Гохман В. И., Оранская Т. И. Формы воспитания детей и подростков у пенджабцев Индии

Пенджабцы живут в Индии и Пакистане. До раздела Индии в 1947 г. они составляли население единой провинции Пенджаб, которая была поделена пограничной линией на восточную часть, отошедшую Индии, и западную, отошедшую Пакистану. На индийской части этой территории были созданы штаты Пенджаб (его столица, г. Чандигарх, имеет статус союзной территории) и Харьяна. В Пакистане образовалась провинция Пенджаб. В Индии пенджабцы живут не только в своем штате, но и в крупных городах других штатов; самые большие группы - делийская и калькуттская.

Родной язык пенджабцев - пенджаби с его многочисленными диалектами. В Индии многие пенджабцы владеют также хинди, часто как "вторым родным" языком, а в Пакистане - урду.

Пенджабцы принадлежат к физическому типу европеоидов, именуемому североиндийским, который наиболее характерен для населения Северной Индии (Народы Южной Азии. М., 1963, с. 48), однако в целом отличаются более высоким ростом и крупным сложением. Они составляют значительную часть вооруженных сил Индии. Пенджабская народность сложилась главным образом на основе трех этнических групп: гуджаров, джатов и раджпутов (Народы Южной Азии. М., 1963, с. 321-322). На этнические признаки наложились кастовые. Земледельческая каста джатов составляет четверть населения Пенджаба, второй по значению группой являются раджпуты - воинская каста, тоже занимающаяся по большей части сельским хозяйством.

Основное занятие пенджабцев - земледелие. Плодородные почвы Пенджабо-Харьянской равнины, на которой расположена большая часть Пенджаба, позволяют, несмотря на нехватку влаги, выращивать сравнительно высокие урожаи таких культур, как пшеница, грэм, баджра, ячмень, хлопчатник. Разведение крупного рогатого скота и буйволов, как правило, подсобное занятие (Сингх Г. География Индии. М., 1980, с. 447, 454). Население Пенджаба благодаря плодородию земли и ирригационным возможностям обеспечивало себя продовольствием и обычно не голодало.

По религиозной принадлежности пенджабцы делятся на мусульман, индусов и сикхов. Большая часть пенджабцев - мусульмане. Все они после 1947 г. перебрались в Пакистан, где живут в провинции Пенджаб, Северо-Западной Пограничной Провинции и городах Пешавар, Кветта, Карачи и др. (Пакистан. Справочник. М., 1977, с. 26, 32).

В Индии живут пенджабцы-сикхи и пенджабцы-индусы. Значительную долю последних составили переселенцы из западных районов, вошедших в состав Пакистана. По оценке 1978 г., общее число пенджабцев составило 70 млн., из них в Пакистане - около 50 млн., в Индии - примерно 20 млн., из которых 12 млн. - сикхи (Брук С. И. Население мира. Этнодемографический справочник. М., 1981,. с. 876, 417, 122).

Воздействие религиозной идеологии проявляется здесь и да формальной, обрядовой сфере и в наборе моральных принципов, которые прививают детям дома и в школе.

Приверженцы сикхизма составляют большинство пенджабцев Индии. Признание равенства всех людей - один из основополагающих принципов сикхизма. Тем не менее в действительности кастовые различия в деревенском обществе сохраняются. В большинстве деревень живут и сикхи и индусы. Идеология индуизма, имеющая значительно более глубокие корни, доминирует. Сикхи-раджпуты гордятся своим высоким происхождением. Чамаров, метельщиков и других низкокастовых принятие сикхизма не избавляет от унижения, они все равно не могут стать полноправными членами общества. Браки обычно заключаются в пределах касты.

В Пенджабе, как и во всей Индии, где столь высок процент сельского населения, семья - главный социальный институт. Это единица производства и потребления, сплоченная организация, действующая при всех важных событиях человеческой жизни, и основная единица в более сложных системах устройства общины и деревни (Rosen К. Peasant Society in a Changing Economy. Urbana, 1975, с. 182). Семья у пенджабцев большая, патрилокальная, включает обычно три поколения, которые живут в одном доме и сообща владеют имуществом.

