Часть первая. Начертание пансофической школы

Что такое школа вообще

1. Согласно обычному словоупотреблению под словом "школа" понимают как здание, так и собрание, в котором обучаются для приобретения познания вещей, понимания и умения применять всякого рода искусства. Хотя человек родится способным ко всему, но на самом деле он ничего не знает, кроме только того, чему он научен благодаря руководству других людей и часто повторяемому опыту, а потому его необходимо учить всему и для этого посылать в мастерскую, где это делается. Оттого-то у высокообразованных наций есть столько же школ, сколько искусств; есть даже гимнастические (атлетические) школы, где юношество обучается употреблению оружия и т. п.

Что такое ученая школа

2. Под ученой (literaria) школой мы разумеем учреждение, где упражняются молодые люди, недавно вступившие в жизнь и намеревающиеся приступить к житейским занятиям.

Какова должна быть мастерская гуманности, школа ума

3. Истинными школами подобного рода, мастерскими гуманности, должны быть все учебные заведения (ludi literarii), предназначенные для обучения юношества. Но большинство школ, увы! слишком уклонились от своей цели и занимаются только тем, что играют науками, или, скорее, тоскливо мучаются над ними. Они не делают ничего, что бы соответствовало нуждам всей жизни, занимая умы лишь отдельными крохами наук, вещами, совершенно посторонними для действительной жизни. И вполне справедливо говорят: "Они не знают необходимого, потому что изучают не необходимое".

Что такое школа всеобщей мудрости

4. Мы желаем иметь школу мудрости, и притом всеобщей мудрости, пансофическию школу, т. е. мастерскую, где к образованию допускаются все, где обучаются всем предметам, нужным для настоящей и будущей жизни, и притом в совершенной полноте (omnino)¹. И все это должно вестись столь надежным путем (NB), чтобы из обучавшихся в ней не нашлось никого, кто бы совершенно ничего не знал о вещах, ничего бы не понимал в них и не в состоянии был бы сделать истинного и должного применения и, наконец, не был бы в состоянии удачно (commode) выражаться.

¹ (О значении понятий "все", "всё", "в совершенной полноте" ("всесторонне") подробно говорится в "Пампедии", I, II.)

Что значит, что все должны быть обучаемы

5. Мы желаем, чтобы все получили такое образование, чтобы всякий, кто родился человеком (т. е. создан по подобию божию и предназначен Богом для вечного блаженства, но будет шествовать среди бурь житейских), - был предохранен от опасностей и метаний в различные стороны, а также не погиб навеки, сбившись на пути к пристанищу вечного покоя. Ибо в этом - все важное для каждого человека (Еккл. 12, 13). Этого все должны остерегаться больше всего (именно вечных опасностей для души), хотя невозможно всем дойти до того, чтобы знать все подробности истины и добра (ибо они бесконечны), попять их и наслаждаться ими.

Что значит, что все должны быть обучаемы всему

6. Мы желаем, чтобы новички мудрости были обучаемы всему. А именно, во-первых, чтобы умы наполнялись светом познания того, незнание чего было бы вредно; даже руки вместе с другими способностями должны быть подготовлены ко всякому хорошему делу; язык должен быть вооружен приличествующей плавной речью.

1. Познание вещей

7. Мы желаем, чтобы умам внедрена была вся познание вещей. совокупность лучшего из всей области знания.

А именно, чтобы ничего не существовало ни на небе, ни на земле, ни в воде, ни в подземных глубинах, ничего в теле человека и в душе его, ничего в Священном писании, ничего также в ремеслах, в хозяйстве (oeconomia), в государственной жизни, в церкви, ничего, наконец, в жизни и смерти и в самой вечности, - чего бы основательно не постигали юные кандидаты мудрости; чтобы они все знали необходимое, понимали причины всего, знали истинное и спасительное применение всего, чтобы, таким образом, дух каждого из них стал точнейшим подобием всеведущего Бога, светозарнейшим зеркалом его творений (luclorum), вернейшим отраженным миром.

2. Искусность в действиях

8. К познаниям надо присоединить подготовку к деятельности, в чем необходимо упражнять наших учеников, т. е. к познанию вещей нужно прибавить практическую деятельность. Без этой деятельности даже человек, знающий вещи, будет неумело вращаться среди вещей, и, даже будучи знаком с искусством, он будет представляться неспособным и вследствие этого негодным для житейской деятельности². Чтобы чего-либо подобного не случилось с учениками пансофической школы, она ради этой высокой цели прибавит требование, чтобы никто из обучающихся в ней не был выпускаем, прежде чем он не будет самым лучшим образом напрактикован в тех видах деятельности, которые требуют особенной предусмотрительности, чтобы наши ученики в этом месте обучения учились не для школы, а для жизни. И пусть отсюда выходят юноши деятельные, на все годные, искусные, прилежные - такие, которым со временем можно будет без опасения доверить всякое житейское дело. Если бы были подобные школы, и притом у каждого народа (gente), то это было бы всеобщим противоядием против лености и косности, а потому и против нестроения, бедности, нечистоплотности. В особенности это будет достигнуто, если школы эти, сверх того, приучат (как и должно быть в действительности) украшать деятельность честными нравами и всем приятной речью и станут увенчивать все это богобоязненностью, сердцем, воспламененным любовью к Богу и готовностью проводить жизнь угодным Богу образом.

² (О практической деятельности как необходимом компоненте и как завершении образования см.: "Пампедия", II, 20 и след.)

3. Изящество речи

9. Последнее, к чему стремится пансофическая школа, - это усовершенствовать язык всех настолько, чтобы довести его до приятной речистости. И это не только на каком-нибудь одном языке, но также еще и на трех ученых языках, которые посвящены описанию крестной смерти Христа и поэтому как бы рекомендуются божеством для изучения народами, стремящимися усвоить Евангелие, - на языках латинском, греческом и еврейском. На латинском потому, что этот язык в настоящее время считается первым образовательным средством и связью между народами; на греческом потому, что он - родной для латинского³, который без него не может быть вполне понят, преимущественно же потому, что он служит охранению и истолкованию тайн Нового завета. Что же касается еврейского языка, то нечего и говорить о том, что сынам церкви он служит для понимания изречений Ветхого завета и потому никоим образом не может быть исключен из пансофических занятий.

³ (Во времена Коменского мнение о происхождении латинского языка от греческого было общепринятым.)

Что значит учить совершенно (omnino)

10. К этому мы прибавим: все это в пансофической школе должно быть изучаемо, делаемо, соблюдаемо в совершенстве, т. е. с такой легкостью и обеспеченностью успеха, чтобы наподобие механических мастерских ничего в ней не делалось насильственно, но все происходило естественным путем и чтобы впоследствии каждый ученик становился магистром.

Что значит, что пансофическая школа предназначается для устроения законов христианства

11. Вот наши желания относительно пансофической школы. Мы утверждаем, что она должна быть предназначена для устроения законов истинного христианства. Ибо что такое христианство? Разве оно не есть ясный свет в наших сердцах, озаряющий нас, дабы просветить нас познанием славы божиеи (2. Кор. 4, 6)? Разве оно не дело божие, открывающее глаза слепым, чтобы они обратились от тьмы к свету (Деян. 26, ст. 18)? Разве мудрость христиан не есть мудрость, угодная Богу, руководимая Христом, вечной премудростью Бога, который один знает, что подобает нам знать, и который умел и мог положить предел нашему христианскому всезнанию, ограниченному человеческим неведением? Ибо посредством естественного света, который, как свет истинный, просвещает всякого человека, приходящего в мир (Иоан. 1, 9), посредством света своего закона, ибо закон есть свет (Притч. 6, 23), наконец, посредством всего того, что он, живя среди людей, показал им словом и делом; он научил нас облекаться в нового человека, обновленного по образу того, который нас создал (Кол. 3, 10). И пусть никто не говорит: Христос учил нас возрождаться, а не заниматься науками, искусствами, языками. Ибо этого он не воспрещает, а предпосылает в составе того света, который, как сказано, просвещает каждого человека. Разве он не послал с неба духа святого как учителя языков; разве он не заповедал, чтобы божественный свет (Евангелие) постоянно передавался от одного народа к другому в церкви? Поэтому нельзя представить себе ничего более христианского, чем заботиться всем нам о распространении царственного, т. е. христова, света.

И как это прекрасно!

12. Особенно когда Христос отнес все к единому закону любви, заповедуя словом и примером, сам от себя и через апостолов, чтобы никто не искал блага только себе, но всем (Матф. 28, 19; Рим. 12, 17; Кор. 10, 24 и др.). Этой заповеди следовали апостолы, стараясь проповедать народам Христа надежду славы, убеждая всякого человека и наставляя всякого во всей мудрости, чтобы сделать всякого совершенным во Иисусе Христе (Кол. 1, 28). И "Пансофическая школа" стремится только к тому, чтобы принести пользу каждому человеку, каждому народу, насколько сможет проникнуть свет божий, потому что это самое требуется от истинного христианина.

И как это необходимо!

13. Школ, устроенных согласно этим законам,; еще нет; но их надо и можно учредить.

14. Необходимость этого становится очевидной, так как мы не должны быть неблагодарными Богу, который призвал нас из мрака к своему дивному свету (1 Петр. 2, 9). Напротив, мы должны скорее отовсюду собирать лучи света и заставить их отражаться от одного человека к другим и, наконец, ко всем, чтобы все мы стали сынами света, светом в господе (Лук. 16, 8; Еф. 5, 6). Если мы этого желаем, то учреждение всеобщих мастерских света⁴необходимо.

