоторых, кто принужден в них оставаться, потому что здесь зарабатывают свой хлеб, которого иначе добыть не умеют. Но разве и те, которые в них остаются, не предпочитают тратить свое время на бездействие и праздность? И разве в часы, которые они принуждены посвящать занятиям, не ведут они дела сонно, вяло, флегматично, лишь бы отбыть время? И разве в конце концов не бегут они оттуда, как от работы на мельнице, не достигнув даже цели обучения?

25. Переходя, в частности, к учащим, необходимо отметить, что господство над ними косности выражается прежде всего в том, что они не думают, как бы приобрести самим себе свет истинного и полного просвещения, и еще менее того принимают на себя труд, потребный для достижения такого просвещения. Для подтверждения этого я поставлю перед их глазами в виде зеркала то изречение Эразма, которое приводится Форцием, когда он говорит: "Кто начнет учить кого-нибудь (кого-нибудь, говорит он, т. е. одного; тем более это относится, стало быть, к тому, кто захотел бы обучать всю школу и посвятил бы этому призванию свою жизнь), тот постарается преподать ему самое лучшее; но, чтобы преподать наилучшее и притом самым правильным образом, нужно, собственно, знать все или, если в этом отказано уму человеческому, по крайней мере, самое главное из каждого учебного предмета. И в отношении его, т. е. учителя классических языков, нельзя довольствоваться десятью или двенадцатью авторами, но я буду требовать от него знакомства со всем кругом научного знания, чтобы для него (заметьте это хорошенько), даже если он берется учить лишь самой малости, ничего не оставалось неизвестным. Следовательно, он должен будет одолеть все "племя" писателей, чтобы остановиться на лучшем; отведать от всех, никого не пропуская, и т. д."¹⁰. Но кто из учителей заботится о приобретении в первую очередь для себя подобного рода полного образования, чтобы стать живой библиотекой, ярким солнцем для своих учеников, освещающим их со всех сторон?

¹⁰ (С цитируемых слов Эразма Роттердамского начинается его трактат "О способах обучения учащихся".)

26. Отсюда следует, что тот, кто мало знает, малому может и учить и что он не умеет, да и не дает себе труда добиться успехов от своих учеников. В каких школах руководители их знакомят учеников с хорошими авторами? Сколько авторов ежегодно они проходят? Десять или двенадцать? А ведь Эразм еще и этим не довольствуется.

27. Но если даже и занимаются с учениками тем или иным автором, с каким прилежанием это делается? Сколько часов в день ведется преподавание? Много ли таких людей, которые, подобно Форцию, могут сказать о себе: "Ежедневно я преподавал в продолжение двенадцати часов; кроме того, ради упражнения в красноречии, я иной раз еще произносил речь - о Боге ли, о мире лил о других ли вопросах" (ср. гл. XVI его сочинения, озаглавленного "De ratione docendi" ("О методе учения")? Где найдешь таких Форциев?

28. Что сказать мне о питомцах школ? Разве не известно, что они осаждены со всех сторон их злейшим врагом - косностью? Прежде всего их ум и сердце опутаны таким густым мраком, что они даже не различают сияние истинного и полного образования. Поэтому они и не чувствуют внутренней в нем потребности; для них, подлинных рабов полуобразования, довольно только капельной дозы наук, подобно тому как равнодушный и ленивый пленник, даже и будучи в состоянии разорвать свои оковы и освободиться из мрачной темницы, нисколько не заботится об этом, предпочитая влачить свою жизнь в темноте и смраде.

29. Далее, косность и уши им заложила, так что они тяготятся слушать своих учителей, если даже и является к тому возможность. А если они их слушают, то все равно, как если бы не слушали; сколько бы лет они ни учились, они так и остаются не чем больше, как учениками.

30. И глаза их заволокла и сделала незрячими косность, так что они слишком ленивы для того, чтобы хоть дома читать книжки; по имени они - студенты, т. е. люди, предавшиеся изучению изящных искусств и наук, на самом же деле они - питомцы косности и апатии.