Полигамные семьи в немусульманской среде всегда были редкостью. Полигамия необычна и для индусов, тем более редко имеют больше одной жены сикхи, чья религия предоставляет женщине больше прав, чем индуизм. По обычаю, мужчина может взять вторую жену, если первая бесплодна, если у нее в течение ряда лет рождаются мертвые дети или только дочери. Однако только мужчины из богатой семьи могли позволить себе иметь двух жен. Более того, еще полвека назад у сикхов были случаи полиандрии (Darling M. L. Rusticus Loquitur or the Old Light and the New in the Punjab Village. L., 1930, с 40, 209). Дело в том, что в Пенджабе всегда существовала значительная диспропорция в половой структуре населения. Сейчас на тысячу мужчин приходится 865 женщин (Сингх Г. География Индии, с. 281). За невесту надо платить, делать подарки ей и ее родственникам и нести расходы по устройству свадьбы. Это тяжелое финансовое бремя для семьи, и люди терпят значительные лишения, чтобы скопить достаточную сумму. Некоторые авторы отмечают, что у сикхов свадьбы устраивают менее пышно, чем у индусов (Singh G. The Sikhs. Their History, Religion, Culture, Ceremonies and Literature. Madras - Bombay, 1970, с 93-100). За невестой дают приданое. Брачная церемония совершается в деревне невесты, после чего новобрачную увозят в дом мужа. Жениха для дочери, невесту для сына (подходящих по касте и материальному положению) подыскивают родители или, если родителей нет, ближайшие родственники; им помогают в этом соседи. Самому себе найти жену трудно. Сетуя на свое одиночество, один из персонажей романа Д. Чандры, сикх, говорит: "Не кто иной, как родители, женят парня, блюдут семью" (Чандра Д. Своей земле не хозяин. М., 1980, с. 107).

У пенджабцев соблюдается локальная экзогамия: муж и жена должны происходить из разных деревень и даже разных групп деревень (Mandelbaum D. Society in India. Bombay, 1972, с. 101). Поэтому неудивительно, что односельчане считаются друг другу родственниками, естественно патрилинейными, хотя кровное родство не обязательно существует или бывает настолько далеким, что о нем уже никто не помнит. Однако при обращении к старшим из своей деревни употребляются патрилинеарные термины, а люди из деревни матери называются матрилинеарными терминами (Leaf M. The Punjabi Kinship Terminology as a Semantic System. - American Anthropologist. 1971, vol. 73, № 3; Vatuk S. Forms of Address in the-North Indian Family: An Exploration of the Cultural Meaning of Kin Terms. - Concepts of Person. Kinship, Caste and Marriage in India. L., 1982). Добрачные связи не поощряются, тем более что они, как правило, возникают в своей деревне. Тем самым нарушается запрет, носящий характер инцестного. Ребенок, родившийся вне брака, и его мать - изгои. Более того, резко снижается общественный статус всех членов семьи женщины. Между тем жизнь вне общины в традиционном индийском обществе практически невозможна. Поэтому женщина может прибегнуть к известным народной медицине средствам, чтобы прервать беременность (Такая ситуация описана в романе Д. Чандры). Такой поступок немыслим для женщины, состоящей в браке.

Совершенно иное отношение к ребенку, родившемуся в законном браке. Его появление на свет - благословение дому. Особенно желанно рождение сыновей. Здесь играют роль соображения как практического, так и культурно-религиозного порядка. Сын - опора родителей в старости, их кормилец. Еще важнее то, что сын - продолжатель рода, восприемник традиций семьи, в том числе традиционного семейного занятия. Сыновья помогают в полевых работах и учатся обрабатывать землю. Во всех кастах и профессиональных группах плотников, каменщиков, резчиков по дереву, сапожников и акробатов сыновьям передаются навыки ремесла, которому отец начинает обучать сына еще в детстве.

В Пенджабе традиционно, как и во всей Индии, браки заключаются очень рано. Брачный возраст колеблется в среднем от 10 до 15 лет у девочек и от 12 до 18 лет у мальчиков (Darling M. L. Rusticus Loquitur; Ананд М. Р. Семь лет. М., 1957; ср.: Чандра Д. Своей земле не хозяин, с. 147: "Бывало, как ребятам да девчонкам за десять перевалит, и если свадьбы им еще не сыграли, так уж на них все пальцем показывают") . Чем ниже социальный, кастовый, образовательный уровень семьи, тем раньше в ней женят детей. Напротив, в семьях с достатком, занимающих определенное место в обществе и стремящихся дать детям образование, брачный возраст всегда был выше, а теперь поднимается до 18-25 лет, независимо от пола. Это, разумеется, достижение последних двух-трех десятилетий, связанное с широким распространением европейского и, в частности, женского образования. В деревне тоже брачный возраст несколько повысился, но и теперь принято выдавать дочь замуж вскоре после вступления в пору половой зрелости. Девушка становится невестой в 13-16 лет, на 3-4 года поднялся и брачный возраст у юношей (Gideon H. A Baby is Born in the Punjab. - American Anthropologist. 1961, vol. 4, № 6, с 1220-1234).