⁴ (Всеобщие мастерские света - пансофические школы.)

15. Необходимость учреждения пансофических школ становится еще очевиднее, когда мы представляем себе опасность, возникающую от пренебрежения делом, приносящим столь значительную пользу. Так как без полного света нельзя вполне познавать вещи, а без полного познания нельзя выбрать лучшего, а без серьезного выбора не может быть также серьезной деятельности, то без серьезных усилий и труда мы не сможем достигнуть своих целей. Следовательно, чтобы достигнуть нашей цели - блаженства, мы должны совершать правильные действия; а чтобы действия были правильны, мы должны стремиться к тому, чтобы наш выбор не уклонялся в сторону, а для этого необходимо дать ясное понимание вещей. Но до понимания ничто не доходит, прежде чем не пройдет через чувство. Поэтому незнание вещей (первый источник всякого человеческого несчастья и испорченности, как говорит о том слово божие: "Истреблен будет народ мой за недостаток ведения", Осия 4, 6) следует основательно удалять из человеческих умов и возжигать в них всеобщий свет, в котором все можно видеть ясно и в котором доброе везде различается от злого, для того чтобы люди избегали последнего и достигали первого, направляя к нему свои стремления⁵.

⁵ (Сознание важности овладения накопленной человечеством культурой, выраженное в известном лозунге Декарта "Знание - сила", было характерным для мировоззрения людей XVII в. Европейские государства с их новыми экономическими отношениями нуждались в разносторонне образованных людях. )

16. Необходимость эта становится все более и более настоятельной, так как мы приближаемся к концу времен⁶, когда все достигает своей высочайшей ступени: мрак и множество различных заблуждений, а также возникающие из этого несправедливости. И если даже допустить, что божеством дан свет наук, что с неба нам подан светильник истины, то все же этими дарами мы воспользовались только отчасти. Поэтому справедливо, чтобы науки, искусства, языки и сама религия, которые до сих пор росли по частям, ныне были соединены воедино так, чтобы то, что до сих пор знали многие, теперь узнал всякий, дабы - по слову апостола - быть совершенным человеком во Христе. И так как сатана не перестает затемнять свет мраком, то возьмем на себя обязанность противопоставить всему его мраку всеобщий свет, чтобы с помощью божьей рассеять весь этот туман.

⁶ (О вере Коменского в близящееся наступление тысячелетнего царствия Христа см. примеч. 19 к "Материнской школе".)

Но возможно ли это? Это возможно, если

1. Мы не будем заниматься мелочами

17. Но достижима ли та широта, к которой мы стремимся? Возможно ли распространение среди всех людей полного всеобщего знания? Возможно, если только мы не будем направлять свои природные силы на незначительные дела, не будем одержимы той болезнью, которая, по словам Сенеки, была свойственна грекам⁷; если затем мы не будем направлять наши желания на странные и запретные дела и ими заниматься, к чему именно склонял сатана первых людей и как это он и доныне делает; но будем стремиться только ко всему, что показывает нам величие божие, цели мира и созданий и наши обязанности относительно всех дел, что выводит нас, таким образом, к пограничным камням между наукой и неведением⁸ и предохраняет от стремительного впадения в заблуждение.

⁷ (Сенека. О краткости жизни, XIII, 2.)

⁸ (Речь идет об "ученом незнании" в смысле Николая Кузанского (см. его трактат "Об ученом незнании". - Соч. В 2-х т. Т. I. - М., 1979, с. 47-184, и примеч. к этому трактату).)

2. Если мы обратимся к указаниям, данным Богом

Подобное всезнание вполне приличествует человеку и вполне возможно для него. Ибо Бог предназначил его здесь для владычества над вещами, а там для сопрнчастия своей вечности и создал его соответственно этим целям, а именно по своему образу. Ввиду этого Бог открыл ему письмена всего изучаемого, т. е. три свои книги: мир, воздвигнутый вокруг нас и полный дел его; дух, данный нам, внутренне полный разумения и содержащий в себе число, меру и вес всех вещей; наконец, закон, данный нам в руки, истолковывающий там и здесь не понятое нами и предостерегающий нас от уклонения от первоначальной цели. В этих трех книгах, или зеркалах, он предложил нашему созерцанию все, что хотел, чтобы мы знали⁹.

⁹ (Знание о мире и человеке, согласно Коменскому, изложено в трех книгах: [ в книге природы, в книге, созданной человеческим умом, и в книгах Священного писания. В средние века единственным источником человеческого знания считалась Библия, где истина будто бы содержалась в форме божественного откровения. Коменский значительно продвигается вперед, ставя новые источники знания рядом с традиционными. Тем самым подготавливалась почва для следующего шага, который совершат в педагогике Локк и Руссо. Они разорвут связь между науками о природе и обществе и теологией. Ср. "Законы хорошо организованной школы", VI, I.)

3. Если мы старательно будем применять все данные нам средства

19. Чтобы созерцать это, Бог дал нам три глаза: I - чувства, постигающие все телесное; II - разум, исследующий все умственное, а III - веру, постигающую все сокровенное. Но в качестве орудия орудий он дал нам руки, чтобы искусно делать все то, что требует выполнения на практике, и язык, чтобы с удивительной скоростью произносить все, что нужно привести в связь с знанием другого. Поэтому нет, по-видимому, ни малейшего недостатка ни в чем на тот случай, если бы кто-нибудь преисполнился серьезным желанием все узнать, все сделать, все высказать, несмотря на разнообразие умов, благодаря которому один скорее и сильнее чувствует, понимает, верит, делает и говорит одно, другой - другое.

Возражение

Ответ I

20. Тут кто-нибудь мог бы - как это и бывает - сделать гиппократово возражение, что жизнь коротка, а искусство требует долгого времени. Я бы ответил на это: но ведь дано достаточно времени, чтобы приготовиться к жизни; человек растет мало-помалу, медленно, до двадцатого года и дальше, а это - столько времени, сколько не дано никакому другому телесному созданию. В то время как гораздо большие тела быка, верблюда, слона и др. вырастают в продолжение двух или трех лет, рост человеческого тела и развитие его достигают зрелости едва на двадцать пятом году. Для какой же цели, как не для той, чтобы в течение столь большого времени не способный к исполнению житейских обязанностей человек посредством непрерывающейся шлифовки сделался, наконец, ко всему способен?

Ответ II

21. И само дело говорит за это. Какие были бы у нас силы и способности, если бы мы перестали заниматься мелочами, все равно, человеческими или дьявольскими, - делами, которыми жалким образом заполняют свою жизнь и на которые жалко растрачивают ее жалкие смертные! Несомненно, люди, получившие светское образование, чувствуют себя обладателями высокоодаренного ума, если они проглатывают и разжевывают громадные библиотеки и раздуваются от всеведения. Этого не было бы, если бы они, вместо стольких стоячих трясин, обратили свое прилежание на три единственных источника истинного всеведения, на книги божии¹⁰. В самом деле, в свете божьем увидели бы мы свет (Пс. 36, 10), и на живущих в стране тени смертной воссиял бы свет (Ис. 9, 2).

¹⁰ (Книги божии - здесь: книги природы, человеческой культуры и Писание. См. предыдущее примеч.)

Заключение о возможности, а также о легкости; доказательство того, что она велика при сделанных допущениях

22. Таким образом, можно обучать всех всему всеобщим способом. Осведомлять всех всему нужному при помощи всеобщих средств, лишь бы мы не пренебрегали применять эти средства.

23. Но легко ли это? Конечно, не трудно, чтобы вещь двигалась туда, куда она естественно стремится по природе; мало того, она рвется вперед. Что камень катится вниз, вода стекает в долину, птица летает, четвероногое животное бегает - все это необходимо и вовсе не нуждается в принуждении; каждая вещь делает то, к чему чувствует себя от природы способной, если только ей в этом не ставят препятствий. Поэтому и людей не нужно побуждать все познавать, делать хорошее, говорить приятное, так как человеку врождена любовь к изучению, к производству одного из другого, желание говорить о том и о другом. Мало того, дух наш есть некоторый автомат (некоторая божия машина, постоянно работающая посредством собственного движения), так что он нуждается только в направлении, чтобы ничего не происходило без меры, без порядка, без пользы¹¹.

¹¹ (В системе научной картины мира Коменский рассматривает психику человека как подчиняющуюся общим законам механики. Признавая дух самоуправляющимся "автоматом, машиной", он тем самым переходит от мифологических религиозно-схоластических объяснений к принятым тогда в естествознании взглядам на вселенную как замкнутую механическую систему, состоящую из неизменных элементов. Такой подход был революционным для своего времени.)

24. Сюда присоединяется и то, что всем врождено стремление к делу скорее как к чему-то связному, нежели как к чему-то отрывочному, что никто не желает быть запертым в тесных пределах, а всякий всегда охотнее стремится к целому, чем к части. Если кто сомневается в этом, пусть сделает опыт на ребенке, живущем еще природными влечениями. Попробуй начать рассказывать ребенку историйку или басню, соответствующую его пониманию, и прерви свой рассказ на середине: как он, исполненный желанием узнать целое, будет к тебе приставать и упрашивать довести рассказ до конца!.. То же самое будет, если начнешь ему строить домик, клетку или что-либо подобное; он не устанет просить тебя окончить постройку или попытается сам закончить ее. Таким же образом лепечущий ребенок - плохо ли, хорошо ли - подражает всякой речи, какую он слышит. И как не надеяться, что все произойдет вполне подобно этому, если школа будет универсальной? Разве она не будет представлять подобие театра, в котором приятно и привлекательно в общих чертах будет изображаться полный цикл вещей и деятельностей (как преходящих, так и вечных)? Разве каждый из нас в отношении Бога не ребенок, которому было бы приятнее познакомиться с целой поэмой божией, нежели с одним ее отрывком?