31. Что мне сказать об их языке? Что он у большинства точно прилип к гортани, доказывает редкость вопросов, бесцветность ответов, небрежность в изложении.

32. Что сказать о внутренних чувствах?¹¹ И там все мертво. Они не имеют ни малейшей потребности пасти свой ум на лугах мудрости; они отказываются утруждать память, ежедневно заучивая что-либо наизусть и слагая это в тайниках своего духа; еще менее склонны они изощрять свой разум собственным размышлением.

¹¹ (Внутренними чувствами Коменский называет память, воображение и способность синтезировать (согласовывать) данные, получаемые с помощью пяти "внешних" чувств.)

33. Руки у них делаются до того дряблыми, что они не заботятся даже выписывать себе ценные замечания из писателей, чтобы вооружить себя (без чего невозможно стать ученым) сокровищем подобных извлечений.

34. Эта праздность отдельных членов имеет результатом расслабление и изнеможение всего тела и духа, так что, наконец, большинство, забывая о той цели, для которой они сделались и стали называться студентами и посвятили себя школьной жизни, проводит время в еде, питье и сне (не только ночью, но даже сверх потребности и днем) и в этом ленивом покое расточает свои юные годы, прекрасную весну своей жизни.

35. Если они и принимаются за какого-либо рода занятия, то занятия грязные, не достойные благородного звания студента: кости, карты, фехтованье, кулачный бой, праздношатанье, пустые разговоры, бесшабашные попойки, ночной разгул и т. д.

36. А какой характер носит попечение о школах со стороны схолархов [начальников школ]? Какое старание прилагают они к предупреждению беспорядков? Насколько серьезно их рвение, когда дело идет об устранении неустройств? В иных местах совсем нет начальников над школами, потому что они не поставлены. А где таковые есть, то редко бывают они достойными своей должности, бдительными и энергичными, исполняющими, как подобает, свои обязанности. Они редко посещают школы, редко проверяют учащих и учащихся, редко выговаривают нерадивым и т. д., но предоставляют дело собственному течению, только чтобы никого не обидеть.

37. Что иное может выйти из всего этого, как не то, что мы видим в рабочих мастерских, где ленивые работники убивают время на сон, игру и ничегонеделанье и где все работы остаются недоконченными или неисполненными? Что иное, как не то, что происходит на строительстве, где нужный материал не нарублен, не отесан, не обрезан и не обработан как следует и где поэтому места для построек остаются пустыми или вместо обещанных дворцов являются хижины, да и те со щелями, кособокие, неотделанные и уродливые? Что иное, как не то, что происходит на войне, где нерадивые полководец и солдаты, даже при наличии всех данных для победы, упускают ее из рук? Что иное, как не то, что наблюдается в садоводстве и полеводстве, когда на заброшенных полях вырастает сорная трава, вместо прекрасных кустарников - тернии, вместо плодовых деревьев - одни бесплодные?

38. Таким образом, вследствие господствующей в школах нерадивости они не приносят ожидаемого плода; из своих мастерских выпускают они вместо стройных статуй грубые чурбаны, вместо светильников мира - дымные головни, вместо невинных агнцев - похотливых козлов, вместо плодородных деревьев - колючий кустарник. Если хотите устранить когда-либо эти недостатки, нужно изгнать из школ косность.

39. Но что значит изгнать? Это значит принять насильственные меры против того, что причиняет нам большое неудобство и не хочет исчезнуть само собой или же не может быть удалено спокойным образом. Тогда мы кричим, отталкиваем руками, или бьем дубиной, или выгоняем кнутом или каким-нибудь другим подобным орудием, способным внушить страх и обратить в бегство.

40. Итак, если мы требуем изгнания косности, то тем самым мы требуем применения насильственных мер против гадкой привычки, погружающей нас в бессилие и сковывавшей нас какой-то сонливой апатией, вследствие чего мы становимся неспособными предпринять состязание в достижении мудрости. И притом - выкорчевать косность до конца, чтобы она уже никогда не была терпима в недрах школы.