При детских браках супруги вступают в интимные отношения, когда девочка становится девушкой. По сведениям, собранным полвека назад в районе Джалландхара, из 198 учеников четырех последних классов (13-18 лет) 66 были женаты, из них 26 жили со своими женами.

Для каст араинов и джатов средний возраст невесты 12-13 лет, жениха - 13-14. В районе Амбалы был зарегистрирован еще более низкий брачный возраст. Однако раджпуты выдают дочерей замуж не раньше 16, а сыновей - 18-19 лет (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с 58, 182).

Очевидно, такая разница между раджпутами и другими кастами вызвана тем, что раджпуты соблюдали перенятый у мусульман обычай парды. Женщине разрешалось выходить за ворота дома только с закрытым лицом и обязательно в сопровождении мужчины. Таким образом, существовала более или менее надежная гарантия от добрачных связей дочери. Другие группы населения, менее состоятельные, не имели возможности лишиться женских рук при сельскохозяйственных и других работах и парду не соблюдали. У них средством предотвратить добрачные связи были ранние браки.

Дж. Арчер утверждает, что у сикхов, особенно сикхов кешдхари, не принято выдавать девочек замуж до достижения половой зрелости (Archer J. C. The Sikhs in Relation to Hindus, Moslems, Christians and. Ahmadiyyas. Princeton, 1946, с 286). Браки заключаются в столь юном возрасте, что дети не всегда появляются в первые годы совместной жизни супругов, и молодая жена нередко живет в страхе оказаться бесплодной. Бесплодие - страшное проклятие, обрекающее женщину до конца дней на позор и унижение. Бездетная пара, как правило, берет на воспитание одного-двух детей какого-нибудь родственника.

Переселившись в семью мужа, молодая женщина оказывается среди чужих людей, которые бывают не только равнодушны к ней, но иногда и недружелюбны. Особенно тяжел гнет свекрови. Существует поговорка: "Если сноха горшок разбила - был горшок золотой, если свекровь - глиняный". Вот как описывает жизнь женщины в пенджабской семье в раннюю пору замужества пенджабский писатель Мулк Радж Ананд: "Мать рабски, с рассвета до поздней ночи служила своей свекрови и даже терпела побои отца, которыми тот награждал жену по наговору своей матери... Обычно, когда отец приходил из школы или с крикета и садился за обед, она усаживалась рядом и, закрыв лицо платком, обмахивала его опахалом. Но бабка, которая не могла видеть такую мирную картину, тут же начинала ее в чем-нибудь беспричинно упрекать и отправляла работать в кухню. Еда ее состояла из хлеба, чечевицы и ломтика манго" (Ананд М. Р. Семь лет, с. 66).

Самое горячее желание женщины - родить мальчика. С появлением ребенка, особенно сына, ее положение в доме укрепляется, ребенок становится связующим звеном между ней и семьей мужа, она перестает быть чужой.

В семьях земледельцев женщины заняты работой с раннего утра до вечера, еще несколько десятилетий назад им приходилось кроме всего прочего три - четыре часа в день молоть зерно на ручном жернове. Беременную женщину, особенно в первую беременность, освобождают от тяжелой работы, лучше кормят, позволяют больше отдыхать.

О своей беременности молодая женщина не говорит никому в доме, кроме мужа. Беременность, как и супружеская связь, входят в ту тайную жизненную сферу, по представлениям пенджабцев, которая должна вызывать у женщины чувство смущения и стыда - шарм (Материал по родильным обрядам дается по: Gideon H. A Baby is Born).

Рожают, как правило, в отцовском доме. Особенно строго этот обычай соблюдается при первых родах. О начале схваток должно знать как можно меньше людей, иначе кто-нибудь сглазит мать и новорожденного. По этой же причине роженица не должна кричать (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с 135).

При родах помогают обычно повивальные бабки - женщины из низких каст чамаров и метельщиков - и мать роженицы. Никаких специальных инструментов нет, для перерезания пуповины используют нож, серп или ножницы. Ранку смазывают кизячным пеплом. Считается, что жизнь ребенка - в последе, поэтому пуповину перерезают уже после того, как вышел послед. Если новорожденный сразу не закричал, в него пытаются вдохнуть жизнь, нагревая послед над огнем.