Универсальные средства для универсальной мудрости

25. Мы видели, какой нужно желать школы и на каких основаниях. Мы видели также, что этим желаниям не препятствует их неисполнимость; напротив, если мы сумеем воспользоваться данными средствами, будет устранена даже всякая трудность. Теперь следует выяснить, каковы эти средства и каково их применение.

26. Уже указано, что данные Богом универсальные средства для универсальной мудрости - троякого рода. Если человеческое трудолюбие прибавит к ним три других средства, то мы получим то, чего ищем.

Богом даны три средства

27. Богом даны нам:

I. Три божественных зрелища (theatri), или три книги, открывающие человеку все, что ему необходимо знать, представляющие образцы всего, что нужно делать, и дающие материал для всего, о чем должно говорить (ср. выше § 18).

II. Далее, человеку даны три глаза, одаренные стремлением подражать всему виденному, а также распространять среди людей практику и знание вещей (§ 19).

III. Мы наделены медленно протекающей юностью (§ 20), чтобы никто не испытывал недостатка во времени для подготовки к жизни.

Вспомогательные средства, предлагаемые способностям со стороны человека

28. Таким образом, Господь выказал особенную заботу о нас, дав нам для достижения мудрости указанные средства, к которым, как я выше заметил, наша изобретательность должна прибавить три других. Это 1) хорошие книги, представляющие собой извлечения из книг божьих; 2) падежные учителя, способные с помощью этих книг ввести юношество в содержание книг божьих, и 3) хороший метод, облегчающий тяготу учения и обучения.

1. Книги, вводящие в божественные книги

29. Как никто не может читать человечески книги, не будучи обучен искусству чтения посредством азбучных упражнений, так никто не прочтет надлежащим образом божественных книг, если не будет предпослано умелое введение. Поэтому необходимы (приспособленные к человеческим силам) элементарные книги, которые бы открыли наши чувства для более отчетливого схватывания вещей, которые, далее, изощрили бы наш разум, чтобы он проникал в глубину вещей, и которые, наконец, принудили бы нашу веру быстрее и тверже доверять Откровению.

2. Хорошие руководители

30. Но так как немногие могут учить самих себя (быть автодидактами) или могут заняться этим поздно и с потерей времени, то эти занятия мудростью требуют руководителей, которые сами были бы также универсальны, т. е. людей, обнимающих умом все знание и знающих его применение, готовых служить всем, доказывающих это на деле и ежедневно возжигающих от своего света свет, правильнее сказать светильники.

3. Целесообразный метод введения (в знание), основанный на законах

31. Пансофические занятия требуют и пансофического метода, столь же универсального, сколь и везде согласного с самим собой, приятного и легкого, чтобы как учащие, так и учащиеся чувствовали не отвращение от трудов, а их плоды и радость. Таким образом, школа перестанет быть лабиринтом, толчейной мельницей, темницей, пыткой для умов, а станет для них, скорее, развлечением, дворцом, пиршеством, раем.

32. Приятная Сторона школ такого рода всецело коренится в порядке, который обнимает все, что происходит в школе. Ибо только порядок есть душа вещей. Через него возникает, живет и достигает своего совершенства все, что рождается, живет и развивается. Где он устойчив, там все устойчиво; где он колеблется, там все колеблется; где он расшатан, там и все расшатано и приходит в хаос; а когда порядок восстанавливается, тогда восстанавливается и все.

Порядок делает школу подобной часовому автомату и типографскому искусству, быстро и изящно запечатлевающему образование ума

33. Прочное устройство пансофической школы будет состоять в том, что в ней всюду будет царствовать полный порядок в отношении дед и места и времени, книг и работ, наконец, и в отношении вакаций¹². Этой школе, созданной для человеческих детей божественной мудростью, и следует придать вид аккуратно идущих часов, в которых есть все, что нужно для их самопроизвольного хода, в которых нет ничего (будь это хоть малейшее колесо, или колонка, или зубчик) бесполезного, но все так расположено, что движется только приложением тяжестей, как если бы все было живым, и притом самым регулярным образом, направляя своим движением мысль на движение неба и на течение мирового времени.

¹² (Ср. "Законы хорошо организованной школы", I, 2-5.)

34. Порядок делает школу духовной мастерской, похожей на типографию, где книги умножаются с такой скоростью, изяществом и правильностью орфографии, которая граничит с чудесным, чему нельзя было бы поверить, если бы это не было общеизвестным. С той же, говорю я, легкостью, быстротой, изяществом и верностью в школах должно умножаться знание и запечатлеваться в чувствах и умах мудрость. Это происходит так же, как в типографии, где в один день не печатают целой книги, а ежедневно отпечатывают один лист и откуда через известное время выходят сотни и тысячи объемистых и изящных книг -носительниц скрытой в них мудрости¹³.

¹³ (Ср. "Великая дидактика", XIX, 16; XXXI, 2. Развернутое сравнение школы с типографией дано Коменским в работе "Живая типография" (см. в наст, т. с. 192-207).)

Для полной школы необходим порядок в семи отношениях

35. Чтобы освободить школы мудрости от всякого нестроения, я попытаюсь с божьей помощью привести все [из чего они состоят] в точный порядок таким образом:

1. Вещи, подлежащие преподаванию и изучению.

2. Лица, которые призваны учить и учиться.

3. Орудия (instrumenta) обучения: книги и т. п.

4. Места, которые должны быть предназначены для обучения.

5. Время, которое должно быть установлено для занятий.

6. Сами работы.

7. Перерывы и вакации.

I. Порядок, касающийся того, чему следует учить и учиться

Три главных правила для того, чему следует учить и учиться

36. Во главе этого отдела следует поставить требование, чтобы учили и учились, предлагали и осуществляли: 1) первичное - раньше остального; 2) более важное - раньше менее важного; 3) имеющее связь - одновременно.

37. Первичным является (1) чувственное по сравнению с интеллектуальным, последнее по сравнению с откровенным; (2) целое по сравнению с частями и (3) простое по сравнению со сложным.

38. Более важное есть Бог перед человеком, человек - перед другими созданиями, душа - перед телом; равным образом духовные вещи - перед телесными, небесные - перед земными, вечные - перед временными и, следовательно, благочестие - перед образованием нравов, нравы - перед наукой и т. п.

39. Параллельна или соотносительна вещь, понятие о вещи и ее словесное выражение; ибо представления суть образы вещей в уме, а слова суть образы представлений. Отсюда следует необходимый вывод, что уму должны быть предлагаемы вещи, рассматривая которые он образует образы вещей и которые он, постигнув, может сейчас же научиться называть. Таким образом, надлежит всегда соединять три следующих элемента: вещи, ум и язык¹⁴, и притом таким образом, чтобы предшествовало чувственное восприятие вещей, затем следовало указание относительно правильного их понимания, наконец, чтобы присоединялось название. Если что-нибудь из этого пропущено, явится прореха; если что-нибудь сделано в обратном порядке, получится неровность.

¹⁴ (О значении требования Коменского соединять изучение конкретных вещей с изучением языка и развитием умственных способностей см. примеч. к "Пампедии", VI, 1.)

1. Чувственное прежде умственного, а последнее прежде откровенного

40. Восприятие вещей внешними чувствами идет прежде представлении; ибо нет ничего в сознании, чего раньше не было бы в ощущении¹⁵. Откровение же (так как оно дополняет наше знание о том, до чего мы не доходим ни чувством, ни разумом, но о чем мы охотнее узнаем все через самих себя, если это возможно) находит свое естественное место лишь после представлений. Другая причина того, почему в школе мудрости должно быть преподаваемо прежде всего чувственное, за ним умственное и, наконец, то, что, исходя из божественного откровения, требует веры и послушания (с устранением чувств и разума), такова: вещи лучше всего познаются таким образом, как они возникают и следуют одна за другой. Бог прежде всего сотворил мир, наполненный его творением, которое мы рассматриваем посредством наших чувств; затем - человека, исполненного разума, - человека, который может познать самого себя не прежде, чем увидит себя наполненным образами вещей; ибо только тогда познает он, что он есть мир в малом, подобие всеведущего Бога, только тогда умножит он в себе свет разума и наслаждение, сопоставляя различным образом один с другим отвлеченные образы вещей, разделяя их и снова соединяя. Наконец, созданному и введенному в мир для его созерцания человеку бог дал, обратившись к нему со своим словом, известные наставления, которые должны его поучать относительно правильного употребления вещей и должного послушания Творцу. Этот порядок не может быть перевернут; и нет сомнения, что наша школа, закладывая основы великого света, должна занимать учащихся сначала чувственным, затем умственным, наконец, откровенным.

¹⁵ (О формуле "Нет ничего в сознании, что раньше не было в ощущении" см. примеч. 3 к "Новейшему методу языков".)

2. Целое - прежде частей. (Роды раньше видов.)

41. Целое изучается раньше частей, потому что оно больше их (ибо всякое целое больше своей части) и поэтому скорее входит в соприкосновение с чувствами и сильнее на них отпечатлевается. Большой предмет виден даже издали, а малые - только тогда, когда к ним подойдешь ближе и когда их рассматриваешь один за другим. Далее: целое есть одна вещь, частей - много: а одну вещь можно постигнуть легче и скорее, нежели многие. То же правило имеет место и по отношению к роду и виду; ребенок легче выучивается узнавать дерево, нежели определять виды деревьев. Следовательно, "целые" вещи, т. е. роды, должны быть самым первым предметом учения и обучения, и только за ними должны следовать части и виды так, чтобы знание отдельных и специальных вещей (индивидуумов) составляло высшую ступень человеческой мудрости. Это доказывает и пример Соломона, который умел говорить обо всех вещах - как величайших, так и малейших - и был мудрее всех (1 Цар. 4, 33).

