Януш Корчак (1878-1942)

Януш Корчак (Генрик Гольдшмит) родился 22 июля 1878 г. в Варшаве в семье адвоката и получил хорошее воспитание, основанное на прогрессивных традициях польской культуры. Преждевременная смерть отца принесла с собой ощущение сиротства и горечь, связанную с расстройством материального благополучия семьи. В гимназические годы Генрик занимается репетиторством, пробует свои силы в литературе, включается в общественную жизнь и много читает. «Когда мне было пятнадцать лет, - писал он в дневнике, - я впал в неистовство, в безумство чтения. Мир исчез из моего поля зрения, существовала только книга».

Поступив в медицинский институт, много времени уделяет работе с детьми в бесплатных читальных залах, преподает историю, литературу и географию Польши. В 1898 г. Генрик Гольдшмит участвует в литературном конкурсе под псевдонимом Януш Корчак. За драму «Каким путем» он получает премию, и с тех пор псевдоним остается за ним навсегда.

Духовное и мировоззренческое созревание Корчака в студенческие годы проходило под влиянием революционно настроенных кругов. Наряду с занятиями медициной, он активно работает с детьми в общественных читальных залах, много пишет об условиях жизни детей и их воспитания.

В 1903 г. Януш Корчак кончает институт и в течение семи лет с перерывом, вызванным участием в русско-японской войне, работает в детской больнице Варшавы.

Медицинская практика дает ему обильный материал о положении детей бедноты. Он не только бесплатно лечит этих детей, но и тратит гонорары, получаемые в богатых семьях, для оказания помощи им. Позднее он писал, что бесплатно лечил детей социалистов, учителей, молодых адвокатов, всех сторонников прогресса.

Он был великолепным врачом, модным в богатых домах и необходимым для бедных, на помощь которым приходил в любое время суток. Он поставил себе задачу стать отличным детским врачом и поэтому на сэкономленные деньги уехал за границу и один год работал в клиниках Берлина, полгода - в Париже, месяц - в Лондоне. Кроме работы в госпиталях, он посещает сиротские приюты, исправительные заведения, изучает литературу, отдает много времени проблемам всестороннего изучения ребенка. Его заветная мечта - добиться полного знания о ребенке, о его потребностях и условиях воспитания. По возвращению на родину он дважды во время летних каникул (в 1907 и 1908 гг.) работает воспитателем в колониях для бедных детей. Книги Корчака «Дети улицы» и «Дети гостиной» хорошо выражают его социальную позицию, взгляды на воспитание.

В 1912 г. Януш Корчак отказывается от прибыльной должности врача, принимает «Дом сирот» и до конца своих дней остается его руководителем. Роль организатора внутренней жизни и хозяйства этого дома выполняет Стефания Вильчинская, умная и энергичная женщина. Педагог и естественник по образованию, она бросила зажиточный родной дом и целиком отдала себя детям. Она вместе с Корчаком создала в доме семейную, полную тепла и света атмосферу, пронизанную заботой и любовью к детям.

До работы в этом доме у Корчака еще не было строго определенной системы воспитания. Были идеи, общие принципы, глубокая вера в то, что «реформировать мир - это значит реформировать воспитание». В «Доме для сирот» развернулась его разносторонняя педагогическая деятельность, сформировалась стройная педагогическая концепция, основанная на любви к ребенку, а не вообще к детям, т.к. в процессе воспитания мы имеем дело с конкретными детьми, каждый из которых требует индивидуального подхода.

Первая мировая война прервала работу Януша Корчака с детьми. Он был призван в армию в качестве врача дивизионного госпиталя. На фронте, под грохот пушек и в часы временного затишья он создает одну из самых замечательных своих книг «Как любить детей». С рукописью этой книги он возвращается на родину и с головой уходит в работу «Дома для сирот».