Повивальная бабка купает ребенка в железном сосуде с теплой водой. Для сикхов железо имеет значение как символ крепости и стойкости. Если родился мальчик, в воду кладут серебряную монету - плату за перерезание пуповины, за девочку обычно не платят. Затем младенца заворачивают, мажут ему сурьмой глаза и ставят пятнышко на висок, чтобы охранить от сглаза, после чего укладывают рядом с матерью. Повивальной бабке платят натурой (зерном, патокой) и деньгами; за мальчика плата выше, чем за девочку.

Завернутый в тряпку послед зарывают в доме под полом, поливают и заравнивают это место, чтобы скрыть его навсегда. Если зарыть послед вне дома, в ребенка может вселиться злой дух, дитя умрет. Существует такой способ "магического" инфантицида: если рождается третья или четвертая дочь, а сыновей нет, послед зарывают вне дома. Если же ребенок умирает, несмотря на то, что послед зарыли под полом, считается, что в доме поселился злой дух. В этом случае послед следует зарывать снаружи.

Послеродовые схватки объясняются тем, что опустевшее чрево ищет плод.

От дурного глаза ребенка у сикхов охраняют огонь, вода, зерно и железо. Под кроватью, на которой лежит мать с новорожденным, зажигают кизяк, ставят сосуд с водой, сыплют пшеницу, кладут железный предмет, обычно серп. Все это остается под кроватью до 40-го дня.

После родов женщина каждый день ест понемногу панджири - блюдо из пшеничной муки с изюмом, орехами и патокой. Панджири пережаривают с большим количеством топленого масла, считается, что оно быстро восстанавливает силы.

Через несколько часов после родов женщины деревни приходят поздравить мать. Они приносят гирлянды зеленой травы - символ жизни и благополучия. Подойдя к матери с малышом, каждая говорит: "Да дарует господь вам долгую жизнь". Над входом в дом вешают гирлянду из зеленых листьев манго в знак того, что здесь произошло радостное событие. Такие же гирлянды вешают при строительстве нового дома, помолвке сына. Порог, над которым висят листья манго, не могут переступить женщина в период менструаций или беременная, человек, у которого недавно умер родственник.

Ребенка прикладывают к груди после обряда обмывания сосков. В железный сосуд наливают воду, смешанную с молоком и сахаром, бросают туда зерна риса и монету. Эта монета достается соседской девочке шести - восьми лет, которая совершает этот обряд. Травяным жгутом, смоченным в смеси, она трижды проводит по каждому соску, после чего младенцу дают грудь.

На пятый день мать выходит из дома, и тогда вестник - обычно это деревенский парикмахер - отправляется в деревню отца новорожденного с радостной новостью. Эти пять дней полного отдыха даются каждой женщине, независимо от касты, только после первых родов. Потом ей позволяют отдыхать, если рождается сын.

Церемонию первого выхода из дома помогает совершить жена парикмахера. Только низкокастовые не пользуются ее услугами. Возле входа в дом она делает узор из пшеничной муки: круг, в который вписан крест, и посыпает его желтым порошком куркумы. Мать с младенцем на руках выходит за порог, совершает поклон перед священным узором и садится напротив жены парикмахера. Для первого выхода рекомендуется надевать башмаки парикмахера. Жена парикмахера берет поднос, на котором лежит патока, зерна пшеницы и сосуд со святой водой - амритой, куда опущены травяные жгуты - символ долгой жизни для ребенка - и мелкие монеты. Женщине трижды наливают в пригоршню святую воду, она пьет ее, а остатки выливает из ладони себе на голову. Жена парикмахера посыпает зернами пшеницы узор на земле и дает несколько зерен и кусок патоки женщине, которая подносит эти дары (символизирующие благополучие отца) ко лбу, зажав их между ладонями, затем опускает на землю. После этого мать открывает личико малыша, чтобы он увидел солнце. Видеть солнце - значит жить, это образ-клише, идущий еще из ведийских представлений. Ребенок пойдет путем солнца - путем долголетия, благополучия, богатства. Святую воду капают в ротик ребенку, кропят ею мать и тех, кто присутствовал при родах. Потом мать подводят к постели, и она кланяется земле в том месте, где родилось ее дитя. Повивальная бабка обмазывает пол возле кровати свежим коровьим навозом с глиной и поливает водой. На этом церемония заканчивается.