3. Простое - прежде сложного

42. Простое также должно предшествовать сложному: оно изучается легче. Мальчик, например, скорее выучивается писать и произносить десять цифр, нежели различные соединения чисел до бесконечности. Также и двадцать пять букв¹⁶ изучаются легче, нежели составляемые из них многие тысячи слов. Так как при общем изучении языков, наук, искусств, знаний, мудрости, наконец, даже самого благочестия выступают известные простые вещи, из соединения и различного распределения которых происходит все разнообразие материала (почему они и называются началами или элементами тех знаний), то эти начала, если только они везде надлежащим образом предпосылаются, дают удивительно ясный, легкий и приятный метод обучения и изучения.

¹⁶ (Речь идет о традиционном латинском алфавите (в алфавите классической эпохи латинского языка было только 23 буквы). )

Святое правило метода - изучать более важное прежде менее важного

43. Но этому методу придает мудрость и освещает его то золотое правило, чтобы преимущественным, более важным и занимались преимущественно. Так как Бог, в котором и через которого все существует, к которому все стремится и в котором все имеет свой конец, занимает важнейшее место в пансофических занятиях, то все мы должны учить и учиться, всюду иметь его перед глазами, думать о нем, любить его, бояться, славить его внутренним почитанием и стремиться к нему, как к высочайшему нашему благу. Тогда с радостью мы будем искать пути к нему и к вечному блаженству и, найдя его, будем ему верными, будем остерегаться уклониться от него. Наконец, мы привыкнем разумно заниматься тем, что нужно для этой преходящей жизни, как чем-то, требующим ограничения и оставления позади нас. Счастлива та школа, которая учит ревностно изучать и делать хорошее, еще ревностнее - лучшее и всего ревностнее - наилучшее.

Имеющее между собой связь изучается параллельно

44. Наконец, метод будет сберегать труд через соединение параллельно идущих вещей, т. е., например, если параллельно будут изучаться письмо и чтение, познание вещей и их наименование, если, следовательно, будут совмещаться понимание, деятельность и правильное употребление речи. Таким образом, обучение надобно всегда вести по всем этим пунктам к следующей ближайшей ступени¹⁷.

¹⁷ (Ср. "Великая дидактика", XIX, проблема VI. )

II. Порядок, касающийся лиц

Порядок классов

45. Порядок, касающийся лиц, водворится в школе от распределения учащихся в зависимости от возраста и успехов по отделениям, или куриям, которые мы, согласно принятому в школах обозначению, называем классами. Класс, следовательно (в этом случае), есть не что иное, как соединение в одно целое одинаково успевающих учеников, для того чтобы легче можно было вести вместе к одной и той же цели всех, кто занят одним и тем же и относится к обучению с одинаковым прилежанием.

Семь классов пансофической школы

46. Чтобы исчерпать всю область познаваемого¹⁸ во всем его объеме, мы организуем семь таких классов (предпослав им школу родного языка, где обучают начальному чтению). Три первых, низших, класса должны служить возбуждению внешних чувств; столько же классов должны служить усовершенствованию понимания вещей и, наконец, последний класс - посредством света Откровения - возвышению умов к Богу. И так как точнейшее деление познаваемого обнаруживает в нем реальное, умственное и словесное бытие, раннее детство в первых трех классах мы занимаем преимущественно словесным бытием, т. е. чувственным анализом языка, привлекая к этому поверхностное знание вещей. Четвертый класс мы назначаем для изучения реального бытия, объясняемого философией путем тщательного сопоставления и открытия законов всех вещей. Пятый класс исследует умственное бытие, проникая в тайны человеческого ума. Шестой класс извлекает из всех этих вещей пользу для разумного устроения им настоящей жизни. Наконец, седьмой класс полнее покажет путь к будущей жизни, а также путь для домогающихся блаженства¹⁹.

¹⁸ (В подлиннике - scibilium: того, что нужно знать; здесь: того, что должно быть изучено.)

¹⁹ (Коменский предельно четко и последовательно излагает процесс усвоения знаний ребенком на основе ощущений, понимания и овладения словом. В первых трех классах формируются чувства учеников. Последующие три года должны помочь понять значения вещей, связи между ними, причины их возникновения и существования. Наконец, в последнем, VII классе учащиеся овладевают знаниями о целях и сущности бытия.)

Какими именами различать эти классы

47. Для отличия друг от друга эти семь классов мы будем называть следующими именами:

I - вестибулярный²⁰,

II - януальный²¹,

III - атриалытый²²,

IV - философский,

V - логический,

VI - политический и

VII - богословский, или теософический.

²⁰ (Вестибулярный - здесь: вступительный.)

²¹ (Януальный - здесь: входной.)

²² (Атриальный - здесь: зальный. Все три последних названия происходят от названия комнат в древнеримском доме.)

И почему так

48. Отсюда ясно, что я следую совету Альштеда²³, который рекомендовал установить три грамматических класса и столько же гуманитарных. Здесь впервые появляется троякого рода грамматика для объяснения: 1) оснований, 2) состава и 3) украшений языка. Затем следует: 1) прямо на все вещи направленная познавательная способность человеческого ума; 2) способность направленного на себя самого духа - властвовать над собой в данных ему пределах - и 3) стремление улучшать человеческое общество. Мы прибавляем еще седьмой класс - класс богословских занятий, чтобы мы образовывали не только сыновей мира сего, но и наследников неба.

²³ (Альштед, Иоганн Фридрих (1588-1638) немецкий педагог, философ, теолог, один из учителей Коменского.)

III. Порядок, касающийся учебных пособий, книг

1. Семиклассная школа должна иметь семь классных книг

49. Он будет состоять в следующем: 1. Эта семиклассная школа должна иметь семь книг, между которыми вся сумма того, что должно составить предмет мудрого изучения и обучения (см. выше § 4, 6, 7, 8, 9), изложена так, что ничего не придется искать в другом месте, но все необходимое можно будет найти в них. И это сделано для той цели, чтобы каждый прошедший все классы этой школы и исчерпавший назначенные для всех этих классов книги мог выйти универсально ученым и не находиться во вредном неведении относительно всего, что необходимо.

2. Каждая из этих книг должна содержать в себе весь курс класса

2. Каждая из упомянутых книг должна содержать в себе курс соответствующего класса - так, чтобы каждый ученик был уверен, что он все свое носит с собой²⁴ и что никто не лишит его этого достояния, и тем усерднее старался плавать по своему малому океану.

²⁴ (Парафраз латинской пословицы "Все свое ношу с собой".)

3. Все книги должны быть записаны по плавно текущему (liquido) методу.

3. Все эти книги должны быть так составлены, чтобы учителям и ученикам не приходилось блуждать в них, как в лабиринте, но чтобы они находили в них такое удовольствие, какое находят в привлекательном саду.

IV. Порядок, касающийся места

1. Сколько классов, столько комнат

50. Относительно помещений обязателен такой порядок: во-первых, сколько классов, столько учебных комнат; иначе учащие и учащиеся не будут в состоянии беспрепятственно делать свое дело; им будут постоянно мешать вид и голоса тех, кто занимается чем-либо другим²⁵. Чтобы, следовательно, все, занимаясь одним и тем же делом, исполняли его с полным вниманием²⁶, они должны быть ограждены от постороннего шума: классы должны быть отделены один от другого.

²⁵ (Коменский первым выдвинул требование предоставить каждому учителю возможность обучать группу детей в специально предназначенной классной комнате. В средневековой школе различные группы обучались в одном помещении. Ср, "Законы хорошо организованной школы", LII 1-3.)

²⁶ (В подлиннике - hoc age: восклицание у римлян, смысл которого - "оставь все, сосредоточься на зтом"; произносилось при богослужениях.)

2. Сколько десятков учеников, столько скамеек

51. Во-вторых, в каждой учебной комнате необходимо еще дальнейшее разделение, особенно если число учеников велико. Их следует поделить на десятки и каждому такому отделению указать особое помещение, равно как во главе его поставить декуриона (десятского), дав ему титул "инспектора", "руководителя" или "педагога" и выбрав его из учеников, выдающихся своим возрастом, способностями или прилежанием, или же из числа тех, кто уже прошел этот класс и уже сведущ в том, чем тут занимаются, чтобы он тем легче мог помогать классному учителю²⁷.

²⁷ (Ср. "Законы хорошо организованной школы", XVI.)

Обязанности декуриона

52. Его обязанностью будет: 1) замечать, все ли своевременно приходят в класс и на своих ли местах сидят; 2) наблюдать, чтобы каждый занимался тем, чем ему следует заниматься, и 3) в случае, если он заметит, что кто-нибудь более слаб или медлителен и потому не в состоянии поспевать за другими, помочь такому или указать на него учителю. Словом, он должен оберегать свой десяток как вверенное ему стадо, идти во главе его, подавая хороший пример в прилежании и добродетелях, и во всем остальном держать себя как добросовестный заместитель учителя и ревностный соперник других десятских (декурионов). Если он не исполняет тщательно своих обязанностей, то его следует устранить от декурионата и притом публично, чтобы это послужило предостережением для других.