Известный польский писатель Игорь Неверли, работавший преподавателем труда, а затем секретарем Корчака и редактором журнала для детей «Малый обзор», вспоминает, как этот обычный, худощавый, среднего роста человек со спокойным взглядом умел слушать и записывать детей. Он жил в мансарде этого же дома, решив отказаться от собственной семьи, чтобы целиком посвятить себя детям. В его комнате были самые необходимые книги по медицине, томики Чехова, Марка Аврелия, Марселя Пруста... На низком широком подоконнике - крошки хлеба для птиц. Жилище Корчака Игорь Неверли описывает так: «Ясная светлая комната, атмосфера задумчивости, но отнюдь не отшельничества. Здесь всегда был какой-нибудь квартирант, какой-нибудь ребенок, а то и двое. Одни выздоравливали после болезни, другие приходили в себя после тяжелых переживаний, ища тишины и покоя у Доктора, как называли здесь Корчака».

Сейчас здесь мемориальная комната с хорошо подобранными материалами о жизни и деятельности великого педагога. Внимательно рассматриваем старые фотографии, листаем его книги и книги о нем. С группой товарищей из Международного юбилейного комитета с волнением читаем текст, ставший сердцевиной экспозиции: «Если бы не этот дом, не знал бы я, что существует в мире честные люди, которые не крадут. Не знал бы, что можно говорить правду. Не знал бы, что есть в мире справедливые законы». Это слова ребенка, сказанные Корчаку. Добавим от себя - тем более не знал бы этот ребенок, что в мире существуют чуткость и любовь.

В этой комнате в полной мере осознаешь, что дети были смыслом жизни Януша Корчака. Он жил и работал с ними, слушал их дыхание и кашель, их рассказы и песни. Жил по-спартански, отрываясь от детей лишь для того, чтобы писать или говорить о них, глубоко проникая в их внутренний мир, в их заботы и стремления.

10 октября 1978 г. у здания детского дома на улице Крахмальной был заложен памятник Корчаку. В его основание опустили цилиндр с текстом, указывающим заслуги Старого Доктора - великого общественника и педагога, друга и опекуна детей.

В Варшаве до сих пор существует еще одно учреждение, связанное с именем Корчака. В 1919 г. он вместе с Марией Фальской открыл сиротский приют под названием «Наш дом» для 50 детей рабочих, сирот, детей заключенных и преследовавшихся общественных деятелей.

Ограничение своеволия воспитателей, вера в силы, добрые начала и разум ребенка, вера в человека - все это сделало работу двух образцовых воспитательных учреждений большим событием в общественной жизни Польши. Современники Корчака отмечают, что он превратил наблюдение за ребенком в науку. «Кто фиксирует факты и коллекционирует документы, - писал он в предисловии к книге Марии Фальской, - тот получает материал для объективной, не идущей на поводу у эмоций дискуссии».

В книге Марека Яворского «Януш Корчак» приводятся следующие данные: «Архив сиротского приюта «Наш дом», где воспитывалось 50 детей, за семь лет его работы, в 1927 году насчитывал:

- 195 тетрадей стенгазеты дома и документов;

- 41 тетрадь протоколов 227 заседаний совета самоуправления;

- 27500 показаний детского суда (жалобы и нарушения);

- 14000 письменных благодарностей (за одолжения, помощь, взаимную благожелательность).

Сверх того, в архиве было сто с лишним тетрадей, разных описаний, рассказов и воспоминаний детей, несколько сот диаграмм и т. д.».

Нельзя в связи с этим не привести такую запись из его «Дневника»: «Ночь. У меня есть записи о ней и о спящих детях. Тридцать четыре блокнота записей... Мне хочется написать пухлую книгу о ночи в сиротском приюте и вообще о сне детей».

Наблюдения Корчака, систематически углубляемые знания о детях служили не только разработке теоретических положений, но и решению конкретных воспитательных задач.

В одной из последних своих статей он писал, что каждый, завершая свой жизненный путь, должен спросить себя: «Какой след оставляешь на земле? Сколько деревьев посадил? Сколько кирпичей уложил на стройке? Кому и сколько отдал тепла?» Корчак, живший по принципу: «Все для других, ничего для себя», любил говорить: «Если я один день не работаю, то мне кажется, что я что-то украл». «Если я хоть день не почитаю, я чувствую себя грязным, словно не умывался».