41. Но кто приложит руку, чтобы изгнать это чудовище? Рассказывают, что когда известный, воспетый поэтами вепрь каледонский разорял поля Этолии и страшно опустошал прекрасно возделанный виноградник царя Энея, то собрались самые сильные охотники со всей Этолии, чтобы убить этого вепря¹². А когда у нас волк производит опустошения в стаде, то обыкновенно собираются дворяне, горожане и крестьяне и защищают свой скот. И когда неприятель вторгается в пределы нашего отечества, то никто не отказывается взяться за оружие. Не должны ли и мы все таким же образом сплотиться здесь, где полю государственному, винограднику церковному, пастве христовой - юношеству - причиняется гораздо больший вред, чем какой мог бы нанести какой-либо хищный зверь или озлобленный враг.

¹² (Овидий. Метаморфозы, XIII 260.)

42. Прежде всего изгонять это чудовище надлежит, конечно, тем, в которых оно преимущественно укоренилось. Но кто же это такие? Часто слышатся жалобы на учащих, а те приписывают вину учащимся. Но, несомненно, не без греха обе стороны. Учащие чувствуют неохоту бодро учить, ученики слишком ленивы для того, чтобы старательно учиться. Следовательно, обе стороны обуяла небрежность; но большая доля вины ложится на учителей, потому что они являются как бы ее источником, из которого на учащихся льются ручьи гибельного подражания.

43. Впрочем, заботу об этом должны взять на себя вообще все те люди, труды которых, добродетели, добрая слава, собственная совесть, наконец, благосостояние терпят ущерб от этого чудовища. В школах сюда относятся учащие и учащиеся вместе с их инспекторами; вне школ - родители, пастыри духовные и те, попечению коих вверены все дела человеческие, т. е. начальники христианские.

44. Учащие должны изгонять косность как из себя самих, так и из своих учеников.

45. Из себя самих, - помня о высоте своего призвания, которое Бог выразил словом пророка: "Дабы ты насаждал небо и утверждал землю" (Ис. 51, 16). Смотри, - значит, школа есть сад церковный, основание государственное, а вы, начальники учащегося в школах юношества, вы являетесь садовниками того и другого рая, земного и небесного. Что же может быть для вас более почетного, как соответствовать этому своему званию?

46. Да содействует изгнанию косности пример трудолюбивых ремесленников, из которых каждый (если только он не какой-либо выродок) стремится отличиться в избранном им для себя искусстве и овладеть всеми необходимыми в его работе приемами и способами. Кузнец умеет так размягчать железо, что оно становится растяжимым, как воск, после чего он придает ему любую форму. Литейщик умеет плавить металлы так, что они растопляются, и тотчас же создает из них прекрасные статуи. Живописец умеет так изобразить каждое лицо, как будто бы оно было живое. Садовник умеет с безошибочной уверенностью сеять, выращивать и придавать красивый вид растениям. А образователям человечества разве не стыдно стоять шике их?

47. Даже и независимо от этого сравнения не мешает подумать, как позорно очутиться в противоречии с самим собой и только называться тем, чем на самом деле не являешься. Что такое невежественный учитель, пассивный руководитель других, как не тень без тела, облако без дождя, источник без воды, лампа без света, следовательно, пустое место. Да будет ему стыдно! Ты же, раз ты дозволил поставить себя на то или иное место, - в соответствии с этим и действуй. Ты получаешь солдатское жалованье - так будь солдатом. Ты изображаешь собой учителя - так учи или сложи с себя эту маску.

48. Следует также принять в соображение и те неприятности, - каких должны ожидать себе ленивые учителя. Ведь если прав был Диоген¹³, когда он, увидя мальчика, ведшего себя неприлично, бил палкой его воспитателя и говорил: "Так это ты его так наставляешь?", то на том же основании должны остерегаться побоев и те учителя, ученики которых постоянно проявляют незнание и дурное поведение. Ибо извинительно делать проступки тем,, кто, будучи предоставлен самому себе или весьма плохо руководим, не умеет еще управлять собой; вся вина падает на их косных и неумелых руководителей, отвечающих за безупречность поведения тех, которых они приняли под свое руководство.