Главный обряд чаукха - обряд очищения, после которого женщина может снова подходить к очагу, входить в кухню и готовить пищу, совершается на девятый день. Если в доме больше некому готовить, его проводят раньше; иногда, если на девятый день почему-либо неудобно, его совершают на тринадцатый день.

В этот день мать принимает ванну и моет голову.

Предпочтительно, чтобы очищение кухни проводили брахманы. Брахманка готовит раствор из глины и кизяка и обмазывает им стены и пол кухни, а если отдельного помещения для кухни нет, то часть комнаты возле очага. Затем, вычистив всю кухонную утварь пеплом, она готовит угощение. Брахман кропит святой водой мать с младенцем и всех, кто присутствовал при родах. Когда съедено то, что приготовила брахманка, женщина считается чистой и может подходить к очагу.

После первых родов женщина живет в доме родителей три - шесть месяцев. Все это время она только помогает по хозяйству и имеет возможность отдохнуть и набраться сил. Отправляясь в дом мужа, она увозит подарки - шушак.

В этот период никто не может заменить ребенку мать, так как его кормят только грудным молоком. Позже начинают прикармливать жидкими молочными кашами, причем стараются давать разные каши, считается, что чем больше видов злаков получает ребенок, тем умнее он вырастет.

Чтобы успокоить малыша, ему дают грудь, никаких сосок в традиционном доме не было. Ребенку побольше дают погрызть какой-нибудь плод, развлекают игрушкой. Пеленают редко, обычно ребенок лежит голый или в ланготе - это треугольный подгузник с петлей на том конце, который проходит между ногами; в эту петлю пропускают два других конца и завязывают, так что получаются штанишки; когда холодно, надевают длинную кофточку. Малыш лежит на постели родителей, ночью рядом с матерью. Иногда к балке или перекладине в доме подвязывают за два конца кусок ткани и кладут ребенка в эту импровизированную люльку.

Ребенка начинают приучать к туалету с того момента, когда он пробует перевернуться. Горшком не пользуются. Мать садится, ставит ступни подошвами внутрь, соединяя пятки и носки, и устраивает малыша так, чтобы испражнения между ее ступнями стекали на пол. Потом это место посыпают пеплом и затирают водой.

Помимо общего слова, которым обозначают ребенка любого возраста, есть слово для грудного младенца кака - "маленький ребенок", "кукла".

Деревянная подставка на колесиках для ребенка, который учится ходить (высота 43 см.)

(Этот и все остальные предметы, представленные в иллюстративном материале к данной статье, хранятся в Музее антропологии и этнографии им Петра Великого в Ленинграде, коллекция № 6579. Авторы глубоко признательны старшему научному сотруднику ленинградской части Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая Н. Г. Краснодембской, указавшей им эту коллекцию.)

Резкое различие в социальном статусе мужчины и женщины, присутствующее на всех уровнях общественных отношений, проявляется уже с первых мгновений жизни ребенка. Обряды первого выхода из дома и очищения (или кухонный обряд - чаукха) во всех кастах обязательны только после первых родов, независимо от пола ребенка. Затем их обычно совершают после рождения каждого сына, но появление на свет дочерей никакими церемониями уже не сопровождается и проходит почти незамеченным. Так, полвека назад джаты Гургаона тратили 100-150 рупий (весьма крупную сумму) на церемонии при рождении сына и ни единой пайсы при рождении дочери (Sharma U. Women, Work and Property in North-West India. L. - N. Y., 1980, с 199).

Инфантицид девочек теперь не практикуется, но прежде существовал в Пенджабе, как и в других частях Индии (Mandelbaum D. Society in India, с 120). Мальчиков лучше кормят, чтобы выходить больного сына, тратят гораздо больше денег на врачей и лекарства, чем для лечения дочери (Vatuk S. Forms of Address, с 95). В результате девочек выживает меньше.

Известны даже магические способы предотвращения рождения дочерей или уничтожения новорожденных: заклинания, сознательное нарушение правил и обычаев, обеспечивающих ребенку здоровье и долголетие, специальные амулеты.

Детей очень любят, и все члены большой семьи ухаживают за ними, причем степень родства особого значения не имеет Малышам не дают долго кричать - кто-нибудь сразу берет ребенка на руки, а если он не унимается, мать дает ему грудь.