Осенью 1940 г. «Дом сирот» получил от гитлеровцев приказ переехать в закрытое еврейское гетто. Жизнь становилась невыносимой. Все силы уходили на то, чтобы добывать для 200 детей пропитание, лекарства и одежду. Друзья решили спасти Старого Доктора, Мария Фальская приготовила безопасное убежище. Игорь Неверли принес ему пропуск на выход из гетто. Он с возмущением отверг возможность спасти свою жизнь. «Здесь 200 детей, как можно оставить их?» Случилось так, что в день рождения Корчака - 22 июля - гитлеровцы начали ликвидацию варшавского гетто.

Вспомним, задолго до этого король Матиуш мечтал, «чтобы у детей всего мира - белых, черных, желтых - и знамя было одноцветным. Знамя должно быть зеленым: это цвет надежды».

В условиях гетто Корчак осуществил мечту Матиуша - свою мечту - о зеленом знамени детей - символе солидарности и надежды. У этого знамени он вместе с детьми дал клятву: «Жить и работать согласно с правдой и справедливостью». С этим знаменем надежды они пошли на вокзал. А оттуда в товарных вагонах в Треблинку, в один из лагерей смерти, рассыпанных по Европе, как следы коричневой чумы. Вместе с детьми он разделил мученическую смерть в газовой камере.

Я был в этом лагере летом 1978 года. С членами международного общества имени Януша Корчака мы шли по зеленому лугу со скошенной травой, минуя длинную вереницу серых каменных глыб с надписями: Болгария, Польша, Чехословакия, СССР, Франция, Югославия, Бельгия... За 16 месяцев здесь было уничтожено 800 тысяч человек из этих стран. Почти миллион!

Особый знак указывает дорогу, которая вела в газовые камеры. Этот путь смерти гитлеровцы издевательски называли «дорогой на небо».

На одном из монолитов - надпись на шести языках: «Никогда больше». А поодаль памятная плита: «Януш Корчак и дети». У плиты - отряды польских харцеров с развернутыми знаменами. Запах скошенной травы убивал гарь дымных костров. Видимо, их зажгли за памятником-мавзолеем, чтобы напомнить о том, чем было это место. Менялся караул харцеров у зеленых знамен - символа жизни и развития. Замечательные польские актеры и дети воссоздали последние минуты Корчака со своими детьми здесь - все это уже нельзя передать ни словами, ни действием. Это можно пережить в меру тех сил и чувств, которые дарованы нам природой для того, чтобы утвердить человеческое и человечное в Человеке.

После разгрома фашистской Германии в Варшаве создали музей гетто, в котором собраны в числе других экспонатов акварели, рисунки и картины людей, занимавшихся живописью и никогда не бравших в руки кисть. Борьба за биологическое существование не убила потребность в творчестве. Потрясают рисунки одиннадцатилетнего мальчика - бьют людей, стреляют в них. Выставлена чеканка, изрешеченная пулями. Каждый экспонат этого уникального собрания свидетельствует о лютой борьбе фашизма с культурой и просвещением, об уничтожении жизни, освещенной традициями и светом столетий.

Корчак нес в себе, в своей подвижнической работе общечеловеческую идею единения в добре, в любви к человеку, энергию беззаветного служения людям. Отсюда его преданность не только детям, но и участливое отношение к другим группам населения. Он объединял людей независимо от их национальности, верований и взглядов. Его величие определяется не только педагогической деятельностью, но и полным ее согласием с его духовной жизнью. Так скромный руководитель детских воспитательных учреждений стал символом дружбы между народами, средоточием педагогической культуры XX века.

Будучи врачом по образованию, педагогом по призванию, поэтом и романтиком в отношении к миру детей и взрослых, он оставил нам богатейшую россыпь идей подлинно гуманистической педагогики.

Вклад Корчака в развитие педагогики как науки нельзя определить без глубокого анализа связей его педагогического наследия с педагогическим мышлением современников.

В Германии его воззрения называют педагогикой оптимизма и свободы. Не случайно его называли современным Песталоцци. Не лабораторное, а реальное знание ребенка позволило ему разработать концепцию идеального детского общества, которым дети правят сами.

Не менее важной была и другая забота Корчака: как научить взрослых любить детей. Его первый педагогический труд так и назывался: «Как любить детей».