¹³ (Диоген - здесь: Диоген Синопский (ок. 400 - ок. 325 до н. э.), греческий философ-киник. Рассказанный Коменским эпизод был включен им в его пьесу "Диоген-киник воскресший" (первая публикация - 1656 г.).)

49. Особенно же должны были бы разорвать наложенные злосчастной косностью оковы, с одной стороны, награда, обещанная верным просветителям других, т. е. вечное сияние на небе, подобное красоте тверди (Дан. 12,3), с другой стороны, страшные молнии божии: "проклят, кто дело божие делает нечестно" (Иер. 48,10), "проклят, кто слепого сбивает с пути" (Втор. 27, 18), "горе вам, вожди слепые..." (Матф. 23, 16), "горе вам, пастыри, которые пасете самих себя... мои же стада не пасете" (Иез. 34, 2, 3), "горе тем, которые соблазняют одного из малых сих" (опять слова Христа. - Матф. 18, 6), а соблазняет тот, кто не наставляет, тогда как он мог бы это сделать, так как это входит в его обязанность. Но если горе соблазняющему одного, во сколько же раз больше горе тому, кто вследствие своей небрежности губит многих.

50. Из учеников косность изгоняет ревностный учитель тремя способами. Во-первых, постоянным примером прилежания и деятельности, постоянным трудом на их глазах. О, какое это имеет значение! Один тлеющий уголь, брошенный в груду потухших уже углей, если его хорошо раздуть, зажжет все. И один Александр, бросающийся в глубокие сугробы снега, или в бушующие реки, или в густую толпу врагов, заставит следовать за собой и приведет к победе все войско¹⁴. Искорени же в себе леность, верный учитель, и скоро ты увидишь, как она исчезнет у твоих учеников. Такой мужественный Форций, не затрудняющийся ежедневно прилежно учить четыре, шесть, восемь, десять часов, не почувствует недостатка в людях, бодро и с успехом готовых ему подражать.

¹⁴ (Намек на походы Александра Македонского.)

51. Во-вторых, из опасения наскучить им одними только призывами к смотрению и слушанию надобно предоставить им и практические упражнения, мало того, надобно их даже обязывать и понуждать к этим упражнениям. Пусть учитель заставляет их подражать тому, что он говорит, пусть он обращает внимание на то, как они подражают, и пусть ошибающегося он тотчас исправляет. Так в непрерывном делании будет возрастать и разум. Ибо человеческая природа склонна к деятельности; она рада всякому движению и упражнению, умей лишь дать ей надлежащее направление, а не притуплять ее.

52. В-третьих, дружественная и мирная беседа будет содействовать тому, что они не будут дрожать перед учителем, как перед тираном (ибо боязнь приводит ум в замешательство), но будут любить его, как отца, и обращаться с ним непринужденно.

Сознаюсь, что при посещении некоторых школ я удивлялся и соболезновал, видя, как неискусно велось дело обучения. Я заметил, что иные учителя весь свой авторитет основывают на том, чтобы как можно меньше говорить с учениками, но, расхаживая мимо них с видом истуканов, швырять им задания, все равно как собакам - кости, а затем приходить в бешенство, если, они выполняются неудачно. Что это, как не способ подавлять естественную наклонность и насильственно вызывать отвращение к занятиям? Что же ты - идол? у тебя есть язык - и ты не говоришь? у тебя есть уши - и ты не слышишь? у тебя есть глаза - и ты не видишь? Ты хочешь, чтобы тебе поклонялись? Не сможешь ты стать богом для своих учеников, пока не перестанешь быть идолом; не сможешь исполнять дело учителя, пока ты не научишься поступать как отец.