Естественно, наиболее тесна связь между матерью и ребенком. Существует множество сказок и поговорок, в которых отражено огромное значение матери в жизни и воспитании ребенка. Однако помимо прямых биологических связей существуют социально обусловленные отношения, влияющие на процесс воспитания ребенка в первые годы жизни. Уход за младенцем отнюдь не считается исключительно материнской обязанностью, к нему подключены социальные заместители биологической матери. Считается нежелательным и даже вредным для большой патрилокальной семьи, чтобы ребенок был полностью на попечении матери (Сведения по употреблению терминов см.: Valuk S. Forms of Address). Прочие члены семьи принимают большое участие в его воспитании. Особенно значительна роль бабушки; ее ребенок называет материнским термином ма, амма (Бенюх О., Сингх Д. Взломщики сердец, или Хождение в страну пяти; рек. М., 1965, с. 95).

Отношения между отцом и детьми основаны на уважении с примесью страха. Отец не допускает проявлений нежности по отношению к детям, особенно к сыну: ему предстоит роль отца семейства, он - носитель воинской доблести, обращение с ним должно быть строгим, даже суровым. С дочерьми обходятся менее сдержанно, и внешне дистанция между отцом и дочерью может казаться меньше, чем между отцом и сыном. Многие исследователи отмечают, что с девочками обращаются значительно мягче. Это объясняется не только тем, что девочки менее упрямы и меньше проказничают, но и тем, что дочь должна будет уйти в чужую семью, где ее, как правило, ждет жизнь, более тяжелая, чем в родительском доме.

Мать относится к детям более снисходительно, хотя именно она наказывает за мелкие проступки. Девочку учат хозяйничать, быть послушной и скромной, с тем чтобы она могла стать хорошей невесткой. Шансы девушки на удачную партию значительно возрастают, если известно, что она обладает именно этими качествами.

Младшим детям в семье позволяется больше, их балуют. Это может способствовать возникновению неприязни между братьями и сестрами. Девочки считают естественным, что их братья получают лучшую пищу, одежду, образование и основную долю наследства; мальчики же воспринимают более мягкое обращение родителей с сестрами как само собой разумеющееся и сами в шесть - семь лет выступают как защитники своих сестер, даже если те старше. Однако неодинаковое обращение родителей с однополыми сиблингами приводит к обидам, ссорам между детьми, и это чувство вражды может остаться на всю жизнь.

Мулк Радж Ананд описывает приезд своей матери в родную деревню через много лет после замужества: с сестрой она ежедневно ссорится, обе осыпают друг друга жестокими упреками и оскорблениями, зато ее отношения с братьями самые сердечные.

Самодельные тряпичные куклы (высота 31-32 см)

С ранних лет мальчики ощущают свое превосходство над сестрами. Им предоставляется большая свобода. Так, девочкам после захода солнца не разрешают выходить из дома, а мальчики еще играют на улице. Брат - самый популярный образ пенджабского женского фольклора. Это храбрый богатырь на коне, готовый прийти на выручку любимой сестре и отомстить за нее обидчикам:

 О боги, пошлите мне брата, 
 Я так хочу выплакаться на его груди... 
 Брат мой, дом мой пуст без тебя, 
 Как небо без луны  

(Vatuk S. Forms of Address, с. 88).

В вокативных терминах существует сдвиг на одно-два поколения по отношению к референтивным, особенно выраженный в женских терминах. При обращении к матери используются термины своего поколения: джиджи, боббо - старшая сестра; бхаби - жена старшего брата; и даже первого восходящего поколения - баху - жена сына. В полигамных семьях жену отца, не являвшуюся матерью, называют маси - сестра матери; реже, материнский термин употребляется для обеих жен отца.

Тряпичная кукла кустарного производства (высота 33 см)

При обращении к мужским родственникам такое несоответствие двух терминологических систем встречается реже: бап - отец, чача - младший брат отца, бхаи-сахаб - старший брат (букв, "господин брат"). Последний термин употребляют обычно взрослые. Формы обращения, видимо, меняются в зависимо сти от возраста эго, но подобная информация по этому вопросу отсутствует (Vatuk S. Forms of Address, с. 94). Деда могут называть отцом, но чаще за ним сохраняется референтивный термин дада, баба - дед.

Коллатеральных родственников называют, как правило, их референтивными терминами.

В городах теперь наиболее употребительны английские названия для родителей, тогда как слова своего языка сохраняются для дедушек и бабушек.