Ученики должны постоянно видеть учителя

53. Наконец, следует еще отметить то, что учитель должен занимать надлежащее место, откуда бы он мог всех видеть и где сам был бы у всех на виду. Я не могу допустить, чтобы учитель стоял где-нибудь в углу или в стороне, в толпе, или чтобы он, прохаживаясь, подходил то к одному, то к другому ученику, диктовал или объяснял что-нибудь отдельно кому-либо из учеников (или нескольким, но не всем)... Учитель должен, как солнце всего мира, стоять на высоте, откуда бы он мог одновременно на всех распространять лучи учения, притом сразу одни и те же, равномерно освещать всех. Кафедра поэтому должна стоять выше, нежели скамьи, - на стороне, противоположной окнам, и так, чтобы, если учитель (для автопсии)²⁸ что-нибудь рисует на доске, все это видели ясно и отчетливо.

²⁸ (Автопсия (греч.) - здесь: самостоятельное изучение школьниками чувственно воспринимаемых вещей.)

V. Порядок, касающийся времени времени

В чем состоит мудрое распределение

54. Если где-либо нужно мудрое распределение времени, то больше всего оно нужно, несомненно, там, где прилагают старание к приобретению мудрости: чтобы и частичка ее не пропадала без пользы и не оставляла умы неоплодотворенными, а также, с другой стороны, чтобы время, отмеренное нам Богом, правда, в достаточном количестве, но слишком суживаемое пашей скупостью, не вызывало бы насилия над умами²⁹. В пансофической школе время должно быть так распределено, чтобы отдельные годы, месяцы, дни и часы имели свои определенные задания, которые должны быть разрешены в свое время. Но как это сделать?

²⁹ (Ср. "Великая дидактика", XV.)

В приспособлении заданий к средним способностям

55. Для каждого класса должен быть назначен такой приспособленный к средним способностям годовой курс, чтобы его можно было легко усвоить в продолжение одного года, но так, чтобы и с быстро и медленно работающим умом было возможно пройти его в одинаковый промежуток времени. Это принесет существенную пользу: на слишком быстрые способности следует наложить путы, для того чтобы они не были обессилены раньше времени; слишком же слабые головы следует возбуждать примером и участием, приводить в движение и поддерживать, чтобы они, по крайней мере, не отставали.

В одновременном начале и окончании занятий в классах

56. Отсюда следует, что будет согласно с требованиями хорошего порядка, если все классы будут начинать и заканчивать свои годовые занятия в одно время: весной или, что, по-видимому, удобнее, осенью. Поэтому вне этого времени никого не следует (как общее правило) принимать в школу, чтобы обучение всех подвигалось равномерно и курс одинаковых занятий заканчивался всеми учениками каждого класса в конце года. Это должно происходить так же, как в типографии, где с самого начала печатания отпечатывают столько экземпляров [каждого листа], сколько надо отпечатать экземпляров всей книги, так что потом нельзя ничего ни добавить, ни выкинуть без ущерба. Если все это исполнять надлежащим образом, то каждый класс по истечении года может целиком перейти в высший класс, показывая тем, как умножается образование.

57. Что касается до месячных, четвертных, полугодовых и Других заданий, то дальше будет говориться о них пространнее. Замечу вообще только следующее: ни в один день юношество не должно заниматься более шести часов, и притом только в классе; на дом ничего не следует задавать (особенно в младших классах), кроме того, что имеет отношение к развлечениям и домашним услугам. Если кто-либо скажет, что не давать ученикам никаких занятий вне школы значит давать слишком много свободы, то я на это отвечу: 1) Школа называется учебной мастерской; следовательно, именно в ней, а не вне ее, надо делать то, чем обусловливается научный успех. 2) Сколько ни приказывай, чтобы ученики делали вне школы то или другое, они все-таки - таково уж свойство юности - будут исполнять это лишь поверхностно, небрежно и с ошибками; а уж лучше ничего не делать, чем делать с ошибками. 3) Я так распределил время занятий, чтобы на работу приходилось восемь часов, столько же на ночной отдых и еще восемь часов на выполнение житейских обязанностей и на развлечения³⁰. Я прошу быть терпимым и к тому, чтобы ученики не испытывали недостатка времени для выполнения кое-чего по собственному усмотрению (что отвечает их природе) и чтобы, выполняя свои работы, они снова становились склонными к тому, что они должны делать по нашему мнению.

³⁰ (Ср. "Законы хорошо организованной школы", IV 6.)

58. Но эти ежедневные занятия, в течение шести часов, ни в коем случае не должны продолжаться беспрерывно,- между ними должны быть промежутки для отдыха. В предобеденные часы должны упражняться преимущественно ум, суждение, память, а в послеобеденные - руки, голос, стиль и жесты.

VI. Порядок, касающийся занятий

Занятия разделяются на:

1. Главные

В отношении состава в каждом классе должны быть занятия: главные, второстепенные и третьестепенные. Главные занятия суть те, которые заключают в себе сущность, ядро и содержание мудрости, красноречия, честного поведения, равно как и благочестия; таковы занятия языками, философией и богословием.

2. Второстепенные

Занятия второстепенные суть те, которые служат для главных вспомогательными и нужны для лучшего усвоения первых; таковы занятия историей, при которых дело не в изучении общих, определенно установленных мировых событий, а в собирании исключительных случаев, и мн. др. (см. § 70).

3. Третьестепенные

Под занятиями третьей степени я разумею заботу о вещах, не дающих ничего для мудрости, красноречия, добрых нравов и благочестия, но весьма способствующих свежести здоровья и бодрости духа; таковы, например, различные развлечения, игры и т. п. Но так как ничто из этого не должно быть устранено из пансофической школы, то все следует вставить в общий порядок таким образом, чтобы ничто не встречало в другом помеху, но одно помогало другому.

Главные занятия в области:

60. Главные занятия должны вестись в первую очередь: 1) во всех классах, 2) постепенно и 3) по одному и тому же методу. Если я говорю: во всех классах, то я требую, чтобы у учеников всегда и везде совершенствовались:

1. Чувства

1. Чувства - для все более и более отчетливого наблюдения вещей.

2. Ум

2. Ум - для все более и более глубокого проникновения в вещи.

3. Память

3. Память - для все лучшего и лучшего усвоения.

4. Язык

4. Язык - для того, чтобы понятое уметь высказывать все лучше и лучше.

5. Руки

5. Руки - чтобы со дня на день искуснее выделывать то, что нужно.

6. Дух

6. Дух - чтобы лучше и лучше предпринимать и производить все, что достойно уважения.

7. Сердце

7. Сердце - чтобы пламеннее любить и призывать все святое.

Во всем управляться везде, но постепенно

61. Я говорю: постепенно, т. е. я хочу, чтобы то, чему положено было основание в первом классе, в следующих классах получало постоянный рост, точно таким же образом, как ежегодно все более разрастается удачно посаженное деревцо, причем оно постоянно сохраняет свои первоначальные ветви, только доводя их до все большего развития.

Так как строго определенных ступеней в каждом занятии есть три: начало, продолжение и завершение, то при надлежащем их прохождении мы будем идти от одних достижений к другим. Вот эти ступени в семи предметах первостепенного значения.

1. Ступени чувственных восприятий

62. Первая ступень чувств, или чувственных восприятий, наблюдается у всех малых детей в том, что они начинают поворачивать глаза к свету, уши к звукам, зубы к вкусным вещам и т. п. Вторая ступень у взрослых, но еще не обученных искусству, состоит в том, что они при помощи многочисленных упражнений много и ясно видят, слышат и т. п. На третьей ступени люди уже знают способ действия, причины и различия в свете и красках, в лучеиспускании, в видении, в зрительных приборах и т. п., равно как и то, что входит в область других чувств, и научаются пользоваться остротой своих чувств для понимания тонкостей.

2. Ступени ума

63. Понимание вещей также имеет три ступени. На первой ступени мы воспринимаем исторически, что что-нибудь есть³¹, на второй - научно, что и почему есть, и на третьей ступени - при помощи умозаключения, т. е. разумно, рассматриваем основания какой-нибудь вещи³², так что можем выдумать даже новую вещь того же рода. Например, если кто-нибудь знает употребление компаса и, наученный лишь опытом, умеет им пользоваться, то он стоит на первой ступени знания. Но если он понимает и основания таким образом устроенного компаса, то он находится на второй ступени. Если же, наконец, он дошел до того, что в состоянии выдумать компас нового вида, то он стоит на третьей ступени.

³¹ (В подлиннике - "исторически, посредством того, что есть". Историческое познание - здесь: познание вещей такими, какими они стали, каковы они суть (в результате "своей истории", своего происхождения). )

³² (В подлиннике - "разумно посредством познания назначения и способа применения (вещи), эвристически". Здесь речь идет о творческом познании, о применении знаний в новых, нетиповых ситуациях.)

3. Ступени памяти

64. Ступени памяти следующие: первая - вообще удерживать в голове вещь, вторая - уметь перечислить большее и более важное и третья - передать все до мельчайших подробностей.

4. Ступени языка

65. Для рационального занятия языками существуют те же ступени: лепет (отдельные слова), связная речь (loquela) и красноречие. На первой ступени изучаются основания языка, слова, которые надо в отдельности понимать, произносить и изменять, особенно краткие, первоначальные и простые; на второй учат, как связывать из слов фразы и строить из них предложения и периоды, на третьей ступени - как из всех этих словесных элементов вытекает поток речи, приятный и действующий на других.

5. Ступени упражнения

66. Рука также приучается к движениям и к известной деятельности: прежде всего мы начинаем владеть ею и двигать по желанию своего разума, затем делаем свою работу без очевидных ошибок и, наконец, работаем красиво и быстро.