Жизнь Корчака является лучшим свидетельством того, что в педагогической работе, наряду с одаренностью, знанием дела, особое значение имеет нравственный пример, самоотверженность, гражданский пафос и высочайшее бескорыстие. В его деятельности эти качества нашли самое яркое выражение. Случилось это потому, что краеугольным камнем его педагогической системы была необыкновенно глубокая любовь к детям, кровная заинтересованность в их судьбах, горячее стремление передать им то, что открылось самому педагогу, и то, с чем должны войти воспитанники в жизнь.

«Без спокойного, нормального детства вся дальнейшая жизнь будет неполноценной, - писал он. - Ребенок с самого начала своей жизни - человек. Было бы глубокой педагогической ошибкой считать, что педагогика - это наука о ребенке, а не о человеке». Самым ценным для Корчака был процесс формирования человека. В благодарную память учителей он вошел как выдающийся теоретик и великий практик этого сложного искусства - науки.

История свидетельствует, что трагической стороной деятельности педагога было и будет несовпадение педагогических идеалов с действительностью, отрыв воспитания от жизни. И самым большим счастьем - совпадение задач воспитания с задачами общества, когда потребности педагогики и жизни пересекаются.

Януш Корчак жил и формировался как педагог в то время, когда его гениальный старший современник Лев Толстой разрабатывал основы педагогики и новой системы просвещения в России. Януша Корчака объединяет с Толстым не только глубокое проникновение в духовный мир человека, но и глубочайшее понимание необходимости устранения из жизни нищеты, несправедливости, жестокости, зла, эксплуатации человека человеком - всего того, что Максим Горький назвал свинцовыми мерзостями жизни.

Думается, что Корчак все это чувствовал и видел острее, чем многие его современники, потому, что на окружающий мир он смотрел глазами детей и в течение многих лет обрушивал на свой разум и свое сердце неиссякаемый водопад великих детских обид.

«Слова: голодный ребенок, дрожащий от холода ребенок, ребенок-сирота - можно, - говорил он, - произнести холодно, но нельзя без слез быть очевидцем великих детских обид». Он записал в «Дневнике»: «Я никому не желаю зла. Не умею, не знаю, как это делается».

Листая страницы его героической жизни, мы отчетливо представляем свой огромный долг перед тем, что предстоит сделать, чтобы в полном объеме Раскрыть вклад, который он внес в теорию и практику воспитания.

Януша Корчака справедливо называют величайшим гуманистом своего времени. Отличительной чертой и самой сильной стороной его гуманизма является действенность. Это гуманизм защиты детей от звериных, бесчеловечных законов, которые не позволяют ребенку раскрыть то, что дала ему природа. «Многие наши ошибки, - писал Корчак, - происходят от того, что мы имеем дело с детьми принуждения, рабства, крепостничества, испорченными, обиженными, бунтующими; приходится с трудом догадываться, какие они на самом деле и какими могут быть».

Тридцатилетняя работа Корчака в Доме сирот и его изумительная книга «Как любить детей» - равновелики. Сила его любви покоряет не только действенностью, но и жертвенностью. Когда я всматриваюсь в его портрет, я прежде всего вижу глаза, полные скорби и муки. Таким взглядом провожает в жизнь своих детей отец, отлично знающий, что эта жизнь будет к ним беспощадной.

В сознании и сердце Корчака, как в фокусе, собирались в жгучий пучок социальные и нравственные проблемы человечества. Великий учитель и страстотерпец, он превращал их в чудесный сплав любви и уважения к ребенку, в светлую мечту о мире, где дети будут избавлены от всего, что их унижает, и где их счастье будет самым верным условием счастья и свободы народа.

Его деятельность сравнивают с экспериментом Роберта Оуэна в Нью-Ланарке и с опытом Песталоцци. Но у Роберта Оуэна педагогический эксперимент был частью эксперимента социального. У Корчака же детская община, живущая на основе принципов коллективизма и гуманизма, самоуправления и игры, почти не связана с миром внешним, с миром взрослых. Этот мир враждебен и Корчаку, и детям. В предисловии к изданию второй части книги «Как любить детей» Н.К. Крупская правильно заметила, что автор преимущественно интересуется

переживаниями детей и педагогов, а не условиями, которые их окружают. А между тем эти внешние условия оказывали большое влияние на те самые ситуации и переживания, которые так хорошо показаны в книге.