Сдвиг терминов обращения к матери по отношению к референтивным исследователи объясняют социальными и культурными причинами. Первые связаны с составом и структурой большой семьи, члены которой, объединенные кровным родством, стремятся подчеркнуть принадлежность ее нового члена своей группе и ослабить его связь с представительницей чужой семейной группы. Главная роль в этом принадлежит свекрови, она учит внуков называть себя мамой, что должно утверждать ее функциональное тождество матери. Бытует мнение, что "невестке следует деиндивидуализировать" отношение к ребенку, чтобы любая женщина в доме могла за ним ухаживать и заботиться о нем (Vatuk S. Forms of Address, с. 93-94).

Культурные причины связаны со стилем поведения, который определяется уже упоминавшимся нами понятием "шарм". Поскольку материнство является, как всем известно, результатом интимных отношений с мужем, его следует стыдиться, особенно в присутствии старших. Проявление материнских чувств контролируется, их не следует демонстрировать. Еще более тщательно должно скрывать свое отношение к мужу. С ним не принято даже разговаривать в присутствии старших.

Еще менее позволительно проявление чувств к жене и детям мужчине. Ни другие члены семьи, ни тем более посторонние не должны видеть, что мужчина привязан к жене и детям. Слишком крепкая связь между супругами грозит распадом большой семьи, и эта угроза особенно сильна в первые годы совместной жизни молодой пары, когда дети еще маленькие. Запрет на проявление чувств ослабевает по мере того, как растут дети, а муж и жена становятся старше (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с. 136). Внешне мужчина проявляет больше внимания к племянникам, чем к собственным детям. Он может приласкать детей брата, поиграть с ними - это не вызовет нареканий. Со своими малышами отец с удовольствием забавляется, только когда никого нет поблизости.

У земледельцев Пенджаба выдается один месяц в году свободный от полевых работ. Женщины в страду тоже работают в поле, грудных детей они берут с собой и оставляют в тени под деревом (Vatuk S. Forms of Address). За детьми побольше присматривают старшие сестры, но если их нет, нянькой становится брат. Роль старших сиблингов в воспитании велика. Они играют с малышами, заботятся о них, вводят их в детское общество, наказывают. Старшие сестры уделяют малышам немногим меньше времени, чем мать. К старшим братьям и сестрам относятся с почтением, что отражено в системе обращений. Здесь решающую роль играет относительный возраст. Старших сиблингов называют соответствующими терминами, совпадающими с референтивными. Если в семье несколько старших сиблингов одного пола, то термин обычно сочетается с именем. Даже если разница в возрасте невелика, старший ревностно следит за тем, чтобы при обращении использовался термин, а не имя. По имени называют только младших, в этом случае термины родства используются крайне редко, только тактически. Слова "сын", "дочь", "доченька" употребляются для выражения нежности, чтобы поощрить ребенка. Самое ласковое обращение к дочери - бета - "сын".

Деревянная лошадка - игрушка фабричного производства (общая длина 30 см)

Для выражения неудовольствия используются термины для старших родственников: старший брат отца, дед по отцу, бабушка по отцу (Vatuk S. Forms of Address, с. 89).

Как правило, ребенка, особенно младшего в семье, называют не его официальным именем, а ласкательным прозвищем или одним из самых распространенных имен. Такие имена называются домашними (или семейными) именами. Прозвища могут быть связаны с внешностью ребенка, например, калу - чернушка, но больше распространены ласкательные имена, не имеющие смысла: баблу, паппу, гуллу, а также слова, обозначающие совсем маленького ребенка: лала, лали, мунни (Archer J. С. The Sikhs, с 281). В городах теперь широко используются детские прозвища, заимствованные из английского, особенно часто для мальчиков. Домашние имена нередко сохраняются в семье, даже когда человек становится взрослым. Официальное имя, которым он был наречен при рождении, вступает в силу, когда ребенок идет в школу, и носит название "школьное имя".

Переход от младенчества к детству знаменуется процедурой состригания младенческих волос - джгах утарна (букв, "снятие пены"). По утверждению информантов, через нее проходят и индусы и сикхи, несмотря на то, что последние потом никогда не должны стричь волосы. Сикхи считают длинные волосы у новорожденного хорошей приметой и признаком красоты.

В пять - шесть лет, когда у мальчика-сикха отрастают волосы, он проходит церемонию вал пана - получение волос. Волосы закручивают узлом на макушке и повязывают платком.