6. Ступени для изучения поведения

67. То же самое можно наблюдать и в поведении: мы прежде всего остерегаемся грубых промахов, затем более тонких и, наконец, доходим до того, что в наших действиях, жестах и словах все становится благоприличным и приятным.

7. Ступени благочестия

68. По таким же ступеням идет и образование сердца или души для внутреннего благочестия. Первая ступень - теоретическая, т. е. истинное и полное знание того, что Бог открыл, повелел, обещал (ибо знать только это, даже в тонкостях, доступных ангелам, есть не более как порог благочестия). Вторая ступень - практическая, т. е. постоянное упражнение в вере, любви, надежде посредством живой деятельности. Об этом Писание говорит таким образом: разум верный у всех, исполняющих [заповеди его], или, как звучит еврейский текст: хороший успех всем, исполняющим заповеди его (Пс. 11, 10). Последняя ступень есть совершенство веры, любви, надежды, вплоть до уверенности - то, что апостолы называют совершенной уверенностью и совершенным разумением (Кол. 2, 2; Евр. 6, 11 и др.), все побеждающей верой (1 Иоан. 5, 4), любовью божьей, излитою в сердца наши духом святым (Рим. 5, 5), изгоняющею страх (1 Иоан. 4, 18), надеждой, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий и входит во внутреннейшее, за завесу (т. е. на небо. - Евр. 6, 19, 20), где она является нашим предтечею, миром божьим, который выше всякого чувства (Филип. 4, 7), и т. д. Ибо подобное твердое убеждение делает то, что мы (как это Бог открывает для неколеблющейся веры, чему он строго заповедует следовать, что он обетовал нам в надежде за надежду) чувствуем, что Бог обитает в нас и мы обитаем в Боге, и поэтому уже под небом начинаем вести небесную жизнь (т. е. среди скорбей преисполняться чувством вечного блаженства).

69. Я сказал (§ 60), что эти главные занятия должны все вестись по одному и тому же методу. Это достигается: 1) посредством постоянного параллелизма предметов, понятий и слов; 2) посредством знания, понимания, применения; 3) посредством примеров, правил, упражнений. Упражнения, или практика, происходят посредством самостоятельного наблюдения, самостоятельной речи, самостоятельных действий. Предмет, подлежащий изучению, или то, что должно быть сделано или сказано, сначала надлежит хорошо показать, или проделать, или выразить словами; затем, в случае необходимости, пояснить так, чтобы никто не мог не понять его, затем посредством подражания (все равно - будет ли это сделано посредством повторения объяснения вещей, или запечатления в памяти, или выполнения рукой) делаются опыты воспроизведения, и притом так долго и тщательно, что образец передается самым точным образом. Таким только путем возможно достигнуть того, чтобы "день ни один не прошел, не оставив следа за собою"³³, мало того, не пройдет ни одного часа, в который бы не было сделано нового и очевидного приращения к знанию.

³³ (Стилизация девиза, приписываемого древнегреческому живописцу второй половины IV в. до н. э. Апеллесу: "Ни дня без мазка (штриха)".)

Второстепенные занятия двоякого рода:

70. Занятиями второстепенными я назвал те, которые для первостепенных служат поддержкой, а именно: 1) занятия историеи³⁴, 2) умственные занятия, организованные в силу непосредственного интереса, и 3) некоторые экстраординарные занятия, предоставляемые некоторым учащимся вне обычного порядка (о них см. § 83).

³⁴ (Занятие историей - здесь: изучение возникновения и развития вещей, включая явления природы; также рассказы из прошлого.)

1. Занятия историей

71. Так как изучение истории чрезвычайно радует чувства, возбуждает фантазию, украшает ученость, обогащает язык, изощряет суждение о вещах и молчаливо развивает благоразумие и т. п., я требую, чтобы оно постоянно сопровождало главные занятия во всех классах. Но и эти занятия следует расположить по ступеням так, чтобы они находились в согласии с целями отдельных классов в главных занятиях. Так, например, третьему классу (раньше нельзя, да и не нужно, начинать этих занятий, потому что для начинающих вместо истории служит сама номенклатура вещей) можно предложить сборник историй, имеющих отношение к ежедневной жизни, а именно моральные рассказы, способные вызвать любовь к добру и отвращение ко злу. Для четвертого, философского, класса можно рекомендовать историю естественных вещей, представляющую редкие и удивительные явления в творениях божьих. Для пятого, или логического, класса годится история механических проблем, дающая наслаждение уму человеческому, излагающая то, чего искали и что изобрели, то, что еще надо искать и изобретать. Политическому классу хорошую услугу окажет история обычаев, которая должна повествовать о различных обычаях народов. Для последнего класса приятной спутницей будет всеобщая история, которая должна иметь своим предметом течение веков и разнообразные столкновения человеческого ума и глупости (как между собой, так и с промыслом божьим), удивительные случаи и т. д.

2. Различные упражнения

72. Так как только упражнение делает людей искусными, а мы исполнены стремлением сделать людей сведущими во всех вещах, искусившимися во всем и поэтому годными ко всему, мы требуем, чтобы во всех классах учащиеся упраяшялись на практике: в чтении и письме, в повторении и спорах, в переводах прямых и обратных, в диспутах и декламации и т. д. Упражнения такого рода мы разделяем на упражнения: а) чувств, b) ума, с) памяти, d) упражнения в истории, е) в стиле, f) в языке, g) в голосе, h) в нравах и i) в благочестии.

1. Упражнения чувств

73. Упражнения чувств необходимы прежде всего и не должны нигде и никогда прерываться, потому что для ума чувства суть путеводители к науке. Поэтому мы должны стараться, чтобы все то, знание чего мы желаем сообщить ученикам, было представляемо их чувствам, чтобы сами предметы, будучи непосредственно налицо, трогали, приводили в движение, привлекали чувства, а последние - в свою очередь - ум, и таким образом, чтобы не мы говорили ученикам, а сами вещи. Как Бог поступает с нами в этой школе мира, где он все зрелище природы наполнил картинами, статуями и образами, и притом такими, которые можно видеть, осязать, вкушать, слышать, обонять и т. д., посредством которых он молча, но внушительно поучает нас, присовокупляя в слове своем лишь весьма немного правил, так должно поступать и в нашей школе, чтобы то, что нужно знать о вещах, было преподаваемо посредством самих вещей; т. е. должно, насколько возможно, выставлять для созерцания, осязания, слушания, обоняния и т. п. сами вещи либо заменяющие их изображения.

Пусть вся школа будет полна изображений, а также все школьные книги

Частью таких упражнений чувств будет, если мы наполним все стены учебной комнаты, извне и внутри, картинами, письменами, изречениями, эмблемами и т. п., но об этом подробнее ниже.

74. Также и книги могут быть наполнены изображениями такого рода; расход, однажды сделанный для подобной цели, сослужит службу всем школам, а не только той, для которой эти изображения будут сделаны. Это будет и прочнее, и тогда учеников можно будет обучать не только в общей учебной комнате, но и в любом месте. И если это достижимо, то следует сделать и то и другое, чтобы как стены, так и книги содержали изображения всевозможных вещей, которые мы хотим глубоко запечатлеть в уме юношей, так, чтобы куда ни обратят они глаза, всюду им попадались эти предметы. Здесь применимо положение: лучше изобилие, чем недостаток.

2. Упражнения ума

75. Упражнения ума обыкновенно будут происходить непрерывно на отдельных, проводимых по нашему методу, уроках. Каждая задача прежде иллюстрируется и объясняется, причем от учеников требуется показать, поняли ли они ее и как поняли. Так как мы воспитываем людей, а не попугаев, то они должны быть постоянно руководимы ясным светом ума. Хорошо также в конце каждой недели или перед вакациями, по усмотрению учителя, устраивать повторения. Репетиции эти учитель должен распространять на все, чем занимались на данной неделе, в данном месяце, в данном триместре; при этом прилежные, твердые в знаниях и послушные ученики должны получать похвалу, а остальные - порицание.

3. Упражнения памяти

76. Упражнения памяти должны практиковаться беспрерывно, ибо вполне справедливо говорит Квинтилиан: "Мы знаем столько, сколько удерживаем памятью"³⁵. Но мы никоим образом не должны обременять учеников и заставлять их мучиться дома заучиванием наизусть; мы должны только посредством достаточного и приятного повторения ясно понятого достигнуть того, чтобы все само собой закрепилось в памяти. Чтобы убедиться, засело ли в памяти изученное таким образом, можно устроить такого рода упражнения, чтобы ученикам предоставить случай вызывать друг друга на соревнование, кто из них в состоянии точнее передать прежние уроки. Можно, например, во время недельных испытаний дозволить низшему вызвать высшего³⁶ перед лицом всех товарищей на состязание памяти; награда победителю - высшее место. Таким образом, посредством обоюдного соревнования (сидящие ниже будут иметь желание подняться выше, а сидящие выше будут опасаться понижения) можно возбуждать прилежание всех³⁷ и в высшей степени обогащать память, сокровищницу мудрости.

³⁵ (Квинтилиан. Об образовании оратора, XI 2. )

³⁶ (Высший, низший - здесь: занимающие соответствующие места по успеваемости в классе.)

³⁷ (Активизация обучения с помощью состязаний и соревнований широко применялась с XVI в. в иезуитских коллегиях (закрытых средних учебных заведениях).)