Понимал ли это Корчак? Да, понимал. Он великолепно представлял, что без изменения общественных условий нельзя создать более совершенную систему воспитания, т. к. невозможно дать свободу ребенку, «пока сами мы в кандалах». Отдавая всего себя детям, он не видел реальных путей и средств для того, чтобы эти кандалы сбросить. Но он хорошо видел и умело использовал силы детского коллектива для развития активности и самодеятельности детей, для достижения тех целей, которые они ставили перед собой.

Педагогику Януша Корчака следует воспринимать не как рецепт, а только как открытую систему воспитательного воздействия. Наивысшей ценностью его педагогического мышления является позиция, полная чуткого понимания потребностей каждого воспитанника, познания мира его внутренних переживаний и уважения его достоинства. Благодаря такой позиции Корчак создал систему воспитания, которая творчески используется во многих странах мира. Так, осваивая эту систему, Сухомлинский понял: чтобы стать настоящим воспитателем, нужно отдать сердце детям.

У Корчака есть отдельные формулировки, которые, будучи вырванными из контекста, позволяют представить его как сторонника идей и практики «свободного» воспитания. Однако в действительности ни в мировоззренческом, ни в собственно педагогическом плане Корчак не только не был близок к теории свободного воспитания, но и недвусмысленно отрицал ее.

Он внимательно и глубоко изучал теорию и практику воспитания, пристально следил за движением педагогической мысли в разных странах. Лучшим примером в этом отношении является его отклик на первый опыт работы с детьми С.Т. Шацкого в Москве и на «Педагогическую поэму» А.С. Макаренко, которую он назвал «настоящей педагогикой».

Азбуку самостоятельного педагогического труда Я. Корчак постиг, будучи воспитателем летней детской колонии. Вряд ли он думал тогда о том, что закончит свою жизнь одним из выдающихся представителей демократической педагогики, великолепным; знатоком детской души. С беспощадной суровостью он отверг мифы и легенды о ребенке, кочевавшие по многочисленным страницам педагогических сочинений, авторами которых были люди, издали наблюдавшие практическую воспитательную работу.

Педагогическое наследие Януша Корчака дорого нам не только как честное свидетельство о реальной, сложной, полной огорчений и радостей работе с реальным, а не воображаемым ребенком, но и как пример глубочайшего проникновения в психолого-педагогический механизм ее организации, постижения тайны «коллективной души ребячьего общества».

Особое значение для всего уклада жизни ребят в детском доме Корчака имели детское самоуправление, стройная система педагогически обоснованных мер и действий, обеспечивающая организацию положительных сил детей и тот нравственный климат в детском доме, который имел своим основанием строгий порядок, честность, заботу друг о друге и взаимопомощь.

Оригинальная система самоуправления, разработанная Корчаком, во многом не утратила своей ценности и в настоящее время. Прогрессивные педагоги мира широко используют лежащие в ее основе методы и средства, направленные на развитие активности, самостоятельности и самодеятельности детей, на органическое слияние интересов коллектива с интересами личности, на создание такого нравственного климата, который обеспечивает эффективность воспитательной работы в целом.

Рассматривая педагогическое наследие Корчака, мы отдаем прежде всего дань глубокого уважения его непосредственной работе с детьми и кругу тех его интересов и устремлений, которые сделали эту работу классическим образцом для последующих поколений педагогов. И вместе с тем мы даем себе полный отчет в необходимости подойти к его деятельности более широко, чтобы не упустить из поля своего зрения ни одной грани из того, что поставило Я. Корчака в один ряд с великими педагогами мира.

Нашим общим долгом перед памятью этого замечательного человека является борьба с догматическим и поверхностным прочтением его трудов, с «модой» на его высказывания, используемые внеисторически, цитатническим методом.

«Прошлое ведет нас в будущее», - говорил Адам Мицкевич. В этом смысле Корчак - наш современник. Он вместе с нами шагает в будущее. Соединение педагогики и медицины, глубокое изучение возрастных особенностей детей, новый характер отношений между воспитателями и воспитанниками, формирование новых методов воспитания, поиск наиболее успешных способов воздействия на детей - все это уже получило звонкое наименование «педагогики сердца» и взято на вооружение тысячами педагогов. Януш Корчак подарил рам эту педагогику, утвердив своими трудами и героической смертью бессмертье добра и человечности.