53. Конечно, ученики и сами должны стараться избавиться от косности. Как уже сказано, нет более действенного способа привить им это стремление, чем пример и разумное руководство. Если же приходится действовать при помощи доводов разума и убеждений, то прежде всего нужно внушить любовь к мудрости, - затем следует подсластить необходимые для достижения ее труды и лишь в том случае, если ученики все еще не поддаются, прибегнуть к дисциплинарному воздействию.

54. Итак, в первую очередь нужно как можно больше превозносить мудрость, чтобы ученики, опьяненные любовью к ней, не чувствовали труда, потребного для ее достижения. Но что значит быть мудрым? Это значит знать различие вещей, всюду предпочитать доброе злому, лучшее - менее хорошему, всегда уметь найти лучшие средства к достижению намеченных благих целей, иметь наготове нужные для их применения способы и таким образом, где бы ты ни был и что бы ты ни делал или в каком бы положении ни находился, ясно все видеть и быть в состоянии и другим служить добрыми советами; быть человеком увлекательного красноречия, прекрасной нравственности и истинной религиозности, через то снискивать любовь от Бога и от людей и таким образом уже в этой жизни быть счастливым и блаженным.

55. Для достижения столь великого блага не следует жалеть никаких усилий; ведь путь добродетели труден и без напряжения сил ничего славного не достигнешь. За свои дары Бог велит смертным платить трудами; но нет ничего недоступного для добродетели, которая всякую работу предпочитает безделью. И кто берется за наивысшее, тот должен спознаться и с ночным бодрствованием и трудами и избегать пиров роскоши и всего, что ослабляет дух. Александр, будучи юношей, покорил мир благодаря тому, что он никогда не мешкал; можно преодолеть и мир наук, если идти не останавливаясь и ежедневно занимать чем-либо свой ум. Косность есть скверный и достойный отвращения порок, потому что она превращает человека - ближайшее к ангелам творение в неуклюжий чурбан. Обратите внимание на другие творения неба и земли, каждое из которых тем благороднее, чем оно деятельнее и живее, например солнце и весь хор небесных созвездий в их от века установленном постоянном течении или ангелов в их постоянном служении. И наоборот, чем что-либо неподвижнее, тем оно ненавистнее и презреннее, как камни и грязь, для того и назначенные, чтобы их топтать.

56. Если кого эти примеры не убеждают удалить от себя косность, то, если он еще мал, гони косность из него розгой; если же он уже в возрасте, тогда гони его самого вон из школы как воплощенную леность. Что в самом деле делать незанимающемуся среди занимающихся, если он и без того фактически скорее отсутствует, чем присутствует среди них? Небольшая дружина решительных воинов представляет большую силу и скорее победит врага, чем бесконечное множество трусов и лентяев.

57. Но что могут сделать начальники школы, схолархи¹⁵, для того чтобы удалить косность из школ? - Все, если они выполнят следующие пять требований. Во-первых, если они обеспечат юношество хорошими, т. е. учеными, набожными, доброжелательными (humanos), работящими, учителями. Эти последние должны быть учеными - потому что никто не может учить других, если оп сам мало знает; набожными - потому что только таким обещано преуспеяние во всем, что бы они ни делали (Пс. 1,3); доброжелательными - потому что подобные люди сколько сами получают света от Бога, столько же с охотою изливают и на других и потому что они готовы без всякого стеснения и сами научиться тому, чего еще не знают, и других научить без всякой зависти; работящими же, наконец,- потому что вся школа, как мы раньше видели, есть рабочая мастерская (laboralorium).

¹⁵ (О назначении схолархов см.: Законы хорошо организованной школы, XXIII.)

58. Во-вторых, начальники школ (схолархи) не должны довольствоваться тем, чтобы только привести однажды дело в надлежащий порядок, потому что дурные привычки (как и дурная природа), даже если их изгнать палкой и колотушками, все-таки в конце концов снова возвращаются¹⁶. В-третьих, они должны чаще посещать школы, чтобы убеждаться, все ли исполняют свою обязанность. В-четвертых, они должны заботиться о своевременной выдаче жалованья, для особенно же прилежных - и об особенном вознаграждении; с другой стороны, они должны неукоснительно держать небрежных в страхе как угрозами наказаний, так и действительным их наложением. Наконец, в-пятых, они должны приказывать ежегодно дважды прочитывать вслух все школьные законы, чтобы никто не оставался в неведении относительно своих обязанностей и не имел возможности извинять свою нерадивость незнанием.