4. В истории

77. Упражнения в истории можно отнести к упражнениям памяти, так как и здесь ученики могли бы вызывать друг друга [на состязание]; но здесь следует применить другой порядок. Можно, например, назначить один час (хотя бы в среду, в послеобеденный час, вскоре после еды), когда всем ученикам школы читают обычные "Гражданские ведомости", если где таковые имеют. Если же их нет, то следует читать из французско-бельгийского "Меркурия"³⁸ и пояснять, что где-либо на земле случилось замечательного за последнее полугодие. От этого будет двоякая польза: 1. Это укрепит учеников в употреблении языка. 2. Будет способствовать до известной степени изучению современной истории (например, знания того, какие цари теперь живут, с кем они в мире, с кем ведут войну те или иные народы, какие состоялись сражения и с каким исходом, какие города осаждены и взяты и т. п.). 3. Наконец, ученики мимоходом ознакомятся с географией и с положением стран, причем учитель для незнакомых с подобными вещами расскажет все это подробнее, нежели автор статьи, излагавший события вкратце для читателей, знакомых с личностями и местностями.

³⁸ ("Французско-бельгийский Меркурий" - периодическое издание 1555- 1632 гг.)

5. В стиле

78. Обычные упражнения в стиле должны также происходить ежедневно, и притом в последний послеобеденный час: цель их - приучить руку быть ловким истолкователем ума. При этом ничто не мешает устроить еще необычные упражнения; например, начиная с третьего класса давать ученикам совет почаще писать письма, все равно, к отсутствующим ли родственникам, или друзьям, или двоим назначенным для этого ученикам - друг другу, и притом об одном предмете. Десятские должны при этом следить, чтобы никто из их десятка не уклонялся от подобного рода необычных упражнений. Учитель же от времени до времени (хотя бы ежемесячно, около календ³⁹) должен спрашивать, сколько писем, кому и насколько прилежно каждый написал в прошедший месяц. Затем пусть он заставит того или другого ученика, которого он сам назовет, прочесть вслух какое-либо письмо. Наконец, пусть он даст возможность встать и прочитать свою работу тому, кто думает, что он был прилежнее или счастливее обычного и что он произвел что-нибудь лучшее в сравнении с тем, что сейчас слышал. Трудно поверить, насколько подобного рода упражнения способствуют изощрению ума и стиля.

³⁹ (Календы - название первого дня месяца у древних римлян.)

6. В языке

79. Ученики будут иметь хорошие упражнения в языке, если в Латинской школе будут говорить только по-латыни. Для развития чистоты языка полезно устраивать разговоры вне обычного времени, и притом таким образом: стражем прилежания, называемым "Знаменем исправления" (Signum emendationis), мы делаем книжку из белой бумаги под названием Priscianomastix, или "Бич Присциана"⁴⁰; она дается в виде наказания в руки тому, кто погрешит против Присциана; туда он должен занести свою ошибку против латинского стиля. Таким образом, возникает каталог ошибок, и ученики, часто заглядывая в него и узнавая, в чем они больше всего делают промахов, научаются избегать ошибок. Особенно если будут установлены степени наказания, а именно: погрешающему впервые наказание назначается довольно мягкое; допустившему ту же ошибку вторично - самое строгое. Ибо тот, кто, будучи неоднократно наказан, не образумливается, обнаруживает крайнее упорство. Такой "Бич Присциана" принесет ту пользу, что ученики будут стараться не повторять одних и тех же ошибок; в особенности же он поможет удалять идиотизмы⁴¹: унгаризмы, славянизмы и германизмы⁴², которыми обыкновенно портят латынь. "Бич Присциана" должен быть не столько наказанием за допущенную ошибку, сколько средством предохранения от ошибок; он должен дать ученику возможность видеть свои и чужие ошибки и отвыкать от них.

⁴⁰ (Ср. "Законы хорошо организованной школы", XV 16. Средство наказания за ошибки в латинском языке, называлось так по имени римского грамматика VI в. Присциана, известного своей строгостью.)

⁴¹ (Идиотизмы - здесь: фразеологические выражения.)

⁴² (Унгаризмы, славянизмы, германизмы - здесь: обороты латинской речи, построенные по образцу венгерского языка, славянских языков и немецкого, соответственно.)

7. В голосе

80. Упражнения голоса представляет музыка, ежедневное пение - в школе и вне школы - духовных песен. От этой обязанности не следует освобождать никого: ни благородных, ни простых; все должны, по примеру Давида, приучаться воспевать господа и петь псалмы - как на собраниях набожных людей в церкви и в школе, так и дома частным образом. На нотное пение также следует назначить определенные часы. Не мешает ввести и музыкальные инструменты; это особенно приличествует благородным.

8. В нравах

81. Так как наше обучение имеет более высокую цель нежели образование одних литераторов, то следует обратить внимание на развитие благородных нравов. Это должно послужить всем к украшению и к воспитанию привлекательного обхождения; а благородным, кроме того, к особенной ловкости в ведении дел и к благородному достоинству в словах, жестах и действиях. Таким образом, надлежит устраивать упражнения, посредством которых юноши усваивали бы привычку делать все, достойное уважения, благоразумно и с энергией. Эти упражнения будут такого рода:

1. Учитель будет заботиться о том, чтобы юноши делали все, что делают, с полной энергией, с вниманием, без малодушия и не отворачивая глаз и лица.

2. Он будет им часто поручать заботиться о том или ином деле, исполнить то или другое поручение, устроить то или другое и дать в надлежащем порядке дельный отчет в том, что и как сделано. Хотя это иногда и не бывает необходимо, так как некоторые поручения учитель может исполнить лучше или сам, или через кого-либо другого, тем не менее, чтобы упражнять прилежание учеников и приучать их умело исполнять дела, пренебрегать такими упражнениями никак не следует, особенно с теми учениками, которых хотят сделать особенно деятельными людьми. Как мы учимся письму писанием, рисованию - рисованием, пению - пением, так и деятельности мы учимся путем деятельности и исполнения различных действий именно в то время, когда мы их исполняем. Отсюда положение, которое мы приведем здесь наподобие изречения оракула: работая, мы сами развиваемся (fabricando fabricamur)⁴³.

⁴³ (См. примеч. к "Пампедии", XIII 10(111).)

3. Затем вся школа и каждый класс ее пусть представляет из себя государство, со своим сенатом и председателем сената, со своим консулом, или судьей, или претором⁴⁴. Пусть они в известные дни на общих собраниях разбирают дела, как это происходит в благоустроенном государстве. Это будет действительно подготовлять юношей к жизни путем навыка к такого рода деятельности.

⁴⁴ (Сенат - высший государственный совет в Древнем Риме; консул - там же в эпоху республики - титул двух выборных должностных лиц; претор - верховный судья, часто помощник консула.)

82. Упражнения в благочестии будут состоять в том, что не будет дозволено ложиться в постель и вставать, садиться за стол и уходить из-за стола, начинать занятия и кончать их без воссылания к господу вздохов, без произнесения молитв и пения песнопений, без благочестивого чтения и обдумывания божественного слова, дабы ученики привыкали видеть, что все начинается и заканчивается во имя божие, и обращали внимание на то, что главный учитель, образующий и просвещающий нас, великий податель всяких благ, есть не тот или другой человек, но Бог, к которому одному мы должны обращать нашу душу, и что чем чище душа, обращающаяся к нему, тем яснее она просвещается, и чем смиреннее она перед ним преклоняется, тем обильнее приток к ней его милости.

Что такое экстраординарные задачи

83. Из второстепенных занятий остается указать еще на внеочередные задачи, которые должны быть предлагаемы известным лицам. Чтение некоторых сочинений, достойных ознакомления с ними, не требует ни томительных объяснений,"ни участия и руководства учителя. Сюда относятся диалоги Себастьяна Кастеллио⁴⁵, разговоры Эразма и его трактат о нравах⁴⁶, разговоры Вивеса и его "Введение в мудрость"⁴⁷, "Письма" Текстора⁴⁸, Мануция⁴⁹. Сенеки и др., исторические сочинения Непота⁵⁰, Юстина, Курция⁵¹ и др., а также поэты и подобные сочинения разного другого содержания.

⁴⁵ (Кастеллио Себастьян - гуманист XVI в.; синтезировал культурные традиции античности и раннего христианства; автор "Четырех книг диалогов о боге"; это сочинение использовалось при обучении разговорному латинскому языку.)

⁴⁶ (Речь идет о книгах Эразма Роттердамского (1469-1536) "Разговоры запросто" и "Об обходительности маленьких детей".)

⁴⁷ (Имеются в виду сочинения испанского философа, просветителя и гуманиста Хуана Луиса Вивеса (1492-1540) "Беседы" и "Введение в мудрость", прославляющие добродетельную жизнь.)

⁴⁸ (Текстор (иначе - Равизий) - малоизвестный французский гуманист.)

⁴⁹ (Мануций II - итальянский гуманист, прославленный издатель античных классиков; блестящий стилист, владевший изысканной латынью.)

⁵⁰ ( Корнелий Непот (100 - после 32 до н. э.) - римский писатель, автор собрания биографий "О знаменитых мужах" в 16 книгах, из которых сохранились двадцать две биографии неримских деятелей и две - отечественных (из книги "О римских историках"). Замечателен занимательным изложением и простым, ясным стилем.)

⁵¹ (Юстин - составитель фрагментов из сводов по всеобщей истории различных авторов; Курций Руф - римский историк (не позднее середины II в.), автор обширного сочинения об Александре Македонском.)

Основания этого

84. Подобные внеочередные чтения должны быть допускаемы по трем причинам, а именно:

1. Потому что уроки при классных чтениях соразмеряются со средними способностями; поэтому, чтобы более способные головы не оставались незанятыми, будучи задерживаемы на одном и том же предмете больше, чем этого требует их понятливость, им должно быть дозволено проходить лишнее и прочитывать писателей, не уклоняющихся от курса класса. Такое чтение не нарушает проходимого в данное время учебного курса, а, скорее, способствует его усвоению⁵².