В этом возрасте дети в деревне идут в школу. Традиционные школы всегда были при храмах - для индусов, при мечетях - для мусульман, при гурдварах - для сикхов. Главным было религиозное образование. Школы при гурдварах стали открываться в XVIII в. (Archer J. С. The Sikhs, с 281), в них мальчиков учили читать на гурмукхи (чтобы знали Адигрантх - священную книгу сикхов) и считать. Первая женская школа в Пенджабе открылась в 1856 г. в Равалпинди (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с 128-129). С начала XX в. стали постепенно вводиться регулярное образование по европейскому образцу и совместное обучение. В школу ходили очень немногие девочки не старше 10 лет (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с 138).

Три предмета из так называемых пяти К, которые всегда должен иметь при себе сикх - член хальсы: металлическая модель, обоюдоострого меча кирпан (длина модели 9,2 см), символа силы и мужества; стальной браслет кара (диаметр 6,7 см), символ силы и единства сикхов; деревянный гребешок кангха (наибольшая длина 6 см), в спинку врезано металлическое изображение меча кханда

В отношении образования мальчиков существовали разные точки зрения. С одной стороны, учеба отрывала сына от сельскохозяйственных работ. Мальчики должны пасти скот и помогать отцу в поле. Если же они учатся, семья лишается рабочих рук. Так что в пору страды мальчиков из школы забирали. Кроме того, считалось, что учение делает мальчиков слабыми (Darling M. L. Rusticus Loquitur, с 111). С другой стороны, образованный сын может поступить на государственную службу, что дает постоянный заработок. Однако в случае неудачи человек, получивший образование, возвращается в деревню, но земледелием уже не занимается, считая это ниже своего достоинства (Singh G. The Sikhs. Their History, с 86-89). Господствовало мнение, что детям следует давать начальное образование в сельской школе.

Равноправным членом общины - хальсы сикх становится, когда у него начинают расти усы, т. е. в 16-17 лет. Символом его перехода во взрослое состояние является ношение тюрбана. Как сообщает Г. Сингх (При десятом гуру Говинде Сингхе, в 1699 г. была основана сикхская; организация хальса. Ее оформление было ознаменовано обрядом очищения пахул. Некоторые авторы, в том числе Г. Сингх, отмечают, что юноша становится полноправным членом хальсы после того, как пройдет этот обряд. Церемония такова: в железном сосуде готовят амриту (святую воду, напиток бессмертия), которую пьют все из одного сосуда (не поднося его к губам, а наливая в ладонь) и кропят ею лицо и волосы. Всем раздают ритуальное блюдо прасад. Едят все вместе, и это символизирует отсутствие кастовых различий. Отправляет ритуал сикхский жрец грантхи. Вновь принятые произносят: "Слава хальсе гуру, слава победе гуру".

В хальсу вступают не все сикхи, а только кешдхари, т. е. носящие длинные волосы. Мужчина кешдхари прибавляет к имени слово Сингх (Лев) и должен всегда носить с собой так называемые пять К: кеш - длинные волосы, которые сворачивают в узел и прячут под тюрбан; кангха - гребень, который втыкают в волосы за узлом; кара - металлический браслет на запястье; каччх - штаны; кирпан (или кханда) - меч. К женским именам прибавляется слово Коур (Львица)) , прием в хальсу оформляется обрядом пахул, повторяющим обряд, совершенный гуру Говиндом Сингхом в 1699 г. (Singh G. The Sikhs. Their History; c 87). В ближайшем гурдваре собирается группа молодых людей, которые проходят через эту церемонию. Некоторые предпочитают совершать обряд пахул в знаменитых храмах, принимать очищение от рук известных сикхских священнослужителей - грантхи (Sharma U. Women, Work and Property, с 128). Однако в ряде случаев молодому человеку повязывают тюрбан, не сопровождая это праздничными процедурами.

Главной сферой социализации детей, где происходит формирование их трудовых навыков и нравственных представлений, является семья.

Воспитание детей в большинстве семей, исключая состоятельные, образованные семьи, не считается занятием, отдельным от домашнего труда и требующим времени помимо того, что необходимо на удовлетворение физических потребностей ребенка. Правда, теперь в семьях среднего класса женщина ответственна за школьное образование детей. Она достаточно образованна, чтобы следить за выполнением домашних заданий. В домах людей этого круга нередко есть слуги, которые делают домашнюю работу.

Воспитание в целом ориентировано на семью. У детей вырабатывают те навыки и качества, которые необходимы для выполнения их внутрисемейных ролей. Члены семьи усваивают свои роли в процессе социализации и передают их потомству. Семья как культурное единство, система ролей, основанных на социальных понятиях, в Пенджабе, как и в стране в целом (особенно в сельских районах), остается малоизменчивой.