¹⁶ (Гораций. Послания, I 10, 24.)

59. Могут ли здесь сделать что-нибудь родители? Очень много. Насколько верно то, что косность нельзя удалить из церкви и государства, если она не будет устранена из школы, настолько же справедливо и то, что ее нельзя искоренить в школах, если она не будет изгнана из семьи, и что, наоборот, дети, поощряемые в семье к деятельности, тем самым получают прекрасную подготовку и для школы. Одно весьма мудрое изречение гласит: "Род человеческий и в колыбели нужно оберегать от косной бездеятельности, губящей всю жизнь". По этой причине умный народ парфяне, а позднее - спартанцы строго приучали своих детей ежедневно к движению и работе, как и к немедленному во всем послушанию, для чего не давали им завтракать, прежде чем состязанием в беге и в бросании диска не доведут их до изнеможения и до пота на челе. Если бы школы получали юношей, уже получивших такую закалку (а не ленивых чурбанов, как бывает в действительности), как легко можно было бы построить на этом основании какие угодно виды школьной работы!

60. Итак, благочестивые и мудрые родители могут оказать большое содействие изгнанию косности из школы, если они еще в семье никогда не будут потакать этому пороку, т. е. ни сами не будут вести праздную жизнь, ни детям своим и другим членам семьи не будут позволять предаваться отупляющему бездействию, но будут настаивать на том, чтобы все, что имеет руки и ноги, находилось в движении и было занято какой-нибудь полезной работой. Даже совсем маленькие дети, которые еще не в состоянии заниматься чем-либо более серьезным, пусть занимаются играми, только бы не предавались тупой неподвижности.

61. Если бы к этому присоединились еще теплые молитвы родителей к Богу и своевременная отдача детей в школу, если бы они никогда по какой бы то ни было причине не отрывали их от школы и если бы они постоянно узнавали у детей, чем они занимаются и какие оказывают успехи, это не могло бы не укрепить и школьную работу. По меньшей мере, родители могли бы хоть за обедом или за ужином (когда это не отнимает времени и когда вообще нужно о чем-нибудь побеседовать ради души) спрашивать детей, что они выучили за этот день. И если они будут отвечать па эти вопросы, не заставит себя ждать и искомый результат - со дня на день ум их и язык будут все более и более развиваться.

62. Поразительно много могут содействовать восстановлению и сохранению благосостояния школы, если серьезно этого захотят, пастыри церкви. Если бы они, говорю я, хотели не только называться служителями Христа, но и быть его последователями и распространять свое пастырское попечение не только на взрослых, т. е. овец, но и на детей, т. е. на агнцев, то, по примеру Христа, они уготовали бы себе радость с теми, с которыми веселятся Бог и ангелы. Не то, чтобы они сами воспитывали юношество: на это недостанет сил их; но они должны прилежно наставлять образователей юношества (родителей, мамок, воспитателей, учителей, ректоров и т. д.) в их обязанностях согласно слову божию и неустанно поощрять их серьезным увещанием, предостережением, заклинанием, наблюдением, исправлением. Встретив же сопротивление, они должны иметь наготове "оружие воинствования их, сильное Богом на разрушение замыслов и всякого превозношения, восстающего против познания божия" (2 Кор. 10, 4).