⁵² (Коменский смог предвидеть одну из труднейших проблем, поставленных введением классно-урочной системы: как развивать детей, способности которых опережают средний уровень учащихся класса. Он предлагает ряд решений, которые оказались продуктивными и до сих пор используются в школьной практике.)

2. Потому, что таким образом, а именно благодаря соревнованию, еще больше возбуждается прилежание прочих учеников и любовь к занятиям, так как никто (за исключением вполне равнодушных к учению) не желает быть в числе последних.

3. Потому, что они при этом учатся (и под руководством учителя привыкают) рационально читать писателя.

Способ выполнения

85. Но тут следует соблюдать известное благоразумие. Во-первых, в самом начале курса известного класса, прежде чем ученики привыкнут к обязательным авторам и урокам, не следует дозволять им заниматься чем-нибудь вне обычного порядка, набивая этим свои головы; это можно дозволить лишь по истечении первого, второго или третьего месяца. Во-вторых, не должно дозволять одному ученику читать различных авторов; пусть один все время читает одного автора, другой - другого, чтобы не произошло путаницы. Пусть учитель распределит их по своему усмотрению между учениками; пусть он сообщит им об особенностях и стиле писателя и научит, как с пользой читать его, как выбирать в нем все, заслуживающее внимания, и заносить это в свою записную книжку. Наконец, пусть учитель раз в неделю во внеочередной час соберет этих учеников вместе, узнает, сколько каждый прочитал из своего автора, и заставит их прочитать или сказать наизусть сделанные извлечения. Это должно происходить в присутствии прочих учеников, чтобы другие, если заметят что-нибудь красивое или достопримечательное, также могли занести это в свои записные книжки. Таким образом, то полезное, что отдельный ученик вычитает, принесет пользу всем, даже менее способным, которые, не утомляясь этим внеочередным чтением, смогут усвоить себе его суть.

Третьестепенные занятия

86. Третьестепенные занятия содействуют не столько внутренней культуре ума, сколько внешней подвижности тела и через это - развитию свежести ума. Сюда принадлежат в особенности игры и Драматические представления.

1. Игры

87. Под играми мы понимаем движения духа и тела, которые в годы юности ни в коем случае не следует задерживать, а, скорее, вызывать и развивать; но их необходимо проводить благоразумно, чтобы от них не произошло вреда, а была польза. Таковы телесные, гигиенические упражнения, сопровождаемые движением, например бегание, прыгание до известного пункта, умеренная борьба, игра в мяч, в шары, кегли, жмурки и другие подобные, которые можно проводить без нарушения благопристойности. Полезно также выйти из дому и гулять на дворе или в саду, но всегда лучше вместе, чем в одиночку, чтобы и упражняться в разговоре и отдохнуть, освежиться. Можно разрешать также сидячие игры, но только такие, в которых есть повод изощрять остроумие: как, например, шахматы и т. п. Игры в карты и кости следует совершенно запретить прежде всего потому, что это игры азартные, затем потому, что, благодаря неизвестности исхода, они скорее возбуждают дух, чем успокаивают, и, наконец, потому, что вследствие частого злоупотребления ими они пользуются дурной славой.

2. Желательны драматические представления

88. Мне небезызвестно, что из некоторых школ изгнаны театральные представления, особенности комедии; но в пользу того, чтобы их удержать и ввести там, где их нет, говорят разумные основания. Прежде всего: этими публичными представлениями на сцене перед зрителями можно развивать остроту человеческого ума более мощно, нежели какими бы то ни было наставлениями или всей силой дисциплины. От этого и происходит то, что вещи, назначенные для усвоения памятью, легче запечатлеваются в ней, если они, таким образом, представляются в живой форме, нежели если их только слышат или читают; таким способом легче заучиваются многочисленные стихи, изречения, даже целые книги, нежели гораздо меньшие вещи посредством одного затверживания. Далее и ввиду последующего - одно ведь следует из другого - они служат прекрасным поощрением для учеников, когда те знают, что перед многими должна быть произнесена или похвала прилежанию, иди порицание лености. Затем (в-третьих) и для учителей подобная личная проба прилежания вверенных им питомцев служит поощрением, внушая им уверенность, что от их похвалы зависит выступление на сцене порученных им учеников, и представляет случай обнаружить служебную ревность. Эти же представления, в-четвертых, радуют и родителей, и они не жалеют издержек, видя, как их дети хорошо идут вперед и имеют успех перед публикой. Таким путем, в-пятых, лучше обнаруживаются выдающиеся таланты и легче заметить, кто к каким занятиям преимущественно годен, равно как и то, кто из бедных учеников более достоин поощрения. Наконец (и это самое главное, мало того, этого одного вполне достаточно, чтобы рекомендовать театральные представления), так как жизнь людей (особенно тех, что предназначаются для церкви, государства и школы), которым школа берется дать образование, должна быть посвящена беседам и действиям, но таким образом - посредством примера и подражания - юноши кратким и приятным путем приучаются наблюдать в вещах различные стороны, сразу отвечать на различные вопросы, искусно владеть мимикой, держать лицо, руки и все тело сообразно с обстановкой, управлять своим голосом, изменять его, - словом, благопристойно выполнять всякую роль и во всем вести себя непринужденно, оставив в стороне граничащую с деревенскими манерами застенчивость.

Ответ на возражения:

1. Актерствовать позорно

89. Напротив, никакого значения не имеет возражение некоторых, что у древних считалось позорным выступать актером⁵³.

⁵³ (Актерская профессия считалась позорной у римлян; греки, напротив, чтили театральные представления священнодействием.)

Это не совсем правильно; ибо известно, что Цицерон, столь великий и в отношении чести столь требовательный человек, был дружен с актером Росцием. Далее, мы восхваляем вовсе не профессию актера, а только подготовку к серьезным делам посредством этих игр (разумеется, в форме, приспособленной к юношескому возрасту). Наконец, сюжеты древних комедий бывали обыкновенно легкомысленными, пошлыми, нечистыми, стихи грязными и неудобопроизносимыми; в них выступали сводники, продажные женщины, паразиты, лукавые рабы, распущенные и расточительные юноши и другие в этом роде; всего этого лучше не знать, не говоря уже о том, что нехорошо, чтобы благонравный юноша играл столь непотребные роли. Но мы можем выбрать прекрасные и достопримечательные истории (безразлично, священные или светские, выдуманные или действительные), которые когда-нибудь понадобятся образованному человеку, и посредством приятного и живого представления не только основательно запечатлеть их в памяти, но, кроме того, содействовать приобретению той живости, той резвости в изображении, какие должны себе усвоить юноши во всем.

2. О масках и гримировке

90. Мне небезызвестно, что некоторые набожные люди считают мерзостью надеть на лицо маску или нарядиться в женское платье, потому что Бог (Втор. 22, 5) запретил это. Но Бог запретил нам скрывание злодеяний и поводов к ним; а здесь нет и тени подобного преступления. Того и другого можно избежать при нашем методе, устранив все посторонние истории и допуская сценическую обработку наших классных курсов. Эти игровые упражнения являются в то же время прекрасной подготовкой к серьезным вещам; без них мы напрасно будем надеяться на полную культуру духа. Мы их сохраним у себя с тем, чтобы в каждую четверть давалось одно театральное представление. О способе исполнения скажем после подробнее.

VII. Порядок, касающийся перерывов и вакаций

91. До сих пор (см. § 59) мы говорили о порядке, касающемся занятий, теперь мы скажем о перерывах в занятиях. Так как недолговечно то, что не чередуется с отдыхом (а мы хотим развивать способности так, чтобы они были долговечны), то необходимо, чтобы за работой следовал отдых - промежутки покоя. Каковы должны быть эти перерывы? Ежечасные, ежедневные, еженедельные и годичные. А именно требуется, чтобы после каждого часа напряженной умственной работы давался получасовой отдых, а после завтрака и обеда, по меньшей мере, час для гуляния и развлечения. Наконец, после окончания дневной работы - восемь часов для покоя и сна; а именно от восьми часов вечера до четырех часов утра. Далее, два раза в неделю, по средам и субботам, все время после обеда должно быть свободно от классных занятий и отведено для частных занятий и развлечений. Также должны быть свободны от занятий по одной неделе до и после годовых христианских праздников (рождества, пасхи, троицы) и, наконец, целый месяц во время сбора винограда.

92. Если кто-нибудь думает, что при назначении вакаций мы были слишком щедры, то пусть он только примет в расчет, что все же для занятий остается полных 42 недели в год, в каждой неделе 30 часов. А это составит в год 1260 часов. По правилам нашего метода ни один час не должен проходить без нового полезного приращения к образованию; подумайте же, какую массу образованности и мудрости можно собрать в целый год и сколько, наконец, за целые семь лет.

93. Здесь я прилагаю таблицу, содержащую распределение работ для всех классов. Чем она проще, тем более можно надеяться, что все будет свободно от путаницы и затруднений.

Часы до обеда:

1. От 6 до 7 часов - чтение и повторение священных песнопений и Писания, молитва.

2. От 7¹/₂ до 8¹/₂ часов - главная классная задача, больше теоретически.

3. От 9 до 10 часов - то же, больше практически.

Часы после обеда:

1. От 1 до 2 часов - музыка или другое приятное математическое упражнение.

2. От 2¹/₂ до 3¹/₂ часов - история.

3. От 4 до 5 часов - упражнения в стиле.

Конец общего начертания школы.