63. Пастырское участие в серьезной заботе о школе будет состоять также в постоянно воссылаемой всей церковной общиной к Богу горячей молитве, да ниспошлет он на школу свое небесное благословение. В благоустроенных государствах и церквях, когда люди ищут себе пропитания от рудников, от соляных копей или от торговли, да и во время посева, жатвы, сбора винограда заведен похвальный обычай устраивать общественные молебствия, чтобы попросить божию помощь работам, доставляющим населению средства для жизни. Но ведь здесь - нечто большее, чем забота о добывании хлеба, вина, соли, золота; здесь дело идет об "урожае" добрых и мудрых мужей на благо современникам и потомству. О, что это за святое дело, если всюду, где имеется гимназия, этот первый рассадник для государства и церкви, при всех богослужениях воссылаются молитвы к Богу, которыми народ, родители, опекуны, няньки, а также и сами учителя, ученики, начальники школ и должностные лица воспламеняются к священной ревности при исполнении своих обязанностей и с неба призывается благословение божие. Только человек, не умеющий ценить вещи по достоинству, может не придавать этому значения.

64. О, да возбудит Бог пламенного Илию из среды этого народа или - если есть на это милость его - несколько таковых, которые обратили бы сердца отцов к детям и сердца детей к отцам, чтобы, когда придет Господь, он не поразил землю проклятием (Мал. 4, 5, 6). Ах, где Иоанн Креститель, который в пламенном гневе своем достиг бы того, чтобы царство премудрости восхищаемо было силою (Матф. 11, 12)?

65. Не следует забывать своих обязанностей и людям, поставленным у власти. Пусть каждый из них применяет к себе то, что сказала царица Савская Соломону: посадил тебя Господь на престол свой царем во имя Иеговы, Бога твоего (2 Парал. 9, 8); т. е. помня, что он поставлен на место господне, делал бы только то или предпочтительно то, что служит и к прославлению имени господня, и к поднятию народного благосостояния; и притом не только на данный момент, что достигается правильным управлением государством и церковью, но и на будущее время, что достигается заблаговременной подготовкой юношества в школах.

Следующий век будет именно таким, какими будут воспитанные для него будущие граждане. В обилии мудрых - счастье мира, говорит мудрейший царь, под скипетром которого процветало как изучение мудрости, так вместе с ним и все другое (Премудр. 6, 26).

66. Но как именно эти высокопоставленные люди должны поддерживать бодрый дух в школах? Во-первых, также через пример, всюду проявляя энергию и распорядительность, так чтобы и другие ободрялись, видя, о сколь многих делах болеют они сердцем. Ибо редко обманывает поговорка: "Каков поп, таков и приход"¹⁷.

¹⁷ (В подлиннике гекзаметр, заимствованный у Клавдия Клавдиана(375-404), римского поэта (8, 229, 300).)

67. Далее, они могут это делать, открывая новые школы, восстанавливая пришедшие в упадок, преобразуя такие, в которых хромает учебное или воспитательное дело, поставляя в руководители юношества и в школьные инспектора людей почтенных, мудрых, набожных, деятельных; людей, если таковые вообще найдутся, ахиллесового склада; чтобы они не являлись, как трутни, в пчелиные улья для того лишь, чтобы пожирать мед, но как пчелы, с любовью его собирающие. Они могут это сделать, если они обеспечат верным работникам приличное содержание, так, чтобы голод не вынуждал их бежать от этого священного призвания. Я разумею такие оклады, которыми могли бы быть довольны хорошие люди, посвящающие свои силы Богу и христианскому юношеству, а чрез то - церкви и государству. Иначе оправдается вполне справедливое четверостишие:

 Коль в лампу масла не нальют,
 Она светить во тьме не будет:
 Так вянут силы, если труд
 Награды должной не добудет.

68. Наконец, люди, поставленные у власти, могут это сделать поднятием авторитета школьных руководителей, принятием их под защиту собственного авторитета, чтобы доблесть и честность не страдали от злословия и нападок мелких людишек и врагов доблести, которые, не будучи в состоянии ей подражать, пускают в ход против невинных свои тайные происки, подрывая тем уже налаженное или начавшее налаживаться дело. Подобное неразумие человеческое и злокозненная хитрость сатанинская способны расстраивать или, по меньшей мере, задерживать даже наилучшие предприятия и планы, если не бодрствуют те, которые поставлены выше, и если они, полагаясь на помощь божию, не разрушают диавольские хитрости.

69. Мы исследовали, как злонамеренность противится доблести, косность - деятельности. Происходит это, конечно, путями тайными и скрытыми, составляющими характерную черту злой совести. Вступал я и в препирательство с нерадивыми, стараясь им показать, что им бы и места здесь не было, если бы добро возымело каким-либо образом предпочтение перед пошлостью. А злоумышленных да поразит гнев господен или гнев тех, которые поставлены на место Господа!

70. Ворчат они, будто новый метод очень труден; что он не приспособлен к природе человеческого духа. Если бы они только захотели выслушать, что говорит Сенека: "Великодушный считается не с своими личными силами, а с силами человеческой природы!"¹⁸ Если бы только, повторяю, эти духовные пигмеи умели сообразоваться не с текущим настроением умов в школе, но с самой природой ума и природой школы!

¹⁸ (Сенека. Диалоги, IX 6, 2.)

71. В частности, жалуются они на трудность новой грамматики. Если они и дальше будут делать то же самое, то я вправе буду поставить в начале ее Шоппово заглавие¹⁹ "Философская грамматика, предназначенная к тому, чтобы ученики были учителями, а учителя - учениками". В самом деле, если учителя не хотят быть впереди, то пусть будут впереди хоть ученики; если не ваши, то какие-нибудь другие.

¹⁹ (Шопп, Каспар (1576-1649) - немецкий специалист в области классической филологии, автор учебника под названием "Философская грамматика". )

72. Я же буду неуклонно, как если бы речь шла о каком-либо таинстве (ибо это и есть таинство), настаивать на том, чтобы молодежь привыкала ничего не делать, ничего не говорить, ничего не Думать иначе, как во всеоружии соответствующих способов и правил, так, чтобы, когда учеников спросят: что, каким образом и почему они так думают, говорят и делают? - они умели бы дать в этом отчет. А для этого нужно не такое обучение, которое дается у нас обычно.

73. Если кому-нибудь не нравится в этих вещах мое прямодушие, тот не знает, что значит сила любви, которая не останавливается перед тем, чтобы хоть за волосы извлечь кого-либо из пламени или омута, как бы ни было ему неприятно выполнение подобной обязанности. Будем же, прошу вас, помнить, что мы - люди, рожденные для человечности, а не для жестокосердия, и нет жестокосердия в том, кто добивается лишь всеобщего смягчения нравов.

74. Я считаю вполне и совершенно правильным, чтобы мы, будучи поставлены на эту дорогу, взаимно возбуждали друг в друге бодрость не только словами, но и примером, не только одним примером, но и словами. Для мальчиков, которые стремятся по ристалищу к цели, сказаны слова поэта:

 Того, кто отстает, покроет короста20.

²⁰ (Гораций. Послания, II 3, 417.)

Будем же исполнять свое дело, особенно в этом, гораздо более важном стремлении к мудрости, мы все, мужи и юноши. Ведь кто не хочет здесь бежать, того, бесспорно, покроет короста косности. Если она кому понутру, пусть себе ею утешается. Я говорю и буду говорить впредь только с людьми более подвижными; с ними одними я занимаюсь и впредь буду заниматься.

75. Однако я все-таки не теряю надежды, что посеянное здесь во имя божие семя божьим велением созреет до жатвы, если не тотчас, то все-таки своевременно. Вот земледелец ждет драгоценного плода от земли и для него терпит долго, пока получит дождь ранний и поздний, - говорит апостол (Иак. 5, 7). Надейтесь и вы вместе со мной, души благороднейшие! И если вы надеетесь, то к надежде на помощь божию присоедините свое собственное прилежание. Чтобы побудить вас к этому, я и задумал составить это сочинение об изгнании косности из школы; теперь, когда оно с божией помощью готово, передаю и посвящаю вам его, мои дорогие венгерцы. Благоденствуйте и преуспевайте, взаимно ободряя друг друга! Ибо солнце ваше восходит!?